Радиант - Бушков Александр Александрович (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
— Вам первому...
— Отлично, — сказал Сварог. — Доктор считает, что тебе нужно на пару недель поехать на курорт... и чуточку подлечиться. Тогда пройдет все, что тебя мучает. Понимаешь? Все.
— Ваше величество, вы тоже считаете, что это необходимо?
— Конечно, — кивнул Сварог. — Мне было бы очень приятно, если бы ты поехала.
— Ну, тогда я поеду. А где это?
— Тут недалеко, — сказал Сварог. — На Сильване. Полетите с доктором...
Хотел было доверительно положить ей ладонь на руку, уже лежавшую на подлокотнике кресла, но вовремя опомнился. Она, округлив глаза, посмотрела снизу вверх в совершеннейшем восторге, к которому, похоже, примешивалась капелька нешуточного удивления:
— Лететь? Да вдобавок и на Сильвану?
— Ну да, — сказал Сварог. — Я тебя уверяю, это просто и быстро. Прямо сейчас, доктор ждет...
— Но нужно же собраться... — проговорила она в полной растерянности. — Платья... и еще...
— Не нужно, — сказал Сварог. — Там есть такие штуковины... В общем, у тебя вмиг будет любое платье, которое ты захочешь. Ты таких и не видела. И все необходимое. Ну, пойдем?
Она послушно встала и пошла за ним. В коридоре Сварог негромко сказал доктору:
— Покажите ей, пожалуй, Талар с орбиты... — повернулся к Вердиане: — Ну, будь умницей. Девушки наверняка прилетят к тебе в гости... Но в любом случае ты там скучать не будешь, честное слово. Всего хорошего, Вердиана...
Кивнул и пошел прочь, оставив ее в легоньком ошеломлении. Поднялся на второй этаж, вошел в одну из малых каминных. Яна сидела за столиком, задумчиво вертя меж пальцев пустой бокал. Сварог присел напротив, улыбнулся, он надеялся, лучезарно:
— Налей и пей. Коли уж передышка выдалась...
Она молча наполнила пузатые золотистые бокалы маррунского стекла «Драконьей кровью». Ее чуточку печальный вид Сварогу категорически не понравился — тем более что он, кажется, знал причину. Чтобы как-то разрядить обстановку, взял прислоненный к креслу виолон — явно Гаржак оставил, знакомый инструмент — прошелся по струнам.
Следовало пустить в ход одно из верных, испытанных средств.
Когда выпадало время для дружеских посиделок, и Яне, и его юной гвардии из Девятого стола очень нравилось, когда он пел по-русски. Вся компания только теперь столкнулась с понятием «иностранный язык». Учившие детей наставники о том, что на Таларе в древности существовали разные языки, обычно упоминали одной фразой, как правило, тут же забывавшейся. Все старательно пытались угадать, о чем очередная песня—о любви, о смерти, о войне? Чаще всего угадывала Канилла — то ли кровь дриад тому причиной, то ли интуиция острее, чем у остальных...
Еще раз прошелся по струнам, надеясь, что пальцы сами отыщут подходящую мелодию. В памяти всплыло вовсе уж полузабытое:
— Штанишки до колен,
бинокль наперевес —
английский джентльмен
приехал в Бенарес.
И холоден, и горд,
стоит надменный бритт.
В боях за Красный Форт
Был отец его убит.
Над ним со всех сторон —
британская земля.
Здесь жил и умер он
во имя короля...
И замолчал — дальше он не помнил. Это была песня не его поколения, а предыдущего. Совсем пацаном ее слышал от старших во дворе, а когда и их компания заняла место старших, появились другие песни. Впрочем, продолжать и ни к чему — сразу видно, испытанное средство не помогло, Яна по-прежнему сидела мрачная, напряженная, глядя так тоскливо, что у Сварога защемило сердце. Он осторожно сказал:
— Вита, в чем дело?
— Сам прекрасно знаешь, — сказала она тусклым, безжизненным голосом. — Опять ждать... Я и не знала, что это так мучительно — ждать...
