Королевский гамбит - Скирюк Дмитрий Игоревич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
— Ребята, что со мной было-то? — всё время спрашивал он. — Что я делал-то вчера?
— Что-что… — философски хмыкал в усы Денисов. — Ничего особенного. А что не помнишь, так это бывает… А вообще, Димыч, пора тебе с выпивкой завязывать.
С тех пор прошёл почти год. Жизнь течёт своим чередом. Ленка уехала на Чукотку, пишет письма, иногда приезжает на какой-нибудь фестиваль. Димка по-прежнему работает экскурсоводом в пещере, но шутить с посетителями после случившегося как-то больше не решается. Подполковник Холодков стал полковником. Фил переехал в Глазов; говорят, его тоже повысили.
Серёга теперь полный абстинент. Пьёт только воду, и то разбавленную. Устроился на новую работу — теперь он фотомодель, на нём в салоне красоты причёски отрабатывают. Я часто захожу к нему. Мы пьём крепкий чай, смотрим на небо и разговариваем о разных вещах. Сидим мы обычно на кухне: комната у него завалена глушителями, хромированными патрубками, амортизаторами, пружинами и прочими железками; Серёга собирает мотоцикл, на этот раз самый обычный, хотя тоже «Харлей-Дэвидсон» модели Indien Spirit. В принципе Кабанчик его уже почти собрал и теперь ломает голову, как его вытащить на улицу с девятого этажа — эта слоняра не проходит ни в коридор, ни в лифт, а разбирать его обратно он не решается. Чай у Серёги всегда немного отдаёт машинным маслом. Стены, где не висят постеры с мотоциклами, облеплены плакатами с изображением Сэйлор Мун — глазастой длинноногой школьницы в матроске из японского мультсериала: после всего произошедшего Серёжка здорово подсел на анимэ. На самом почётном месте у него висит плакат, где эта Сэйлор Мун, в чём мама родила, сидит верхом на мотоцикле. Когда начинает темнеть, я обычно собираюсь и ухожу: ночевать я у Серёги как-то больше не решаюсь.
А ежа мы сдали в зоопарк.
РАССКАЗЫ
Гнев Господень
Общеизвестен факт, что боги никогда не умирают.
Менее известен факт, что все боги когда-то рождаются.
И уж совсем неизвестен тот факт, что лучше бы уж они умирали. Тонкую грань взаимодействия между духовным излучением верующих на земле и самочувствием божества на небесах всегда трудно отследить, и всё же она есть. И нет для бога судьбы худшей, чем судьба потерять своих поклонников.
А переходят верующие, как уже нетрудно догадаться, к другому богу.
Зевс был в гневе, что само по себе уже о многом говорит. Не надо быть провидцем, чтоб понять, что все на вершине Олимпа ходили на цыпочках и разговаривали шёпотом. Лишь Аполлон, красавец с тысячью лиц, способный принимать любой облик и ведавший законами красоты, рисковал находиться подле верховного божества, что, впрочем, ему было проделать не так уж сложно в силу своей специализации.
Ходили слухи, что родившийся совсем недавно какой-то новый бог уже успел переманить к себе изрядную часть прихожан и продолжает пополнять свою паству, чем, вероятно, и вызван был упадок былого величия древних богов.
— Ну что за бред! — наконец высказался Зевс. — Чего им не хватало? Что мы забыли, чему еще они могли бы поклоняться? Небеса? Есть! Воды? Тоже есть! Ремёсла? Красота? Война? Торговля? Что же сделал этот выскочка, чтобы завоевать такую популярность? Ума не приложу!
— Стоит ли беспокоиться? — как бы вскользь заметил Аполлон. — Такие, как он, появлялись и раньше. Ну и где они теперь? Влачат нищенское существование на задворках небес!
— Глупец! — громыхнул Зевс. — Именно этим я и отличаюсь от тебя, что ты не смотришь в будущее дальше чем на один день! Нас ждёт точно такая же судьба, если мы не выясним, в чём заключается дело на сей раз!
— В таком случае, — поспешно согласился он, — есть смысл подождать Гермеса.
Гермес, крылоногий бог торговцев и воров, был откомандирован на землю именно с целью разузнать все подробности. Гонца ждали с минуты на минуту. Наконец он явился, пыльный и запыхавшийся.
— Какие вести ты принёс? — спросил Зевс.
— О Зевс! — выдохнул Гермес. — Я говорил со многими людьми, мужчинами и женщинами, стариками и детьми, с нищими и с королями!..
