Чейзер (СИ) - Астахов Андрей Львович (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
- Ты людей из Монсальвата вывел?
- Я. - Свейз глотнул из фляги, протянул мне, но я отказался. - Когда шериф помер, власть как бы мне перешла. Вот я и увел людей из города. Пару дней все было спокойно, а потом упыри начали со стороны города приходить. Да ты сам все видел.
- А лекари?
- Толку от них! - с презрением ответил лейтенант. - Только деньги за лечение требовали. Один был совестливый, Теофил, так помер от чумы. Здесь, в лагере, ни одного нет. Ну и хрен на них. Так будем с горожанами говорить?
- Будем. Пошли.
Лейтенант Свейз был прав - окружившие меня люди мало подходили на роль бойцов. Выходцы из разных сословий, определенно: кто-то в домотканых лохмотьях, кто-то в отличной и дорогой, пусть и давно не стиранной одежде. Мужчин было мало, в основном женщины и подростки - грязные, растрепанные, с усталыми лицами и испуганными глазами. Было много женщин с грудными детьми, которые то и дело, то вместе то по очереди начинали плакать, добавляя всей картине еще больше безнадеги.
- Меня зовут Сандер Сторм, и я хочу помочь вам, - начал я. - Господин Свейз рассказал, что с вами случилось. Но тут и без слов все понятно. Выбор у нас всех невелик - или уйти отсюда подальше, что лучше, или же защищаться. Стражников немного, их силы не бесконечны. Нужно защищать лагерь, пока вы здесь. Своих жен и детей защищать. Я ясно излагаю?
Ответом мне было угрюмое молчание. Но потом какой-то чернобородый верзила протолкался сквозь толпу и встал передо мной, уперев руки в бока.
- Сражаться зовешь, барин? - спросил он с ехидцей. - А почему мы должны сражаться? Наше мужицкое дело пашня да ремесла, а меч и копье мы держать в руках не приучены. Какие из нас воины?
- Хорошо, что-нито другое предложи, - ответил я, глядя чернобородому прямо в глаза. - У тебя семья есть?
- Нет у меня больше семьи, - губы бородача задергались, глаза заблестели. - Жена, сынов двое, доченька... все там остались.
- Сочувствую твоему горю, но скажу так - коли ты близких потерял, то делать ничего не надо? Сидеть и ждать, когда смерть за горло возьмет?
- Уходить отсель надо, - крикнул кто-то из толпы, и несколько голосов подхватили "Уходить!" Начался шум. Я поднял руку, призывая к тишине.
- Я тоже думаю, что лучше уйти, - сказал я. - Но все ли согласны со мной?
- Наши дома там, - ответил крупный мужчина в темной добротной, хоть и перепачканной грязью одежде. - Куды мы от своих очагов пойдем? Да и идти некуда. Мы теперь сами навроде как зачумленные. Куды не пойдем, везде стрелами встретют.
- Сестра у меня в городе осталась, - добавила пожилая женщина, вытирая слезы. - Жива ли, нет ли...
- А если идти некуда, тогда надо защитить себя, - сказал я. - Лейтенант готов выдать оружие всем желающим. Если у кого свое есть, еще лучше.
- Больно складно говоришь, барин, - заявил чернобородый. - А сам-то ты сражаться с нами плечом к плечу будешь?
- У меня свои дела. Мне нужен человек по имени Цельс, - Я сделал паузу, обвел взглядом толпу. - Кто знает Цельса?
Мне ответили полным молчанием.
- Выходит, никто не знает Цельса, - я пожал плечами. - Ладно, буду искать.
- В город собрался? - Невысокий худощавый старик с белоснежными до середины груди волосами и аккуратной бородкой вышел из толпы, оглядел меня изучающе. - А не боишься?
- Боюсь, но пойду.
- Отчаянный ты малый, - сказал старик. - От гиблой чумы нет спасения. Заразишься и помрешь.
- Все мы когда-нибудь помрем, папаша. Так уж мир устроен. - Я посмотрел на чернобородого, который продолжал стоять в вызывающей позе. - Ну что, будем своих женщин и детей защищать, или от упырей под юбки спрячемся?
- А я согласен! - вдруг выдохнул бородач с той решимостью, которая бывает или у сильно пьяных, или совершенно отчаявшихся людей. - Давайте снарягу!
- И я пойду! - крикнул парень лет двадцати, стоявший рядом с миловидной девушкой, державшей на руках младенца.
