Река ведет к Истоку - Шашкова Екатерина Владимировна (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Возможно, в обратном порядке.
Больше всего беспокойства вызывал не желающий открываться глаз, но оказалось, что не так все страшно — просто кровь из разбитого виска накрепко склеила ресницы. В итоге милит, кажется, выдрал половину из них, пока пытался обрести зрение, зато теперь мог смотреть обоими глазами. Правда, картинка все равно расплывалась и кружилась, пол под ногами шел волнами, и очень сложно было на этих волнах удержаться.
Но до Алины Долан все же добрался, решительно натянул на нее куртку, запахнул поплотнее — и наткнулся на настороженный, недоверчивый взгляд.
— Почему вы не предупредили, что используете меня как наживку? — уже совсем не злобно, скорее грустно спросила девушка.
— Не хотел пугать.
— Я в любом случае испугалась бы! Когда тебя похищают и куда-то тащат — это, знаете ли, очень страшно!
— Надо было, чтобы перед Тивасаром вы вели себя естественно.
— Неправда! Надо было, чтобы я вытянула из него как можно больше информации и не засветила эту проклятую булавку! И не пыталась бы так глупо сбежать. Я бы просто согласилась на все условия, а потом вы пришли бы с каким-нибудь отрядом спецназа и вытащили меня. Сейчас бы уже вытащили!
Долан покаянно опустил голову. Привести людей из Истока он смог бы не раньше завтрашнего заката, но девчонке совсем не обязательно это знать. Если ей так хочется его обвинить — пусть обвиняет. Тем более что в чем-то она права.
Да что уж там, практически во всем права!
— Рассказывайте. С самого начала, — велела Алина. В голосе неожиданно прорезался металл. — Зачем вы все это затеяли?
— Категорически поддерживаю! Молодой человек, немедленно объясните: чего вы пытались добиться своей глупой выходкой? — поддержал девушку ученый.
— Здравствуйте, профессор Гатиг, — наконец-то поздоровался Долан. — Может, тогда и вы расскажете, как здесь очутились и что происходит?
— Непременно, непременно, — закивал старик. — Но только после вас.
Что поделать, пришлось рассказывать.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой ночная прогулка завершается неожиданным образом
Вечер плавно превращался в ночь, на небе сияли яркие звезды, а дорога мягко ложилась под колеса двух лисапедов.
Ракун не слишком любил этот вид транспорта, но сейчас он казался наиболее оптимальным: не ржет в самый неподходящий момент, в отличие от лошади, не ревет мотором, как машина, а по скорости даст фору и тому, и другому. А еще практически незаметен в темноте, особенно если взять черный, а не голубой в цветочек. Благо выбор в мастерской у Лисара был огромный, а останавливать магоса, который внезапно решил прокатиться, никто и не подумал.
Нина ехала следом, успевая и звездным небом полюбоваться, и за Ракуном понаблюдать. И то, что она видела, ей совсем не нравилось. Магос стал какой-то непривычно нервный, дерганый, и даже на волнение это списывалось с трудом. В конце концов, волновался он со вчерашнего дня, а нервничать начал только сейчас, когда они почти добрались до нужного места.
Беспокоило и то, что он так легко согласился взять ее с собой, не попытавшись отговорить или переубедить. Даже сам удобную причину для этого выдумал. И гора подарков, так и оставшихся неразобранными… Ведь явно же хотел сделать приятное, но попытался обставить все так, будто просто выполнил обещание.
И не язвил почти.
Очень странно. Если бы речь шла о каком-то другом абстрактном мужчине, Нина подумала бы, что он пытается поухаживать или за что-то извиниться. Но извиняться было вроде как не за что, а ухаживания с образом Ракуна вообще плохо сочетались, по крайней мере такие неуверенные.
Да и о каких вообще ухаживаниях речь, он же ее двадцать лет знает! С чего вдруг?
С другой стороны, она его тоже двадцать лет знает. Так с чего вдруг?
Нина украдкой посмотрела на магоса, целеустремленно крутившего педали, поудобнее перехватила руль, чувствуя, как вспотели ладони.
И сама себе ответила: «Не вдруг. Совсем не вдруг».
