Сын Чернобога - Шведов Сергей Владимирович (книги регистрация онлайн txt) 📗
– Тебе, кажется, неймется, боярин?
– Ты на кого хвост поднимаешь, собачий сын! – вскипел Лихарь, хватаясь за рукоять меча.
– Плещей, охолонись, – прозвучал от ворот дома строгий голос, и мечник нехотя отступил, ворча себе что-то под нос.
– Еще раз встанешь мне поперек дороги – убью, – бросил ему в спину Лихарь.
Трудно сказать, чем бы завершилась эта ссора» если бы подоспевшие мечники Ратмира не увлекли разъяренного Плещея во двор. Ворота усадьбы закрылись наглухо, отделив боготура от женщины, которая, похоже, навечно запала в его сердце.
Наверное, боготур и дальше стоял бы у запертых ворот, если бы не проходивший мимо воевода Рулав.
– Я так и знал, что ты здесь, – засмеялся он, хлопнув друга по плечу. – Присушила добра молодца княжья дочка.
– Украду, – процедил сквозь зубы Лихарь.
– Ого, – нахмурился франк. – Ты только не забудь, что она не красна девица, а мужняя жена.
– И что с того?
– Князь Данбор не простит тебе бесчинства в отношении гостя, боготур. Потерпи, пока твоя зазноба покинет Варуну, иначе ты нам всю игру поломаешь на большом кругу.
Князь Олег остановился вне стен крепости. Он то ли не доверял Данбору, то ли не хотел стеснять его своим присутствием. Киевский князь прибыл в Русаланию со столь большой свитой, что у многих варунцев возникло сомнение – уж не войной ли на них идет хитрый франк? Впрочем, ротарии, сопровождающие князя, вели себя мирно, обид местным жителям не чинили, а потому и возникшее было подозрение угасло само собой.
Дом, выбранный князем для проживания, был далеко не лучшим в Варуне, но Вещий Олег, судя по всему, за роскошью не гнался. Зато этот дом окружала высокая ограда, перебраться через которую было не так-то просто. Покой князя берегли мечники личной дружины, сплошь состоящей из франков, преданных сеньору Олегасту душой и телом.
Воевода Рулав в этом ближнем кругу был своим. Никто не остановил его ни во дворе, ни в доме, даже телохранители, стоящие у личных покоев князя Олега, расступились без споров, давая проход первому ближнику.
– Есть новости? – оторвал глаза князь от листа бумаги, лежащего на столе.
Бумага в славянских землях была еще большей редкостью, чем во франкских, и потому Рулава она заинтересовала.
Олег заметил этот интерес и бросил небрежно:
– Молодой император Византии Лев, сын Василия, ищет с нами союза.
– А я слышал, что он сын не Василия, а Михаила, но этот вопрос, конечно, лучше задать его матери Евдокии.
– Это ты к чему? – нахмурился князь.
– К тому, что любовным страстям подвержены как великие мира сего, так и малые, – засмеялся Рулав. – Боготур Лихарь страстно влюбился в красавицу Зару, дочь князя Ратмира и жену гана Арпада.
– Что еще?
– Князь Богдан Радимицкий заключил союз с Ратмиром и частью предводителей русов, вставших на сторону братичада покойного Листяны.
– Этого следовало ожидать, – задумчиво проговорил Олег.
– Быть может, следовало осадить княжича Вузлева? – вопросительно глянул на князя Рулав. – Глядишь, Богдан и успокоился бы.
– Нет, – резко ответил Олег. – Такой союзник, как этот князь, мне не нужен.
– Понимаю, – кивнул головой Рулав. – А грядущая усобица тебя не пугает?
– К усобицам славянам не привыкать, а эта может снять все вопросы в случае нашей победы.
– Я обещал Лихарю помочь с ганшей.
– Раз обещал, то помоги, – строго глянул на ближника князь. – Не может же воевода бросать слово на ветер.
Рулав усмехнулся, но промолчал. Спорить с Олегом было бесполезно, похоже, князь уже решил, в чем его выгода, и теперь последовательно идет к поставленной цели. В сущности, ему все едино, кого выберут на большом кругу, Ратмира или Данбора, ибо киевскому князю мешают оба. Русаланы слишком сильны, чтобы смириться с всевластием пришлых варягов, однако слишком слабы, чтобы в одиночку противостоять хазарам. И пока здесь, в Варуне, будет сидеть сильный князь, независимый от Киева, все прочие славянские племена, включая радимичей и вятичей, будут посматривать в его сторону и в случае крайней нужды обращаться к нему за поддержкой. Князю Олегу для войны с каганатом нужны донские русы, но ему не нужны их предводители, а тем более князья.
