Школа Добра - Ли Марина (книги без регистрации .txt) 📗
– А где тогда Веник? Он что, вместе с ними… на остров Калипсо? Почему тогда его котелок ваш не показал.
– Это ты хорошо спросила! – ректор одобрительно крякнул и встал из-за стола. – Вообще-то сейчас ты станешь свидетелем небольшого нарушения личной жизни и мне очень неловко, потому что это, на самом деле, преступление, но сил искать Фростика по общежитию просто нет.
Вельзевул Аззариэлевич подошел к большому резному шкафу, в котором, я уже знала, располагалось большое зеркало в пол. Распахнул дверцы и нетерпеливо произнес:
– Вениамин Фростик.
Зеркало пошло рябью, совершенно точно так же, как доска в классной комнате Института имени Шамаханской царицы, и мы с ректором увидели Веника.
– Достаточно!
Почти сразу же воскликнул мой соучастник.
– Чего достаточно! Я не успела рассмотреть, с кем он был!
– Зато я успел заметить, что в общежитии, – возразил ректор.
Вот же. И не любопытно ему! Мне так даже очень, с кем там этот предатель обнимается, пока я здесь извелась вся от волнений за судьбу своих сожителей. Кстати, да!
– А Вепрь с Григорием, что, тоже на острове?
Ректор пожал плечами:
– По закону Штауфа, Волчок, как вам уже совершенно точно рассказывали на лекциях по Общей Магии, под воздействие любого проклятия попадает каждое разумное существо, в сплетенный круг вступившее. У тебя что по Общей Магии?
– «Четыре с минусом»…
– «Три с плюсом» это, а не «четыре с минусом»! Стыдно такие вопросы задавать. А все почему? Потому что кто-то взял моду прогуливать занятия.
Искренне надеюсь, что в этот момент я не покраснела, я отвела глаза в сторону и промолчала.
– Все, иди спать, Юла. Справа от входа гостевая комната, там все необходимое есть.
Я выбралась из уютного креселка, подхватила весь свой небогатый скарб и все-таки не удержалась от еще одного вопроса.
– А зачем вы комнату мою запечатали?
– Тоже на остров Калипсо хочешь? Юла, я тебя на пересдачу по Общей Магии отправлю, честное слово, а преподавателя уволю и нового найму! Закон Штауфа ты не знаешь, о дезактивации активированного проклятия не помнишь…
Ох, язык мой – враг мой, зачем я спрашивала вообще?!
– Я помню! – пискнула, пятясь к дверям.
– Я весь внимание.
– Вступивший в круг несмертельного проклятия… – начала я, заикаясь и проклиная все на свете., – …всегда… до полного окончания… нет, не так…
– Иди спать, Волчок. Откроется твоя комната, когда Альфред с Авророй вернутся.
Я выдохнула, вышла в коридор и, уже прикрывая дверь, задала самый-самый последний и точно безопасный вопрос:
– А как же запах сирени?
Вельзевул Аззариэлевич выдохнул продолжительно, громко и, я бы даже сказала, мучительно, спрятал лицо в ладони и уже оттуда произнес:
– Я безмерно счастлив, что твой папенька озаботился вопросом твоей безопасности, но я и вообразить не мог, что паранойя – заразная болезнь.
– А?
– Юла, ты в свои шестнадцать лет уже имела честь сталкиваться с такой распространенной в женской среде вещью, как духи?
– Спокойной ночи, Вельзевул Аззариэлевич! – прокричала я уже из-за закрытой двери и под чертов хохот ректора Школы Добра умчалась в назначенную мне на эту ночь комнату. Тем более, что волшебное зеркало уже минут пять как прожигало дыру в моем правом кармане.
– Ты где?– возмутился Александр, когда я достала миниатюрное средство связи из кармана. – Почему я тебя не вижу? Ты что, опять на крыше? Я же запретил тебе по ночам на крышу подниматься! – надрывался он из зеркала. – Да и не по ночам…
– Не на крыше, не на крыше, папочка… – прошептала недовольно.
– Что?
– Не на крыше, говорю. Я просто пока не определилась, как тут свет включается.
С той стороны зеркала помолчали немного, а потом их темнейшество произнесло с надрывом:
– Юл, что там опять случилось? Ты где? Ты меня доконаешь, честное слово!
