Донгар – великий шаман - Кащеев Кирилл (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
слова для ответа пришли сами собой.
Мальчишка опустил шамана на землю. Выпрямился, пристально поглядев на вертящихся вокруг кулей. Поздно думать о Храме, о правильном пути и о верности заветам. И даже решать тоже уже поздно.
Пукы подхватил валяющийся у его ног бубен – и колотушка в первый раз ударила в туго натянутую кожу. Он нерешительно притопнул торбозами – а потом ноги будто сами вспомнили, что делать. Он подпрыгнул на месте, крутанулся – и понесся по кругу, обратному бешеному хороводу кулей, не переставая выстукивать сложный призывный ритм.
– Мой бубен как гора, моя колотушка как камень! – слова речитатива складывались мгновенно, словно он делал это уже сотни и сотни раз. – Вы – верхние духи, вы – повелители! Я вас славлю, я вас славлю, здесь ждет вас вкусная пища, придите и возьмите ее! Ты, Сяхыл-Торум, повелитель молний! Летит он стремительно, звучит свирель пронзительно… – в мерный рокот бубна и впрямь вплелся тонкий, пронзительный, как комариный звон, посвист свирели. И еще топот копыт. Топот приближался.
Кули перестали хохотать. Карусель вокруг Пукы замедлилась. Духи болезней один за другим начали зависать в воздухе. Их измученные жертвы вываливались из скрюченных когтей, но духи даже не замечали этого, испуганно уставившись в небеса.
А в небесах творилось странное. Сплошной покров облаков мелко задрожал, словно отвечая ритму приближающейся скачки. Копыта били все ближе, ближе… И по краю открывшегося над сторожевой башенкой окошка чистого Ночного неба, застилая звезды, пронеслись огромные сани, запряженные черными оленями. Их копыта дробным цокотом отозвались в ушах Пукы – нависающие над крепостью тяжелые тучи ухнули перекатывающимися грозовыми раскатами. Голос, неотличимый от ударов грома, прикрикнул на оленей. Громко щелкнули вожжи небесной упряжки – ветвистая золотая молния рухнула во двор крепости, пронзив куля с гнойными язвами. Жуткая тварь вспыхнула, рассыпавшись кучкой черного пепла. Восседающий на санях старик с разметавшимися, как грозовой ветер, волосами склонился над крепостью. Огромный раскосый глаз уставился прямо на двор. На стонущих людей, разбросанных по улочкам, словно ненужный мусор, на бесчувственного белого шамана, на перепуганного мальчишку со слишком большим для него бубном в руках… На роящихся в воздухе кулей. Пукы увидел, как этот глаз наливается яростью. А потом на крепость рухнул целый водопад золотых молний.
Небесные стрелы мелькали одна за другой, нанизывая на себя мгновенно вспыхивающих и рассыпающихся кулей. Истошно визжа – теперь уже от ужаса, – духи болезней заметались по двору в поисках укрытия, но молнии находили их везде.
И тогда кули взмыли в воздух – и ринулись прочь, за крепостную стену. Золотые молнии прожигали в их роях целые просеки – но уцелевшие кули летели, летели…
«Да ведь я как всегда – сделал только хуже! – мысленно взвыл Пукы. – Стрелы Сяхыл-Торума только разгонят их, кули полетят по Югрской земле, а потом дальше – по всему Сивиру, пока никого живого не останется! Точно, черное шаманство – и впрямь злое дело! Или у меня удача такая?»
Пукы отчаянно заметался – их надо удержать! Во что бы то ни стало удержать! От напряжения в ушах зазвенело, из разбитого в недавней драке носа снова закапала кровь… Проносящийся мимо него куль остановился. Завис перед Пукы. Метнулся прочь. Снова вернулся, будто не в силах решить, чего же он хочет – бежать или остаться. И, кажется, не в силах противиться необоримому желанию, вдруг протянул похожий на гнилой отросток палец. Движением, таким быстрым, что Пукы даже отпрянуть не успел, подхватил на лету капельку крови – и сунул в зубастую пасть. На его гнилой морде застыло выражение непередаваемого блаженства – и тут же молния Сяхыла испепелила его.
