Житие мое. Трилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" (бесплатные серии книг TXT) 📗
— …а лошадь мэра родила трехногого теленка.
— Чего?!!
— Я думал, ты меня не слушаешь.
Избить Четвертушку до полусмерти мне помешало появление лектора. Да, сегодня я не расположен к юмору.
Лекция прошла кошмарно. Смысла темы я не улавливал, приходилось тупо строчить слово в слово. Даже в больнице со мной такого не было — там я был слаб, но не туп. В мыслях — полный кисель, в ушах вата, в глаза хоть спички вставляй. Если окажется, что эти мастеровитые портачи проутюжили мне мозг, я посвящу жизнь истреблению их рода! С черными так нельзя! В конце концов мне удалось собраться, сосредоточиться на принципах построения электрических машин, и вялость отступила.
Отделаться от Четвертушки оказалось сложнее. С нехарактерным для него занудством Рон преследовал меня до университетской столовой, куда я просто вынужден был зайти, — после вчерашнего поста меня терзал зверский голод.
— Ну что ты пристал?
Силы мои были на исходе, мне хотелось сотни противоестественных вещей, только не учиться. От необходимости еще два часа заниматься теорией прочности я просто умирал, но знал, что, упустив что — то важное, повешусь от досады. Тем не менее желание посетить пивной погребок не покидало меня ни на секунду. Просто проклятие какое — то!
— Том, ты не заболел?
— Нет, просто выпил много.
— Так это позавчера было! — опешил Четвертушка.
— А я закусывал не тем. Отравился я, понимаешь? Вчера весь день блевал.
— Извини… Ты это… так неожиданно уехал тогда… Обычно ты до утра остаешься.
До меня внезапно дошло, что Четвертушка, должно быть, извелся от беспокойства. Мило, но не своевременно.
— Ты странный такой! Сам же у меня рюмку из рук вынул. Что мне было там делать до утра?
Четвертушка заулыбался (словно отравиться — это весело) и вскоре свалил по каким — то своим делам. Отлично, одного сбагрил, остались еще Искусники и НЗАМИПС. Кого я боюсь больше?
Да никого!!!
Я принялся яростно кромсать бифштекс, представляя на его месте Лорана. Мне было сто раз плевать на всех недовольных, тем более покойников, но то количество проблем, которым они меня наградили, с трудом поддавалось осмыслению.
Во — первых, как скоро вспомнят про тех троих? Вряд ли хозяин каретного двора будет сильно горевать о проштрафившемся возчике, то есть просто вычеркнет его из списков на зарплату — и все. Двое качков вообще со мной никак не связаны. Много ли узнают полицейские, если доберутся до лодочного сарая? Что — то было, кто — то умер, а кто и почему — не поймешь. Правда, рыбаки меня мельком видели, а у начальника возчиков есть мой адрес… Ну кто меня тогда тянул за язык?! Совершенно непонятно было, смогут ли полицейские обнаружить связь между островом, сараем и покойным Искусником, но тут я никак не мог повлиять на события и решил выкинуть эту муть из головы.
Во — вторых, необходимо выяснить, лежат на мне Оковы Избавления или нет. С этим было проще: если Оковы есть, прикоснуться к Источнику я не смогу, а все, что произошло вчера, — последствия доморощенного ритуала, и надзор не сможет припахать меня к делу, даже если найдет. А вот если на мне что — то есть и это не Оковы… Тогда появится проблема «в-третьих».
В перерыве я сходил к Ракшату и попросил пустить в комнату для проведения Обретения, сказал, что хочу проверить себя перед возобновлением учебы. Он проникся, дал мне рамку и волчок — проверять концентрацию. После пяти минут занятий выяснилась забавная вещь: Источник у меня есть, но… временами. И не вполне Источник, и не совсем мой. Из пяти призывов отклик находили в лучшем случае два. Сила вяло бултыхалась где — то ниже плинтуса, но стоило мне сосредоточиться на простейшем заклятии, рванула наружу с такой мощью, что я едва сумел заткнуть канал. Ворожить дальше было бы безумием.