И нажала на тормоз, потому что Ракун резко остановился у обочины, спрыгнул на землю и покатил лисапед подальше от дороги, за кусты.
Вереница кустов тянулась еще метров сто, а потом прерывалась глухим забором, окружавшим чей-то участок. Видимо, именно там и жил неведомый злодей. Если магоса, конечно, не обманула интуиция (или некая информация, которую он старательно не хотел раскрывать).
Ракун тем временем вытащил из сумки стеклянный шар типа гадального. Внутри колыхалась неясная дымка, будто клок тумана оторвали и непонятно как засунули под стекло. Нина подошла поближе, заинтересованно склонилась над шаром, но магос сразу же отдернул его, взвесил в руках — и отложил в траву. А потом вдруг начал раздеваться.
— Ничего не хочешь мне объяснить? — осторожно спросила Нина, глядя, как мужчина расстегивает рубашку и стягивает сапоги.
— Зачем? Сама сейчас увидишь. Только отойди на пару шагов назад и не двигайся с места, пока не скажу, что можно.
Нина дисциплинированно отошла подальше и приготовилась ждать. Было непонятно и любопытно.
До конца Ракун раздеваться не стал, трусы оставил. Видимо, они грядущему странному действу не препятствовали. Зато чем-то помешала сережка — магос вынул ее из уха, перевесил на шею, к ожерелью из разномастных арфактумов, и еще раз предупредил:
— Не двигайся с места. Вообще не шевелись.
— Может, еще и не дышать?
— Как хочешь, — отмахнулся Ракун, улегся на спину прямо в траву и потянулся за шаром. Дымка внутри заметалась, растеклась по стенам и тут же отпрянула от них, собираясь в центре. — Считай до тридцати. Медленно. Вслух.
— С начала или с конца? — педантично уточнила Нина.
— Хоть с середины. Просто чтобы я слышал твой голос, а ты знала, сколько осталось.
— Осталось до чего?
— Считай, — рявкнул магос, прижимая шар к груди. Руки у него едва заметно дрожали, но Нина попыталась убедить себя, что это просто от напряжения.
— Один… — неуверенно начала она, — два… три…
На счете «четыре» дыхание сбилось, и женщина чуть не вскрикнула, потому что Ракун вдруг зашипел сквозь стиснутые зубы и дернулся всем телом, с размаху впечатавшись головой в землю. Если бы все происходило на асфальте или на жестком полу, разбил бы затылок, а так только траву примял и волосы испачкал.
Нина пыталась смотреть именно на волосы — это оказалось легче, чем вглядываться в искаженное болью лицо, но взгляд все равно раз за разом возвращался именно к нему. Зрелище ее глазам предстало жуткое — у магоса разом словно бы свело все мышцы. На руках, судорожно вцепившихся в шар, вздулись вены.
Дымка внутри шара вдруг посветлела, заискрилась всеми цветами радуги и начала уплотняться, образуя человеческий силуэт. Зато тело магоса наоборот расплылось, стало нечетким, эфемерным, почти прозрачным.
— Десять! — почти кричала Нина. — Одиннадцать!
Очень хотелось считать быстрее, еще быстрее, как будто течение времени могло зависеть от скорости счета. Наверное, отслеживать по часам точнее и проще, но сейчас Нина не могла заставить себя перевести взгляд с Ракуна на собственное запястье. Не могла не смотреть на то, что происходит. И смотреть спокойно тоже не могла.
— Семнадцать.
Тело магоса снова начало уплотняться, на глазах становясь все более осязаемым и четким. Только вот это было совсем не его тело.
Человек, корчащийся от боли перед Ниной, оказался гораздо выше, но при этом худее, волосы стали короче, черты лица — мельче. А вот шрамы почему-то остались на своих местах.
— Двадцать четыре.
Дымка в шаре снова посветлела и, лениво колыхаясь, осела на самое дно. Некто, совершенно не похожий на Ракуна, резко выдохнул и разжал руки. Шар упал с его груди в траву и покатился дальше по узкой, едва заметной ложбинке. Нина хотела его поймать, но вовремя вспомнила, что нельзя сходить с места.
Шар остановился сам, наткнувшись на кочку. И в этот же момент магос пробормотал:
— Ненавижу это дело. Все, женщина, можешь выдыхать.
