Пересмешник - Пехов Алексей Юрьевич (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Опять раздались приглушенные хлопки, загрохотало на лестнице, я высунулся в коридор, заметил Бласетта, крикнул, привлекая его внимание. Увидел, что за ним бежит человек в капюшоне и с пистолетом в руке, выстрелил без всяких колебаний, попал, и тот покатился по ступеням вниз, скрывшись с моих глаз.
— Эстер разорвала одного, но затем что-то произошло, и ее заковало в клетку, чэр, — скороговоркой сказал запыхавшийся дворецкий.
— Ненавижу магов! — прорычал Талер. — Вот и вся польза от стафии! Сколько их там?
— Восемь. Или девять, господин.
Он кивнул и с мрачным видом засыпал в дуло мушкетона сияющие голубым бусины электрической картечи. Я не препятствовал.
— Хотел бы я знать, кто они такие и что им надо, — процедил мой друг.
— У них красные колпаки, господин, — тут же отозвался Бласетт, которого мы отправили под стол. — Боюсь, что это именно те, кто их обычно носит.
Я тут же вспомнил Эрин, ее желтый платок и мага, создавшего светлячков. Кажется, господа, также, как и я, разыскивающие девушку, решили вернуться, и на этот раз их намерения были гораздо серьезнее, чем банальное запугивание.
— Держи коридор! — сказал я Талеру. — Мне надо добраться до кабинета.
Он кивнул, хищно осклабившись. Я выскочил из залы и тут же рухнул на пол, потому что по лестнице поднялись трое и раздалось хаотичное «Хлоп! Хлоп!». Выстрелы из их пистолетов больше напоминали детские хлопки в ладоши.
— Не поднимай головы! — рявкнул где-то за моей спиной Талер, а затем громыхнула маленькая пушка.
Около двадцати голубых росчерков рассекли коридор, словно рассерженные пчелы, врезались в стрелков, превратив их в кровавые ошметки плоти, и продырявили стену, разворотив декоративные деревянные панели и портрет моего далекого предка. Помещение стало быстро заволакивать дымом. Мушкетон в руках Талера исходил им, словно фабричная труба Пепелка. Решив, что все разговоры о порче имущества можно отложить на более позднее время, я бросился к кабинету.
Он находился в противоположном конце здания, и мне следовало преодолеть П-образный коридор из конца в конец, а также еще одну лестницу. По пути я заскочил в спальню.
— Что, забери тебя Всеединый, творится в твоем доме?! — сразу же заорал Стэфан.
— Позже! — буркнул я ему, хватая со стола подобравшуюся Анхель.
— Эй! Возьми меня! — возмутился амнис.
Но я предпочел трости пистолет и выскочил обратно в коридор, не слушая его проклятий. Позади меня, заглушенные расстоянием, раздались четыре выстрела. Талер продолжал оборонять лестницу. Мой особняк каким-то немыслимым образом превратился в тир, где бегали живые мишени.
— Впереди! — предупредила меня Анхель, которая всегда в случае опасности предпочитала общаться напрямую, с помощью слов, а не посредством эмоций.
Хлоп! Хлоп!
Пули разбили вазу из белого фарфора, на которой синими узорами была изображена старая история о том, как Всеединый раздавал своим потомкам Атрибуты. Я нырнул в комнату для слуг и разрядил в спрятавшегося за углом противника все патроны. Зубами разорвал коробку, просыпав часть содержимого на пол, откинул барабан, крутанул его, заставляя пустые латунные гильзы беззвучно упасть на ковер. Перезарядил, взвел курок, принял Облик и вышел из-за укрытия.
Этот умник, решив, что, раз я больше не стреляю, значит, у меня кончились патроны, крался вдоль стены, вытягивая шею и зыркая сквозь прорези алого колпака. Я еще успел подумать, как он хоть что-то видит, а затем поднес пистолет к его виску и нажал на спусковой крючок. Все, что было в этой пустой голове, решившей забраться в дом чэра, оказалось на моих любимых обоях.
Время моего Облика подошло к концу, я забрал из руки мертвеца револьвер — обмотанное медной проволокой чудовище с толстым круглым стволом, на котором был прикручен чудовищный агрегат, больше всего похожий на механическую пиявку, здорово насосавшуюся крови.