Вывод напрашивался один: эти криворукие макаки меня испортили. Серьезно. Они не «убили магию», а поломали ее, жалкие шарлатаны. Что мне теперь с этим делать?! Увечная магия гораздо хуже, чем ее отсутствие. От раздражения я привычно пнул Источник и неожиданно получил ответный пинок, приправленный чем — то вроде возмущения — кто — то искренне ожидал от меня благодарности и давал понять, что ему становится скучно. Какого фига?..
Знакомое ощущение чужого присутствия поставило мои волосы дыбом. Батюшки — светы, никак у меня вместо Источника сидит Шорох?! Разве такое возможно?
Здравствуй, скелет с бурой пеной…
От мысли, что сорок дней приключений начнутся по новой, захотелось немедленно удавиться.
Тихо, тихо, без паники! Я ведь книжку про Шороха читал, так? Избавиться от него проще некуда, дай только до гаража добраться… Я выметнулся из бункера, словно меня преследовала сотня гоулов, не обращая внимания на удивленные возгласы Ракшата и недоумение встречных студентов.
Двигаться, не останавливаться, не думать о том, куда и зачем иду! Иначе в этот раз у меня может отказать не только зрение. Нужно попасть туда, где стоит мой мотоцикл.
Это было как спор «не думать о белой обезьяне», обычный человек проиграл бы его без вопросов, но только не черный маг. Моим сознанием владели две мысли: необходимость добраться до гаража и абсолютная, всепоглощающая ярость.
Что возомнил о себе этот нежить?!! Так доставать меня — меня! Ну и что, что за тысячу лет никто не уничтожил, я готов исправить это упущение. Пусть без Источника, для тех гоулов мне ведь магия не потребовалась! Сложность миссии черного не испугает. Я обрушу на него всю мощь техномагии! Узнаю, что это такое, и непременно обрушу. Возможно, это результат самовнушения, но мне показалось, что Шороха проняло.
Должно быть, со стороны я выглядел страшно, у меня даже билет в трамвае не спросили, а это уже о многом говорит. Сами посудите: пассажир шипит, плюется и сам с собой ругается, причем не исключено, что он маг. Я ворвался в гараж и тут же вцепился в седельную сумку, снятую с мотоцикла после кончины Черного Рыцаря. Там находился мой походный набор боевого мага, в том числе большая зачарованная лампа, вполне безвредная для Шороха теперь, когда он сидит внутри меня. Но у лампы был источник энергии… Я принялся ожесточенно выковыривать аккумулятор из корпуса, стараясь не фиксироваться мыслью на том, что делаю. Пес — зомби скептически наблюдал за моими усилиями.
Вот он!
Язык кольнул болезненный укол, во рту стало кисло. Да! Теперь можно говорить. Помимо голубого света Шорох не любит электричество, поэтому пострадавших от него лечат еще и… гм… а вот это нам уже ни к чему.
В голове внезапно воцарилась пустота, холодная и звенящая. Наверное, именно так должна выглядеть жизнь после наложения Оков — как апофеоз одиночества. Но, учитывая альтернативу, я испытал лишь невероятное облегчение. Как говорится, хрень познается в сравнении.
Первый раунд — за мной. Кивнув озадаченному Максу: «Все путем!», я прихватил аккумулятор и пошлепал на квартиру — возвращаться в университет не имело смысла, скажу завтра, что заболел.
Для того чтобы попасть в центральную лабораторию НЗАМИПС, благоразумно вынесенную в отдельную пристройку, капитану Беру пришлось пересечь по диагонали все немаленькое здание полицейского управления. Когда он сидел на начальственном втором этаже, от цели его отделяли только два лестничных пролета. Добравшись до места, Паровоз почувствовал себя счастливчиком: ожидая решения вопроса в своем кабинете, он успел неплохо выспаться, в отличие от всех остальных.
Серый от утомления и постаревший лет на десять, Сатал сидел в кресле для релаксации и прихлебывал нечто, напоминающее скверно заваренный чай.
— День добрый! — осторожно позвал Паровоз.
Координатор не стал тратить силы на приветствие, ну да фиг с ним.
— Мы вытянули из знака отпечаток ауры, отобрали по каталогу пятьдесят кандидатов, сейчас сравниваем.
— А если он приезжий? — практично поинтересовался Бер. Черные обычно — достаточно мобильные люди, сидеть на своем огороде на манер белых они не любят.
— Значит, не повезло, — равнодушно обронил Сатал.
