Властью Песочных Часов - Пирс Энтони (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Нортон еще пару минут назад был так обозлен, что с ходу перерубил бы пополам старуху-колдунью. Но полоснуть мечом юное существо, пышущее жизнью и страстью!..
Меч выпал из его безвольной руки.
Как только сталь звякнула о камень пола, красавица расхохоталась.
— Не можешь? — спросила она.
— Не могу, — жалобно ответил Нортон.
— Так я и думала. Слабо тебе, геройчик! Доброе сердечко до добра не доводит! Дурак ты — и больше никто. Ты грязь — вот и превращайся в грязь.
Она воздела правую руку и направила указательный палец на Нортона.
Величавая медлительность этого жеста оказалась для нее роковой. Жимчик вдруг сорвался с руки хозяина, просвистел по воздуху — и впился зубами точно в указательный палец Злой Волшебницы.
Направленная в Нортона молния, которая в следующее мгновение вылетела из этого пальца, ударила в факел на стене — и тот превратился в фонтанчик жидкой грязи.
— О-о, мерзкая тварь! — возопила Злая Волшебница, стряхивая с себя зеленую змейку. — Я уничтожу тебя!
Но вместо этого она запрокинула голову и забилась в конвульсиях. Яд Жимчика начинал действовать.
Похоже, этот яд, способный только парализовать человека, на истинно злое существо действовал смертельно.
Покуда Жимчик не спеша возвращался на руку хозяина, красавица на ложе, извиваясь от боли, на глазах старела. Через несколько мгновений она превратилась в уродливую старуху.
Нортон в ужасе наблюдал за ее медленной агонией. Для доброго сердца вроде бы нет разницы, чью смерть переживать — жалко и старуху, и молодуху… А все-таки Нортон ощущал некоторое успокоение от того, что по его вине погибает старая и мерзкая старуха, а не молодая и прекрасная женщина.
И вот тело на ложе дернулось в последний раз и застыло.
В тот же миг стены замка закачались, помещение наполнилось гулом и стоном.
Нортон понял, что со смертью хозяйки ее жилье обречено — оно должно разрушиться. Надо уносить ноги — и поскорее!
В сумасшедшей спешке он принялся бегать по галереям, заглядывая в каждую дверь. Ведь нужно было выручить друзей!
К счастью, за десятой дверью он их нашел. Они забились в угол большой комнаты и отражали нападение зубастого гоблина. Эльф лягал врага своими тяжелыми башмаками, а Эксельсия отпугивала кинжалом.
— На помощь! — закричала девушка, увидев Нортона.
Тот мигом зарубил гоблина и сказал:
— Удираем. Я убил Злую Волшебницу, и замок сейчас разрушится.
Молча они выбежали вон и помчались по коридорам. Жимчик подсказывал направление. Не обращая внимания на падающие камни и ходящий ходуном пол, они бежали, бежали, бежали…
Оказавшись на просторе перед замком, друзья просто упали и долго-долго приходили в себя. Замок за их спиной превратился в руины. Деревья-исполины превратились в горстки пепла.
Нортон огляделся — и только затылок почесал. Было диковато сознавать, что виновник всего этого разрушения — он один.
Вторым в себя пришел лежащий рядом эльф.
— Ну, чего рассиживаемся? Пойдем животину брать.
— Да, самое время, — поддержала его Эксельсия, которая печально терла виски — от всего этого шума и гама и миллиона опасностей у нее голова разболелась. — Аликорн спрятан за замком, в горном ущелье.
Жимчик снова превратился в огромного змея и перенес их через развалины в горное ущелье.
— Вы настоящий герой, — сказала Эксельсия, покуда они летели. — Вы убили Злую Волшебницу! Это великий подвиг.
— Увы, не я убил ее, а Жимчик. Он укусил ее — и она скончалась от его яда.
— Фи-и, — разочарованно протянула Эксельсия, — а я-то думала…
— Герой не герой, — сказал эльф, — но что он честный человек — это точно. А честный человек — уже половина героя.
Загон Аликорна оказался огромной железной клеткой, под которой мог бы уместиться целый цирк-шапито.
Нортон мельком увидел там что-то четырехногое, светлокрылое, с огненно-рыжим крупом и с белой штуковиной на лбу. Подробнее рассматривать было некогда, ибо перед клетищей возлежал дракон, и все внимание Нортона переключилось на нового противника.