Перед глазами у него встало прошлое: каменистые отроги, сухие как мумия, заполошный треск бивших наугад ручных пулеметов, шелест летевших сверху вниз зарядов из гранатометов, показавшиеся на горизонте припоздавшие «крокодилы», жарко и чадно пылающий БТР, из которого никто не успел выпрыгнуть, включая прапорщика Вильчура. И вспомнил, как они потом, дома тянули спички — кому идти к жене Вильчура и сказать. И как чертовская спичка досталась ему...
— Яночка, — сказал он негромко. — Иногда это просто замечательно — когда есть кого ждать. А вот когда ждать некого... — И он вспомнил классиков. — Ты знаешь, не было случая, чтобы я не вернулся. В конце концов, работы там на пару дней, а то и поменьше. День, чтобы осмотреться, ночь, чтобы пустить шмелей. Если им все удастся, завтра утром будут работать уже без нас. А если у шмелей провалится, мы тут же, ночью, улетим с планеты, и все опять-таки будет без нас. Два дня...
— Ты уже не так давно уходил на два дня. Вы уходили всемером. А вернулся ты один... какое там «вернулся», Акбар тебя принес. И жить тебе оставалось всего ничего — пока опухоль не дойдет до сердца. Будь Заводь побольше...
— Помнишь «Трактат о случайностях» Жембло?
Под этим наименованием здесь знали то, что на Земле именовалось теорией относительности.
— Смутно, — сказала Яна. — Это Кани в точных науках, как рыба в воде, а у меня с ними вечно не ладилось...
Ну хоть в более-менее нормальный разговор втянул, подумал Сварог. И сказал:
— Я тоже смутно, но кое-какие основы помню. Очень уж ничтожный шанс на то, что событие повторится в точности, два раза подряд. Наука на нашей стороне. И везение тоже.
— И все равно...
— Ну, что же делать... — сказал Сварог.
Вновь прошелся по струнам — мелодию он давно подобрал.
— Алео траманте,
беле аграманте,
чедо каладанте,
э виле...
Сложные у него были отношения с этой песней, в которой он не понимал ни словечка. Он ее ненавидел: когда она звучала, погиб Леверлин. И в то же время она чем-то притягивала, едва ли не завораживала. Сварог пел ее снова и снова, словно надеялся однажды понять, о чем она все-таки. Благо Яна, и Грельфи, и боевые монахи были едины во мнении: заклинаний в ней нет, не то что злых, враждебных, вообще никаких. Просто песня на незнакомом языке, и все тут...
Конченто ланте,
мале нефоренте
теле наджаленте,
тале...
Таре аталанте,
белео даранте
чере кондаранте
годе...
Отставив виолон и вновь наполнив свой бокал, он сообразил, что с Яной уже обстоит чуть получше: лицо не такое горестное, глаза сухие, даже бледная улыбка появилась на губах. Может, песня тому причиной — кто скажет, как с ней обстоит? Или она взяла себя в руки?
— Вита, ты же у меня умная и сильная, — сказал он как мог убедительнее. — Мне не придется бегать по буеракам с топором, я буду сидеть в здании и нажимать кнопки. Будет крупная военная операция, весь упор на боевую флотилию, а я — так, шпионю в безопасном отдалении. Первый раз со мной такое. Мне и не придется ничего делать, не та операция...
В глубине души он плохо верил, что все обернется для него так благостно, но делиться с ней этими мыслями безусловно не следовало. Нет, он, конечно, будет без Доран-ан-Тега, и тем не менее...
— Когда вы улетаете? — спросила Яна почти спокойным голосом.
— Через два часа, — сказал Сварог. — У меня еще будет время заглянуть к Грельфи. Понимаешь, она мне когда-то дала хорошее заклинание. Мелкий пустячок, можно сказать, бытовой, но в Токеранге это мне чертовски помогло. Авось и на Нериаде поможет, я надеюсь...
Яна вскинула на него сухие глаза:
— Раз тебе понадобилось заклинание, значит, ты собираешься во что-то ввязаться?
— Оно мне понадобится для употребления исключительно внутри резиденции, — сказал Сварог, на сей раз надеясь, что так и случится. — Вита, ты же у меня умная и сильная. К чему перед отлетом напрягать мои нервы, как струны на виолоне?