Выстрелы Талера в этой части особняка были едва слышны. Зато я услышал раздраженный разговор в библиотеке, примыкающей к моему кабинету. Не знаю, на что рассчитывали эти умники. Комнат в доме много, и, чтобы обыскать их все сверху донизу, требуется несколько часов.
Я подошел к застекленной двери, заглянул в помещение. Двое мужчин, которым хватило ума избавиться от колпаков, сбрасывали с полки книги.
— Иди к двери и стой там! Кому я сказал! — бросил один. Второй, пререкаясь, двинулся ко мне, заглянул в коридор через стекло, и последнее, что он увидел, было дуло моего пистолета.
Хлоп! Хлоп! Трофейное оружие чихнуло и плюнуло свинцом ему в лицо.
Анхель испытала от случившегося большое моральное удовлетворение.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Я тем временем стрелял сквозь проем, лишенный стекла, во второго противника.
Он свалился со стремянки, но все еще пытался дотянуться до выроненного револьвера. Я не стал говорить ему, что он нарушил пределы частной собственности, это было слишком картинно и банально. Выстрелив человеку в лоб, я отбросил свой разряженный пистолет и поднял его оружие.
Возможно, кому-то покажется, что я слишком жесток и безжалостен, но не вижу причин церемониться с теми, кто ворвался в мою обитель и пытается убить меня, моих друзей и тех, кто живет в моем доме. В такие моменты я предпочитаю забыть о цивилизованности и гуманности до той поры, пока не исчезнет опасность.
Там, откуда я пришел, все еще стреляли. Од-ин раз грохнул мушкетон, и я даже думать не хотел, во что электрическая картечь превратила стены моего дома. Оставалось радоваться, что Талер все еще жив и не сдает позиции, а эти олухи не спешат обойти его по другой лестнице и зайти с тыла. Бласетт явно ошибся, и чужаков в доме гораздо больше девяти человек.
Влетев в кабинет, я подскочил к письменному столу, выдвинул верхний ящик и взял платок Эрин.
— Опасность! — предупредила меня Анхель, но было уже поздно.
Я услышал, как взвели курок, и хриплый голос сказал мне:
— Брось пистолет.
Красный колпак стоял в дверях, направив на меня оружие.
— Брось! Ну?!
Я с неохотой исполнил приказ.
— А теперь положи на стол эту желтую тряпку и отойди в сторону.
Я как раз подумывал принять Облик, когда у меня над плечом пролетела серебристая молния, за ней другая. Первая оторвала человеку руку, вторая разворотила ему грудь и отбросила в коридор. В ушах стоял мелодичный звон, в воздухе, медленно растворяясь, расплывались следы от пролетевших пуль. Стекло в окне не разлетелось вдребезги, но в местах попадания в него остались две большие дыры с оплавленными, вывернутыми «розочкой» краями.
Я бросил мимолетный взгляд на своего спасителя, проследив за траекторией выстрелов. Полковник МакДрагдал стоял на балконе своего особняка. Его грузная фигура была ос вешена светом, льющимся изокон. Он махнул мне рукой, я махнул в ответ, радуясь, что старикан вернулся домой на неделю раньше, чем планировалось.
Отвлекшись, он прилип к здоровенному ружью на чудовищной треноге, направил его дуло куда-то вниз, и ночь пронзил еще один серебристый росчерк. Я между тем убрат платок, поднял брошенный пистолет, взяв Анхель в левую руку. Следовало вернуться и помочь Талеру.
Я решил, что недурно было бы зайти к гостям с тыла, и осторожно спустился по лестнице в полутемный зал предков. Здесь один бандит рылся в комоде, не обращая внимания на пальбу, доносящуюся из холла. Он почувствовал мое присутствие, резко развернулся, я принял Облик, но не тут-то было.
Человек взмахнул рукой, окутав меня какой-то пыльютак, что я тут же засиял, словно фонарь, став видимым. Он отпрыгнул в сторону, разрывая расстояние между нами, а затем сделал еще один шаг и прошел сквозь стену, оказавшись на улице. Если для него эта преграда была сделанной словно из воздуха, то для меня она оказалась непреодолимой.
Стряхивая с одежды и волос фосфоресцирующую дрянь, я желал проклятому магу застрять где-нибудь между кирпичами. Послышались свистки жандармов.
— Давно пора, — пробурчал я.