Издалека дракон походил на сороконожку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у него только семь пар ног. Налитые кровью глазищи. Могучий хвост. Из пасти валит черный дым — как из трубы паровоза. Да и размером он с паровоз.
Волшебный меч вдруг показался Нортону игрушечным, а себя он ощутил оловянным солдатиком, который бесстрашно кидается со своим крохотным штыком на упитанную злую крысу. Впрочем, насчет бесстрашно — это преувеличение. У Нортона поджилки затряслись при виде паровоза на четырнадцати лапах!
— Так, друзья, отойдите в сторонку, — солидно сказал Нортон, скрывая свой страх за деловитым тоном. — Мне предстоит немножко поработать мечом.
Как назло вспоминалось лишь одно наставление Гавейна — «никогда не поворачивайся к дракону задом: одно дело доблестно лишиться в схватке жизни — и совсем другое провести остаток жизни без мяса на ягодицах!»
Жимчик уже сидел на пальце у хозяина, и у Нортона в голове мелькнула шальная идея: а не отправить ли Жимчика против дракона? В виде гигантского змея добрый демон, кажется, весьма могуч… Однако он тут же отогнал трусливую мысль. Как представишь, что этот паровоз возьмет и растопчет любимого Жимчика!..
Но сейчас драконище готов был растоптать самого Нортона.
Не прибегая к хитрой тактике, дракон понесся пришельцу навстречу, попыхивая огнем из пасти.
Нортон ждал его с поднятым мечом. Удар должен прийтись по тонкой шее дракона. Пусть она и прикрыта толстой чешуей — волшебный меч ее разрубит.
Гигант все ближе, ближе — и вдруг от него пахнуло нестерпимым жаром, да и сам он вблизи показался таким большим и быстрым… Нортон невольно отскочил в сторону — и только после этого рубанул мечом по близкой шее. Меч скользнул по плечу дракона. Брызнул фонтан крови. Однако было ясно, что зверь лишь ранен, и ранен несмертельно.
Дракон пробежал по инерции еще ярдов сто, затем с удивительной прытью развернулся на своих четырнадцати ногах и кинулся в новую атаку. На месте его разворота осталась глубокая яма.
Теперь дракон был донельзя разъярен. Гавейн не зря много раз подчеркивал, что дракон-подранок — самое опасное на свете существо!
На сей раз Нортон отрубил ему одну из левых ног.
Дракон взревел, закружился на месте, а затем вдруг притих и стал с мрачной решительностью медленно наступать на врага.
От такого изменения тактики кровь застыла в жилах Нортона. До сих пор его спасала бестолковость стремительных наскоков глупого ящера. В неспешном бою друг против друга у Нортона не было шансов: дракон на своих тринадцати ногах был шустрее, чем Нортон на своих двоих. Плюс к этому пламя из пасти! Может ли меч защитить от огнемета?
Прикинув все это в уме, Нортон издал боевой клич индейца и стремглав кинулся на дракона. Тот не ожидал такого поворота событий.
Продолжая кричать не своим голосом, Нортон подбежал к ошалевшему дракону, который так и не решился сдвинуться с места, и всадил ему меч прямо в огромный глаз.
Меч неощутимо вошел в голову дракона едва ли не по рукоять. Нортон тут же выдернул его.
Дракон взревел и заметался. Меч пронзил его мозг.
Нортон проворно отпятился от умирающего гиганта на полсотни шагов.
Через минуту зверь перестал кружиться и рухнул на землю. Все было кончено.
— Все-таки вы герой! Вы настоящий герой, сэр Нортон! — защебетала подбежавшая Эксельсия.
Эльф тоже говорил какие-то похвальные слова. Однако Нортон, в ушах которого еще раздавался многоногий топот и страшный близкий рев, плохо различал отдельные слова.
Когда его слух восстановился, он поймал кончик последней фразы прекрасной девы:
— …и все же мне показалось, что вы могли бы убить его… ну как бы это выразиться… более изящно… Вы как-то слишком долго возились с ним…
Теперь оставался последний подвиг: приручить дикого единорога.
Эксельсия первой подбежала к клетке и засюсюкала:
— Единорожек мой, светик мой крылатый!
