Предательство - Макинтош Фиона (библиотека электронных книг .txt) 📗
«И ты подумал, что им нужно показать что-то особенное», — закончила за него Элисса.
«Вот именно. Льют, как всегда, отказывался. А я, как всегда, настаивал. И в конце концов он сдался».
Саксен грустно улыбнулся и пожал плечами.
«Мы тянули до последнего — он упёрся и не хотел ничего слушать. Зоррос уже выходил на арену, чтобы поаплодировать нам вместе с публикой и объявить следующий номер. Я до сих пор не знаю, почему Льют тогда сдался и поднял вверх большой палец».
Элисса уже знала, чем все закончится, и не хотела слушать. Но она сама открыла эти ворота.
«Я ещё был под куполом, на проволоке. Грета поняла этот сигнал и кричала нам снизу: „Хватит, хватит!" Как сейчас помню: Льют улыбнулся мне с другой стороны арены. Наверно, это была самая добрая, самая тёплая его улыбка. А я был так благодарен ему за то, что он позволил мне показать наш номер королю и королеве. Мы выступали в красных платках, повязанных на голову. И вот я снял его, и Льют тоже, и перед тем, как мы завязали себе глаза, я прочитал по губам Льюта: „Не упусти меня, братик, тебе будет очень меня не хватать". И рассмеялся, глядя на него. Мы всегда были вместе и научились читать друг у друга по губам».
Наверно, это первый раз, когда он делится с кем-то этими воспоминаниями, подумала Элисса. Первый раз рассказывает кому-то об этом безрассудстве. Конечно, это причиняет ему боль. И когда Саксен заговорил снова, девушка взяла его за руку.
«Льют начал раскачиваться. Даже с завязанными глазами я знал это, потому что услышал барабанную дробь. Думаю, все поняли: что-то пошло не так, стоило ему отпустить канат. Я закричал ему, так громко, как только мог… и публика кричала, но этот звук — когда Льют упал на арену… я слышал его, как будто стоял рядом. Он совсем чуть-чуть промахнулся… мы почти все сделали чисто… Он даже зацепил ногой моё плечо. И я упал вместе с ним… на него».
Элисса поняла, что теперь они плачут вместе, даже не пытаясь сдержаться.
«Маленький дар богов… Он не мучился. Он умер сразу».
Голос у неё в голове смолк, и Саксен уронил поводья. Словно не заметив этого, лошадь продолжала трусить вперёд, а с ней и Кетай. А Элисса, сама толком не понимая, что делает, обняла его и изо всех сил прижала к себе. Пальцы сами скользили у него в волосах, и она только успела удивиться их мягкости, когда поняла, что целует его небритую щеку, мокрую от слёз. А потом — по-прежнему не понимая, зачем и почему — — заставила Саксена повернуться к себе и нежно поцеловала его в губы.
Вслед за этим она ощутила его недоумение и ожидала, что он тут же отпрянет. Но этого не произошло, и Элисса успела добавить в поцелуй немного собственной печали… и чего-то ещё, имени которому она пока не знала.
Нежно, очень нежно он взял её лицо в ладони, широкие и сильные, отстранил, прервав соприкосновение губ, и печально покачал головой. Но Элисса чувствовала: причина этой печали, омрачившей прекрасное лицо клука — не гибель его брата.
«Нет, славная моя Элисса. Я не тот», — прошептал его голос у неё в ушах.
Девушке показалось, что ей только что дали пощёчину.
Почувствовав, что поток резких и гневных слов готов вот-вот вырваться на волю, Саксен прервал мысленную связь и прижал палец к губам Элиссы — к губам, вкус которых он до сих пор ощущал.
Я люблю тебя, Элисса, — проговорил он вслух, хотя очень тихо. — Но мне не дозволено любить тебя той любовью, которой ты сейчас жаждешь. Есть другой. Однажды он придёт к тебе, и ты поймёшь, что это твоё предназначение.
По мере того, как Саксен говорил, в его голосе появлялась уверенность и твёрдость.
Элисса провела рукой по губам, чтобы стереть поцелуй. Глупая отвергнутая девчонка… Саксен понял, что она чувствует.
— Я ещё не закончил, Элисса. Можно продолжать? Вместо ответа она опустила глаза.