– Ну хоть помер счастливый, – пробормотал Пукы, вытирая кровь из-под носа. И тут же услышал жадное ворчанье – десятки кулей зависли возле него, не отрывая безумных глаз от выпачканной кровью ладони. – Ах, вот оно что… – прошептал он. – Самсай говорил – любимое лакомство! Кровь шамана! А вас-то, мелких, к столу не пустили… Ну сейчас я вам устрою пиршество! – он отшвырнул колотушку и бубен и бегом рванул на развалины стражницкой – подальше от лежащих на земле людей. Оскальзываясь на раскатывающихся бревнах, взобрался на самый верх оставшейся от стражницкой высокой кучи бревен. Выхватив из-под парки отцовский нож, с маху полоснул себя по ладони. Боль показалась ему восхитительно холодной – наверно, таким и был знаменитый поцелуй Снежной Королевы, дар отважным и верным. Пукы широким веером окропил развалины брызгами своей крови. – Нате! Жрите! Идите сюда – возьмите! – он высоко вскинул руку.
По толпе кулей прокатился стон. Стремительно удирающие от ударов молний беглецы зависли на месте. И словно некая непреодолимая сила потянула их обратно. Жужжа, они ринулись к забрызганным кровью Пукы развалинам, десятками и сотнями пикируя на каждую капельку его крови. Послышалось восторженное, захлебывающееся чавканье, где-то вспыхнула первая драка. Вытянувшийся в струнку Пукы видел, как со всех сторон надвигаются жадные глаза духов. Даже те, кто успел отлететь далеко, теперь мчались обратно, не в силах противиться одуряющему запаху шаманской крови. Ну что же Сяхыл, чего он медлит? Где молнии? Пукы запрокинул голову.
Возвышающийся на небесных санях исполинский возница замер. Пучок молний дергался и искрился в его руках. Он растерянно смотрел на тонкую мальчишескую фигурку, плотно, со всех сторон окруженную желтым туманным морем духов болезней.
Пукы огляделся – и понял, что ему не уйти. Духи сбились вокруг, неспособные оторваться от запаха, от вида бегущей по запястью крови. Молнии Сяхыла накроют их – и его!
Пылающий жар ужаса вспыхнул в животе – а голову закружил холодок восхитительного восторга. Ему не придется решать! Не нужно будет судить, действительно ли доброе – это Белое, а все Черное – злое и всегда ли прав Голубой огонь. Он все-таки увернется от предназначенной ему участи. Никогда не назовут его злым черным шаманом, а имя его будут славить – может, даже в Храмах! Ведь он уйдет, унося за собой все болезни Сивир-земли!
– Бей! Ну что встал – бей! – заорал Пукы, щедро разбрызгивая свою кровь во все стороны.
Исполин наверху дернулся, как от пинка. Сгреб зажатые в кулаке молнии. В одно мгновение скрутил их в переливающийся всеми цветами пылающий клубок и швырнул вниз. Нестерпимо сверкающий шар понесся к земле. Волна ослепительного сияния накрыла зажмурившегося мальчишку. Пукы сжался в ожидании конца…
Что-то тонкое и гибкое упало ему на плечи. Стиснуло, вышибая воздух из груди. Послышался громкий щелчок тетивы – и его рвануло вверх и вбок. Пронесло по воздуху… С силой шарахнуло. Пукы заорал от боли и широко распахнул глаза. Прямо под ним слепленный Сяхылом шар-молния врезался в толпу кулей. И полыхнуло! Отчаянный вопль-визг вырвался из глоток кулей, но кольцо нестерпимого света и жара уже катилось по ним, вплавливая оставшийся от них сухой пепел в мерзлую землю. Пламя едва коснулось ног бесчувственного дядьки Томана и, слабо зашипев, погасло у самых торбозов лежащей на земле мис-не.
Сквозь плавающие перед глазами цветные круги Пукы видел, как громадная рука опустилась с небес на двор крепости. Сгребла бегавшего между ошеломленно озирающимися людьми поросенка. Втянулась обратно. Топот копыт растаял в затихающих раскатах грома.
Сквозь боль в отбитом теле Пукы почувствовал, как его медленно, рывками тащат наверх. Мальчишка слабо дернулся – и понял, что его плечи стягивает тугая волосяная петля. Он болтался на веревке под самым краем крепостной стены. Другой конец веревки тянулся через платформу гигантского лука на колесах и уходил дальше, за внешний край. Стрелы в луке не было, а канатная тетива еще слабо дрожала.
Пукы снова поволокло наверх – чьи-то руки вцепились ему в ворот парки и перекатили через край, на стену. Над ним нависла физиономия скуластого мальчишки. Того, кого все называли молодым мастером Хакмаром.