– А этому Льву можно верить? – кивнул на письмо Рулав.
– Разумеется, нет, – усмехнулся Олег. – Ромеи – хитрое племя, данное слово они держат только тогда, когда ты целишь мечом в их горло. Пока что у нас руки коротки, чтобы дотянуться до Царь-града.
– Но ведь князь Аскольд едва не взял Константинополь.
– А если бы и взял, то что с того? Сделал бы город столицей киевского княжества? Разорил бы дотла? Мне не нужен разоренный Царьград, Рулав. Мне не нужна воинская добыча. Раз хапнул добра, а потом спустил все за горсть серебра. Мне нужна корова, которая будет доиться по меньшей мере целое столетие. Я хочу торговать с ромеями, а не воевать. И вовсе не потому, что я такой добрый, а потому, что торговать выгоднее. Но это возможно только в том случае, если силы сторон равны, в противном случае одна из них поглотит другую. Пока мы слабее ромеев, но так будет не всегда.
– Мне не нравится их вера, – почти с вызовом глянул на князя Рулав.
Однако князь Олег уклонился от спора, пожав плечами в ответ. Судя по всему, для него этот вопрос в данный момент не был важен, и воеводе Рулаву пришлось с этим смириться, отложив разговор о вере до лучших времен.
Большой круг, которого многие ожидали с большой опаской, прошел почти без споров. Похоже, сторонники Ратмира заранее смирились с поражением и холодно промолчали в ответ на дружное «люб!», прозвучавшее в сторону Данбора. Новый великий князь Русалании отвесил поклон племенному собранию и на виду у кудесников главных славянских богов принес торжественную клятву судить по правде, заповедованной небом. Она была подтверждена жертвою в сотню быков, мяса которых хватило для того, чтобы накормить не только русов, военачальников и ганов, но и простых варунских обывателей, которые громкими криками одобрили выбор, сделанный большим кругом.
Первым Варуну покинул князь Олег Киевский, тепло распрощавшийся с Данбором. Новый великий князь, похоже, ожидал от союзника какого-нибудь подвоха, но хитрый франк не выставил русаланам никаких требований и всего лишь выразил пожелание, что договор, заключенный киевлянами с Листяной Урсом, будет соблюдаться и его законным преемником. Данбор, приятно удивленный поведением грозного гостя, заверил Олега в том, что клятва, данная отцом, для сына свята.
– Князь Данбор, до меня дошли вести, что Ратмир привечает угров, селя их на русаланских землях и даже пуская в крепости, – тихо сказал напоследок князь Олег. – Это может обернуться большой бедой и для вас, и для нас. Угры – сильное и воинственное племя. Печенегов они уже согнали с их земель, а теперь, чего доброго, возьмутся за славян и скифов.
– Я поговорю с ним, – нахмурился русаланский князь. – В гостеприимстве тоже надо знать меру.
– Да помогут тебе в делах славянские боги, Данбор, – пожелал союзнику киевский князь, садясь в седло.
– И тебе того же, Олег. Да пребудут мир и спокойствие на наших землях.
Данбор сдержал слово, данное киевскому князю, и вечером того же дня пригласил братана Ратмира для серьезного разговора. Беседовали они с глазу на глаз, на трезвую голову и, возможно, поэтому не сразу пришли к взаимопониманию. Конечно, Ратмир был огорчен решением большого русаланского круга и даже не пытался это скрыть. Данбор его понимал и не осуждал за сухость и сдержанность в общении. Все-таки Ратмир нашел в себе силы, чтобы на глазах многих людей поздравить Данбора с избранием, тем самым подтвердив, что и для него решение круга свято.
– Я тебя не понимаю, великий князь, – обиделся на слова братана Ратмир. – Прикажешь гнать со двора мужа своей дочери и его родовичей? Так ведь угры ничего худого нам не сделали, и до сих пор все вопросы мы решаем миром. А коли мы начнем их гнать, так они пойдут на службу бекам. Кому от этого будет выгода, уж не князю ли Олегу?