С самого раннего детства Саксену время от времени снилась женщина. На самом деле, он не видел её — только слышал голос. Впрочем, этого было достаточно, чтобы понять, что женщина очень красива, потому что её голос напоминал журчание кристально-чистого ручейка, а запах — весенний луг. Саксен рос, но сны не прекращались. Именно эта женщина велела ему следовать за Льютом, вместо того, чтобы остаться дома и продолжить дело отца. Когда она появилась впервые, он не помнил: должно быть, он был тогда совсем маленьким. Кроме того, женщина рассказала ему о Паладинах — защитниках, хранителях. Их было десять, по числу древнейших народов Таллинора, и от каждого народа выбирали самого достойного.
— А кого они защищали? И от кого? — захваченная рассказом, Элисса почти забыла обиду.
— Они охраняли опасного преступника. Они защищали людей, которым он хотел причинить зло.
Элисса нахмурилась.
— А зачем женщина из снов все это тебе рассказывала?
— Потому что я — один из них.
Его взгляд вдруг стал отсутствующим, даже голос стал глуше и доносился словно издалека. Но через миг Саксен тряхнул головой и продолжал свой рассказ. После гибели Льюта женщина из снов настояла, чтобы он остался в цирке и заботился о Грете и её детях.
— И ты просто сделал все, как она сказала?
— А с какой стати мне поступать иначе? К тому же мне было просто некуда податься, Элисса. Смотри сама: Грета только что овдовела, у неё на руках пятеро маленьких детей. Я — виновник смерти Льюта. Без меня они не смогут выступать. Вообще-то, нам все равно пришлось на время отказаться от выступлений, но мы не сдавались. Особенно старались мальчики. Так что через год — может, чуть больше — мы снова гремели на весь Таллинор. На самом деле, наши номера стали даже лучше. Теперь мы стараемся, чтобы было поменьше риска и побольше блеска, а зрители это любят.
— Продолжай, — попросила Элисса.
— Это продолжалось несколько лет. Мы ездили по всему Королевству, давали представления… и становились семьёй. Я заменил детям отца…
— Но так и не стал мужем Грете?
Это говорила ревность. Ненавистная ревность.
— Ну… — Саксен смущённо улыбнулся и почесал подбородок. — Один раз было. Но я понял, что это неправильно.
Элисса почувствовала прилив ярости. Значит, всё верно. Грета бесится не только из-за двух лишних ртов.
— Мы решили просто жить рядом и не притворяться, — поспешно заговорил Саксен. — Я восхищаюсь Гретой, уважаю её, люблю детей. Это — правильно. Семья моего брата — моя семья.
— Ладно, Саксен, переходи к самому главному. Я больше не хочу слушать, с кем ты спал, а с кем нет.
— Правда? — Саксен хитро прищурился, в его глазах снова появился блеск.
— Правда, правда! Рассказывай, или давай помолчим.
— Тогда… — брови клука сошлись к переносице… — я пропускаю всё, что случилось до представления в Фрэгглшеме. Вернее… Ну, в общем, мы были ещё в пути. Я снова стал видеть сны, причём каждой ночью, а не время от времени. Ты должна понять: я никогда не видел эту женщину, но она сопровождает меня ещё с тех пор, когда я был мальчишкой. И я знаю, что ей лучше доверять.
Он повернулся и пристально посмотрел Элиссе в глаза. От этого взгляда ей показалось, что волосы на затылке начинают топорщиться.
— Её зовут Лисс. С первого своего появления она постоянно твердит, что я должен найти какую-то девушку. Но это продолжалось так долго, что я просто перестал обращать внимание на её слова. Она говорила, что от этой девушки чуть ли не зависит будущее Таллинора. Но я этого никогда не понимал.
Замолчи. Не говори больше ни слова, ни звука, давай вообще прекратим этот разговор. Очарование пропало, Элиссу охватил страх. Но Саксен продолжал говорить. Фургон мягко покачивался, словно плыл в ночи.
Мы уже подъезжали к Фрэгглшемскому Долу, когда Лисс снова явилась мне. Но на этот раз сон был куда более ярким — это самое подходящее слово. А ещё мне приснилась ты, Элисса. Лисс сказала, что наша встреча уже близко, и именно к ней я шёл всю жизнь.
— Хватит, Саксен! Ничего больше не говори. Я не хочу это слышать.
Элисса отшатнулась, словно собиралась выпрыгнуть из фургона. И тут Саксен схватил её за руку, и его голос снова зазвучал у неё в голове.
