Ларец - Чудинова Елена В. (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
«Сын мой, – благословивши меня, заговорил он. – Пришло время тебе исполнить первое свое послушание. Я получил известье из Воронежских земель, тех, что, как ты помнишь, недавно еще пострадали от лютого глада».
Владыка, перед которым, как заметил я, стояла объемистая черная шкатулка для бумаг, раскрыл ее и нашел небольшое письмо, которое, прежде чем развернуть, задумчиво подержал в руке.
«Здесь сохраняются у меня документы, относящиеся до Григорья сына Лукьянова Скуратова Бельского, именуемого Малютой», – пояснил он.
Омерзение охватило меня при одном упоминании об отвратительной фигуре Проклятых Лет, но я превозмог его и внимал.
«Женщина по имени Галина, крестьянка села Метелицы, признана одержимою. Все условленные приметы одержимости отличают ее. Она говорит на иных языках, обладает исключительною телесной силой, коей в ней не было ранее, беснуется при виде святынь. Но не стану перечислять в подробностях то, что ты должен знать наперечет. Однако же не всякая одержимость важна для нас, и сию мы могли бы счесть не должной внимания, когда б не одно сугубое обстоятельство… – Старец ненадолго замолк. – Бес, что вселился в женщину, один и называет себя Малютою Скуратовым».
«Стало быть, крестьянка говорит от Малюты что-то большее, нежели она могла бы почерпнуть из страшных сказок?»
«О том и речь, сын мой. Неграмотная баба никак не могла бы знать ни длительного списка невинных жертв, ни бытописания эпохи. Следует учинить разбирательство. Бумаги твои справлены, сын мой. Никто не подкопается под твои обстоятельства. Отправляйся в Воронеж и во всем разберись сам».
Вскоре я трясся уже в повозке, а перед глазами моими родные пейзажи постепенно сменялись непривычными, дороги становились все лучше, а селения и города многолюднее, я вот уже я жадно всматривался в неведомую мне доселе, но несказанно любимую страну.
Воронеж поразил меня угрюмою неприглядностью. Даже в городе преобладали черные избы, густые лиственные леса не радовали взора, деревни же глядели до крайности убого. В Метелицах, куда я прибыл под вечер, казалось, не было ни одного ровного забора или плетня, крыши также кривились, будто творения рук человеческих напились пьяны.
Самое одержимую, бабу годов тридцати, держали в сарае, повязанную веревками и единственной раздобытою в селе цепью. И то страшились домочадцы ненадежности уз. Жуткие звуки, напоминающие уханье филина, неслись из приотворенной двери.
Однако ж прежде, чем осматривать бесноватую, я положил расспросить домочадцев. Все оные, не оправившиеся от следов недавнего голодного бедствия, с видом боязливой покорности выразили согласие отвечать на мои расспросы.
«С чего началось неистовство?» – спросил я.
Глава семейства ответствовал, что поначалу показалося странным, когда Галина стала по десять раз на день, а то и чаще мести метлою пол. Сердяся на детей, она также принялась хвататься за метлу, кроме того, все норовила переставить ее или просто потрогать. Казалось, руки ее сами липли к метле.
Это, несомненно, было признаком ведьмаческим. Однако без причины ли зачалась одержимость? Никто из домочадцев пострадавшей не мог вспомнить случая, пусть незначительного, приключившегося перед тем с одною только Галиной.
«Собачища чужая тетку покусала», – вспомнил вдруг меньший мальчишка.
«Да, верно, – отозвался ее деверь. – Чудное было дело. Громадная собака, рыжая, страшная, как смертный грех, вбежала к нам во двор, когда Галина с Татьяной да малой Лукерьей мяли холсты, а все пятеро ребятишек возились тут же под их присмотром. Кажись, кто-то пытался уже разделаться со страшилищем, поскольку из груди собаки торчал конец тонкой палки. И наверное была уж она при смерти, вить с клыков капала на землю кровавая пена. Однако силы в бешеной собаке было еще много, поскольку она резво кинулася сперва к ребятам. Со страху никто не мог пошевелиться. Без препятства собака обнюхала каждого ребятенка, но ни одного не тронула. Затем обнюхала Лукерью и Татьяну и тож не тронула их. Обнюхавши же Галину, собака запрокинула морду и завыла вроде бы со странной радостью, а затем кинулась на нее и укусила за ногу. Затем собака тут же поплелась прочь, верно издыхать, чего ж еще ей было с палкою в груди?»
