Вавилон. Сокрытая история - Куанг Ребекка (мир книг TXT, FB2) 📗
Он позволил Робину извлечь пластину и повернул ее, чтобы показать надпись. С одной стороны значилось: «сад», а с другой – иероглиф 齋, который мог означать ландшафтный сад, но в более общем смысле – место для уединения, отрешения от мира для ритуального очищения, раздачи милостыни и даосского покаяния.
– Идея состоит в том, чтобы сделать сад красивее и тише, чем позволяет городская суета Оксфорда. Пластина отпугивает всякий сброд. Эффект довольно незначительный, если быть честным; мы мало его проверяли, но на что только богачи ни готовы выбросить деньги, – объяснил профессор Чакраварти, полируя пластину. – Хм. Посмотрим, поможет ли это.
Он разрешил Робину установить пластину обратно, а потом наклонился, чтобы проверить его работу. Результат его удовлетворил, профессор Чакраварти выпрямился и вытер руки о штанины.
– Хотите активировать пластину?
– Я… Что, произнести слова?
Робин много раз видел, как это делал профессор, но даже не представлял, что это так просто. А потом вспомнил, как с первого же раза активировал пластину «Невидимый».
– Ну, для этого необходимо определенное состояние ума. Вы должны произнести слова, но, что важнее, мысленно представить оба значения одновременно. Вы как бы существуете сразу в двух языковых мирах и воображаете, как пересекаете границу между ними. Вы уловили суть?
– Я… Думаю, да, сэр. – Робин нахмурился и посмотрел на пластину. – И больше ничего не нужно?
– О нет, не совсем. На четвертом курсе вы научитесь нескольким полезным умственным упражнениям и пройдете несколько семинаров по теории, но, в сущности, все дело в ощущениях, – произнес профессор Чакраварти со скучающим видом; у Робина сложилось впечатление, что его просто очень раздражает это место и он хочет поскорее уйти. – Приступайте.
– Что ж… Хорошо. – Робин положил ладонь на пластину. – Чжай. Сад.
Он ощутил под пальцами легкую вибрацию. Сад стал казаться более тихим и умиротворенным, хотя, возможно, это лишь разыгралось воображение.
– Получилось?
– Будем надеяться. – Профессор Чакраварти перекинул через плечо сумку с инструментами. Он даже не потрудился проверить работу Робина. – Давайте получим оплату.
– Всегда необходимо произнести словесную пару, чтобы она заработала? – спросил Робин по пути обратно в университет. – Ведь пластин так много, а переводчиков так мало.
– Это зависит от нескольких факторов, – ответил профессор Чакраварти. – Для начала от характера воздействия. От некоторых пластин достаточно получить кратковременный эффект. Допустим, нужен краткий, но впечатляющий физический эффект – многие пластины для армии работают именно таким образом. Их нужно часто активировать заново, и надолго этого не хватает. Но другие пластины действуют долго – как, например, пластины в башне или установленные на кораблях и каретах.
– И по какой причине они работают дольше?
– Для начала это зависит от качества серебра. Чем серебро чище, тем дольше держится эффект, а действие сплавов короче. Но есть и другие незначительные отличия в том, как произведен сплав и выгравирована надпись, вскоре вы об этом узнаете. – Профессор Чакраварти улыбнулся. – Вам не терпится приступить, верно?
– Все это так будоражит, сэр.
– Это пройдет. Если будете шататься по городу, снова и снова бормоча одни и те же слова, то скоро почувствуете себя скорее попугаем, чем волшебником.
Однажды они пришли в музей Эшмола, чтобы исправить серебряную пластину, которую не могли активировать никакие слова. На английской стороне было написано «сверять», а на китайской – иероглиф 參, означающий «подтверждать». Он также мог означать «сопоставлять», «располагать рядом» и «сравнивать». Сотрудники Эшмолеанского музея использовали эту словесную пару для сравнения поддельных артефактов с настоящими, но недавно пластина не прошла несколько пробных испытаний, которые сотрудники мудро проводили перед оценкой новых приобретений.
Профессор Чакраварти и Робин тщательно осмотрели пластину с помощью ручного микроскопа, но не обнаружили повреждений ни на китайской, ни на английской надписи. Даже после того как профессор Чакраварти обновил их крохотным гравером, активировать пластину не удалось.