Мне, наконец, удалось нащупать нити, активирующие ветки на потолке и гостевая комната залилась светом. Я поднесла зеркало с удивленным Александром к лицу и поинтересовалась:
– Слушай, а вы с нашим ректором, часом, не родственники? Тот тоже целый час сокрушался, что я его доконаю…
– Я немедленно вылетаю – и уже через два часа буду у тебя.
– С ума сошел!? – я возмущенно ахнула. – Ты так практику завалишь! Даже не думай!
– Завалю, – немедленно согласился Александр. – И на второй год останусь. Так, по крайней мере, ты еще целых двенадцать месяцев будешь под моим надзором… А что, это вариант!
Он сделал вид, что задумался, а я сделала вид, что не слышала этого бреда. Виног внимательно смотрел не на меня, но на обстановку за моей спиной.
– А ты где, Юлка? Что-то знакомое ужасно…
– В АДу я. И это последняя счастливая ночь в моей жизни, – искренне ответила я, с интересом наблюдая за тем, как у Александра лицо вытягивается.
– Я теперь временно бездомная. Правда, с завтрашнего дня я стану снова домашней, к тому же счастливой соседкой Фифы Сафской. И ты даже не представляешь себе моих мыслей по этому поводу.
Я ожидала, что молодой человек хотя бы улыбнется, но он только помрачнел еще больше, хотя куда больше-то, и велел:
– Сначала я хочу услышать о том, почему ты лишилась комнаты, а потом мы решим твою проблему с соседкой.
– Мы с Авроркой в «Крокодила» играли, – начала я свой рассказ. И стоит отдать должное, мой самый тактичный и внимательный в мире Александр не перебил меня ни разу. И не улыбнулся снисходительно, когда я про свои логические выкладки над ботинком Ботинков выстраивала. Несколько раз поморщился, когда я жаловалась на издевательского ректора и его угрозы отправить меня на пересдачу, а когда в самом конце я произнесла:
– И вообще, он сказал, что свободных комнат в общежитии больше нет, поэтому завтра мне надо идти к коменданту и подселяться в комнату к Опупении. Вот, – Александр улыбнулся широко и зажмурился, как сытый кот. Приоткрыл левый глаз и сообщил:
– Я знаю совершенно точно и совершенно случайно об одной пустующей комнате. В нашем предметницком корпусе, ага.
И я даже спрашивать у него не стала, что он имеет в виду, потому что он так на меня посмотрел, он посмотрел на меня так, что я взяла и краской залилась. И мне даже не надо было видеть своего отражения, чтобы понять, что все так и есть. Потому что огнем полыхнули щеки, уши, шея и даже плечи под форменным платьем.
– Ну или, конечно, ты всегда можешь подружиться с Фифи Сафской. Говорят, она… э… очень хорошая девочка.
– Ты издеваешься!
– Даже и не думал! – он с честным видом прижал руки к груди, но улыбался-то все равно коварно. И соблазняюще еще.
– Все же узнают! – прошептала я, придвинулась к зеркалу ближе и сделала страшные глаза.
– И отлично! – он тоже наклонился вперед так близко-близко, что мне показалось даже, еще секунда – и поцелует. Ну, и покраснела еще больше, да.
– Я бы вообще на центральной площади, прямо под флагом объявление сделал, правда. Но ты же против. Юл?
– Против, – прохрипела я, потому что от смущения даже голос осип.
– И даже пока я не вернусь?
– Когда ты вернешься – сразу нет!!!
Александр тяжело вздохнул. Рукой волосы взлохматил, улыбнулся мне нежно, но устало немного. А потом совершенно подло и нечестно поступил.
– Маленькая, – произнес он интимным полушепотом. – Черт знает что в Школе происходит, мне бы так спокойно было, если бы ты пока у меня пожила…
Я напряглась.
– Я бы не дергался. Не переживал лишний раз… С практики бы не срывался…
Шантажист.
– Юлка! Я серьезно! Правда, ничего же страшного.
Ну, если задуматься, то, конечно, да. Страшного совершенно ничего, но ведь сплетничать будут.
– А всем сплетникам я лично языки вырву, – пообещал Виног, снова прочитав мои мысли.
Словно дело было только в сплетнях. Неправильно это все и неловко. И как-то даже обязывает.
– В конце концов, – Александр подмигнул мне коварно. – Ты все-таки уже ночевала в моей комнате, и даже не один раз!