- И я! - раздалось со всех сторон. - И я!
Так, вроде получилось. Лейтенант Свейз смотрел на меня с одобрением. И тут раздался тревожный сигнал рожка.
Люди с криками бросились к шатрам, как испуганные мыши. Свейз хлопнул меня по плечу, и мы побежали к кострам у шлагбаума.
Ночь была ясная, костры полыхали ярко, и приближающиеся к кордону со стороны города фигуры можно было хорошо рассмотреть. Всего кадавров было восемь. В другой раз я бы сказал "четверо мужчин, два подростка лет пятнадцати и женщина с ребенком", но эти порождения ночи и ужаса больше не были людьми. От одного взгляда на их изъеденные заразой оскаленные в страшных улыбках лица я покрылся ледяным потом. И они что-то бормотали, я лишь спустя пару секунд понял, что.
- Пааамагытиии! - донеслось до нас. - Пааааа...
Защелкали тетивы арбалетов: бредущий в голове группы мертвец опрокинулся на траву, заскреб ногами - болт пробил ему череп. Женщина протянула к нам изуродованные разложением руки, показывая свое дитя - от младенца осталась только нижняя половина тела.
Меня вырвало. Когда я пришел в себя, семь из восьми зомби дергались на земле, последний кружил на месте, рыча и выплевывая белесую пену. Свейз ткнул мертвеца факелом в лицо - кадавр отпрянул, замахал руками и упал. А потом солдаты остервенело колотили обезноженных зомби мечами и алебардами, пока последний из них не замер без движения. Трупный смрад, и без того густой и тошнотворный, стал нестерпимым.
- Быстрее, в огонь их! - скомандовал Свейз.
Трупы трещали в пламени, и мне казалось, что они движутся. И еще, я видел глаза молодого солдата, который наколол на острие алебарды останки младенца и сбросил их в чадящий черным жирным дымом костер. Меня охватила противная обморочная слабость.
- Чего стоите? - заорал Свейз на застывших в отдалении горожан. - Еще дрова тащите, скорей, скорей!
- Это только начало, - сказал беловолосый старик. Я и не заметил, как он подошел. - Дальше будет страшнее.
- Уж не знаю, что может быть страшнее, - буркнул я.
- Так ты и впрямь решил идти в Монсальват? - спросил старик. - После всего, что видел?
- Не хотелось бы, но я должен.
- Ты храбрый человек, - старик улыбнулся. - И поэтому я пойду с тобой.
Дорога от лагеря беженцев до ворот Монсальвата заняла у нас часа два. Старик отказался ехать со мной, шел пешком. Впрочем, сил дедушке было не занимать - привалов мы не делали. Пейзаж вокруг нас был вполне обыденный и мирный: дорога вела через вспаханные поля, на которых уже появились ростки, по обочинам дороги порхали птицы, теплое солнце пригревало нас. Однако время от времени обрушившаяся на Монсальват беда напоминала о себе: на дороге нам попадались брошенные беженцами предметы - посуда, одежда, инструменты, детские игрушки, - а пару раз ветер донес тяжелый запах разложения. В брошенном предместье нас облаяли бродячие псы, чувствовавшие себя здесь полными хозяевами. Вскоре я увидел первые трупы: один свисал из окна дома, второй лежал у крыльца, собрав вокруг себя тучу мух. Я немедленно закрыл лицо пропитанной дегтем тряпкой - и тряпку и деготь я взял в лагере. Старик же невозмутимо продолжал идти вперед, стуча своим посохом по дороге.
У самых ворот мы остановились. Я спешился, старик присел на большой камень и вытер ладонью лицо.
- Не пропала еще охота идти дальше? - спросил он.
- Нет, - буркнул я, протягивая своему спутнику флягу с водой. - Надо закончить дело.
- Хорошо, коли так, - старик от воды отказался. - Ты не боись, днем зачумленные не ходят. До заката можно смело в городе оставаться. Только не трогай ничего и берегись мух, они разносят заразу.
- Вот не могу понять, кто ты такой, старче, - не утерпел я. - Знахарь? Маг? И чего ты со мной вдруг вызывался идти?
- Друг у меня в Монсальвате живет. Старый друг, вместе когда-то воевали. Я к нему пришел. Хочу узнать его судьбу.
- Ну, если в лагере его нет, значит того, помер он.
- Не обязательно. - Старик сверкнул глазами. - Может, в доме заперся и выйти боится.