«Сразу ли Галина переменилась?» – спросил я.
«Минуло больше двух недель. Немедля прижгла она укус каленым железом, и все почитали, что беду пронесло стороною».
Никогда не доводилось мне слышать, чтобы причиною одержимости сделался собачий укус, пусть даже собака была бешеная! В недоумении отправился я к бесноватой. При виде моем она не открыла сразу личности главного беса, но только пошла плеваться и по-змеиному шипеть. Наружность ее была того свойства, что нередко встречается в деревнях, однако я не поленюсь в описании, Илларион, поскольку тебе надлежит запомнить, что сама по себе она нехороша. Вообрази низкой лоб, глаза небольшие, посаженные глубоко и близко, тонкой нос, более или менее тяготеющий к утиному, маленький рот и небольшой подбородок. Волоса (у Галины они были нечесаны и сбились в грязный колтун трудноразличимого цвету) случаются от каштановых до черных. Ноги стройны, с узкими ступнями, но бедра при том широки, а ягодицы плоски. Рост редко превышает средний. Запомни эти признаки как предрасположение к жестокости. Согрешив в девичестве, такие могут заспать младенца, мачехами же втихую сживают со свету пасынков и падчериц, не щедры к старикам и калекам, даже своим. Побоюсь говорить огульно, но в таких бабах нечистая сила чаще находит себе поживу.
Странное дело! Домочадцы хором утверждали, что не проходит дня, когда Галина не говорит от Малюты Скуратова, даже голос меняется, становясь мужским басом, но я пробыл в Метелицах уж три дни, полагая преждевременным приступать к отчитке, а сего не происходило. Местный батюшка усматривал в этом улучшение состояния Галины, но я не разделял его надежд. Казалось мне скорей, что бес затаился от меня.
Все ждали от меня отчитки – я же медлил. Владыка Константин дал мне с собою бумаги на Малюту, и я, обосновавшись как сумел в полной тараканами избе, погрузился в них с величайшим вниманием. Напомню, что по прегрешениям Малюты на него не нашлось кары на земле, в чем многие усматривают несправедливость. Таковое мнение идет от недостатка веры, нужды нет. Тем не менее Малюте послана была честная смерть, в бою, хоть и не с татарами, поскольку уж никак он не мог бы умереть защитником христианства, но в междухристианской усобице. Худший из приспешников проклятого Грозного, Малюта нашел смерть от стрелы, слетевшей со стены крепости Вейфенштайн. Иоанн, которого мы не зовем царем по известной тебе причине, приказал воздать посмертные почести своему мерзкому любимцу, захоронив его останки в монастыре святого Иосифа Волоцкого. Это известные обстоятельства, однако бумаги их повторяли. Но не сразу вниманье мое привлек свиток, в коем содержалася, судя по пометке, сказка народная, не имеющая значения гишторического.
Отвлекшись от красот патетических, коим воздал должное неведомый пересказчик, передам суть. После бою, когда разбирали тела порубленных, Малюты не нашли там, где его видали упавшим. К великой испуге соратников, в самом низу под грудою тел обнаружилася рыжая огромная собака, убитая стрелой в грудь. Трепещущие соратники поскорей закопали пса, ибо почти сразу пошли толки, что смертоносный выстрел произвел такое чудовищное превращение с телом самого Малюты. Не забудем, что Малюта был огненно-рыж. Однако Иоанну доложить никто не решился, опасаясь за свой живот. Божедомы набили пустой мешок опилками, взятыми с ближней лесопильни, положили мешок в гроб и препроводили гроб в монастырь заколоченным, под предлогом быстрого разложения трупа. Таким образом отпет был гроб без тела, а тело погребения не нашло. Повествователь завершал рассказ моралистическим выводом, что Бог не попустил кощуннику удостоиться христианского обряда и упокоения в святых стенах.
Странно ли, что простодушный этот рассказ подействовал на меня чрезвычайным образом?!