— К делу! Ты выяснил, чем он их привлёк?
— О да! Он просто их… пожалел!
— И только? — хохотнул было Аполлон, но в тот же миг услышал стон Зевса, а через секунду и сам понял, что первый бог, который был добр к людям, обречён на победу, а старым богам грозит плесень и запустение.
Добрым Зевс быть не умел.
Заразилка
Работу завершили ближе к полуночи. Во всяком случае, за окном давно уже стемнело. Павел бросил взгляд на улицу, вывел время на экран, пару мгновений тупо пялился на возникшие на мониторе цифры 00:17, затем зевнул и вернулся в рабочий режим. На экране длинным столбцом замаячили строчки программы.
— Любуешься? — Виктор отхлебнул кофе из пластикового стаканчика. Стаканчик был с трещинкой, чёрный кофе капнул на белый халат. Виктор потёр пятно пальцем и недовольно поморщился. Поднял взгляд на монитор. Его очки в тонкой хромированной оправе двумя блестящими овалами отразились на экране. — Когда запускать будешь?
— Не гони коней, — вяло отмахнулся Павел, — тут одной доработки месяца на два, если не больше.
— Ну, это ты загнул. Два месяца, скажешь тоже!
— Ну почему же… Глядишь, к осени и управимся.
— К осени? — хмыкнул Виктор. — Ну-ну. Самое время.
Он снял очки, потёр покрасневшие глаза и наклонился к монитору. Потянулся к клавиатуре:
— Можно?
— Пожалуйста. — Павел крутанулся на вращающемся стуле и откатился в сторону. — Только, ради бога, ничего не трогай и не меняй.
Виктор фыркнул:
— Обижаешь! Что я, маленький, что ли? Гм… Гм… — Клавиши отрывисто щёлкали под пальцами, структуры вируса сменяли на экране одна другую. — Ну и методы у тебя! Половину операций я даже близко не понимаю… Вот эту, например.
— Стараемся, — усмехнулся Павел.
— Он рабочий? В смысле — действует?
— Как тебе сказать… — Павел встал, снял халат и повесил его на гвоздик. Разыскал на столе ещё чистый, неиспользованный стаканчик и нацедил себе через бумажный фильтр остывшего кофе. — В принципе, уже да. Осталось только сбросить его в сеть — и процесс пойдёт.
Кофе по старой памяти заваривали в большой стеклянной колбе. Институту уже второй год задерживали зарплату, и к работе уже никто не относился всерьёз, так что можно было вполне официально притащить сюда кофейник или даже кофеварку, не опасаясь, что кто-нибудь из начальства нагрянет в лабораторию с проверкой, но… Привычка.
Да и денег нет.
Экран старенького «Пентиума» матово мерцал. Виктор с трудом оторвал от него взгляд.
— А не боишься, что тебя поймают?
— У меня знакомый там. Запутает следы, не подкопаешься. Хотя определённый риск, конечно, есть… Главное, ты молчи.
— Да я-то само собой… А что он делает?
— Да то же, что и раньше. Это усовершенствованная модель. На базе «Джонга». Выводит всё из строя. Надёжная штука, китайская, с гарантией. Я с ней полгода возился. Правда, можно потом вылечить. А что ты хочешь? Я же тебе не маньяк какой-нибудь! — внезапно вспылил он, отхлебнул из стаканчика и закончил фразу на несколько неожиданной ноте: — Всегда надо оставлять пути к отступлению.
Он подошёл и встал у окна. Виктор видел теперь только его спину и высокий, коротко стриженный затылок. Медленно проехала машина, свет фар прошёлся по стене и потолку.
— Слушай, — несколько неловко начал Виктор.
— Ну.
— На хрена ты этим занимаешься? Ну, вирусы вот эти.
Павел пожал плечами:
— Чёрт его знает… Я как-то об этом не думал. Сначала как бы из озорства, что ли… Самоутвердиться хотелось, наверное, мол, могу! А после — просто зло взяло. Ну что с меня взять? Учился десять лет, потом ещё пять… Диплом с отличием. А как жил на свои несчастные сто двадцать, так и живу. И бизнесмена из меня не выйдет. Раньше, может, и нужен был кому, но не теперь… Так что, со зла, наверное. — Он обернулся и присел на подоконник. — Вот, думаю, как сделаю да как отлажу, испытаю, запущу, ух они там все забегают! А бог даст, так и до Штатов доберётся. Опять же для мозгов гимнастика.