Профессор вздохнул.
– Заверните ее и положите в мою сумку, будьте добры.
Робин подчинился.
– И что с ней не так?
– Резонансная связь перестала работать. Такое время от времени случается, в особенности со старыми словесными парами.
– Что такое резонансная связь?
– Пойдемте в башню, – сказал профессор Чакраварти. – Сами увидите, о чем я.
В Вавилоне профессор Чакраварти повел Робина в южное крыло восьмого этажа, мимо рабочих столов. Робин никогда раньше не бывал в этой части здания. Все его визиты на восьмой этаж ограничивались мастерской, занимавшей основное пространство за толстой противопожарной дверью. Но южное крыло отгораживал дополнительный ряд дверей, закрытых на три замка, которые профессор Чакраварти открыл звенящими на кольце ключами.
– Вообще-то, я не должен был вам это показывать, еще рано. – Профессор Чакраварти подмигнул. – Закрытая информация только для избранных и все такое. Но иначе не объяснить.
Он отпер последний замок. Они шагнули внутрь.
И как будто попали в комнату смеха или внутрь гигантского пианино. С пола повсюду поднимались массивные серебряные стержни разной высоты и длины. Одни были высотой по пояс, другие возвышались над Робином, простираясь от пола до потолка, и между ними хватало места, чтобы пройти, ни одного не задев. Они напоминали Робину церковный орга́н; у него возникло странное желание взять молоток и ударить по всем сразу.
– Резонанс – это способ снизить издержки, – объяснил профессор Чакраварти. – Чистое серебро мы приберегаем для пластин с длительным эффектом, которые отправляются на флот, оберегают торговые суда и тому подобное. А в Англии можем использовать и сплавы, поскольку поддерживаем их с помощью резонанса.
Робин изумленно разглядывал пластины.
– И каков механизм?
– Проще всего представить Вавилон как центр, а все резонансно-зависимые пластины в Англии – как периферию. Периферия получает энергию из центра. – Профессор Чакраварти обвел комнату жестом. Каждый стержень, как заметил Робин, как будто вибрировал с очень высокой частотой, но хотя, казалось бы, башня должна звенеть в унисон, стояла полная тишина. – Эти стержни, на которых выгравированы часто используемые словесные пары, связывают пластины по всей стране. От стержня исходит активирующая сила, и в результате пластины снаружи не требуют постоянной активации.
– Как аванпосты Британии в колониях, – сказал Робин. – Которые запрашивают у метрополии солдат и припасы.
– Да, подходящая метафора.
– Так, значит, это стержни резонируют со всеми пластинами в Англии? – Робин представил протянувшуюся по всей стране невидимую сеть смыслов, которая поддерживает действие серебряных пластин. Выглядело впечатляюще. – Тогда, как мне кажется, их должно быть больше.
– Не совсем так. По всей стране существуют резонансные центры поменьше – например, один в Эдинбургском университете и один в Кембридже. С расстоянием эффект ослабевает. Но львиная доля находится в Оксфорде: Институт перевода не может поддерживать слишком много таких центров, поскольку для них требуются квалифицированные переводчики.
Робин нагнулся, чтобы осмотреть ближайший стержень. Помимо словесной пары, большими буквами написанной на самом верху, он увидел несколько букв и символов, на первый взгляд совершенно бессмысленных.
– И как же устанавливается связь?
– Это сложный процесс. – Профессор Чакраварти подвел Робина к тонкому стержню у южного окна, опустился на колени, вытащил из сумки пластину из Эшмолеанского музея и поднес ее к стержню. Робин заметил несколько символов на боковой стороне стержня, соответствующих аналогичной гравировке на пластине. – Они должны быть выплавлены из одного и того же материала. И еще приходится поработать с этимологическими символами – всему этому вы научитесь на четвертом курсе, если будете специализироваться на обработке серебра. Вообще-то, мы используем искусственный алфавит, основанный на рукописи, впервые обнаруженной алхимиком из Праги в семнадцатом веке [57]. Это сделано для того, чтобы никто за пределами Вавилона не смог повторить процесс. Пока что можете считать, что это механизм для усиления связи.
