СЛВ - 4 (СИ) - Сергеев Артем Федорович (чтение книг TXT, FB2) 📗
— Карандаш — это я. А бумажка — это дорога. И вот я по ней иду.
С этими словами я прочертил линию длиной в пару сантиметров и остановился, попросив Василича:
— А теперь покажи мне, друг любезный, что именно ты с дорогой делаешь, только руками.
Леший ожидаемо взялся лапами за концы ленты и соединил их между собой, зажав пальцами. Получилось небольшое кольцо, Арчи помог ему с клеем, и вот теперь я осторожно рисовал линию внутри его, передвигая карандаш по бумаге и вскоре уткнулся в свой же след.
— Правильно? — посмотрел я на пристально следившего за мной лешего.
— Ну, дык, — посохом почесал в затылке он и непонимающе поглядел на меня, — так и есть. Что тут может быть неправильного?
— То есть подходите к делу без выдумки, напрямую, — обвинил я его. — Если уж вам дано играть с простр… то есть с тропами людскими, то и делать это надо так, чтобы гость незваный ни жизнь не догадался, вот смотри.
С этими словами я быстро свернул из второй ленты бумаги ещё одно кольцо, только повернув один конец на половину оборота, склеил всё это великолепие и сунул Василичу в лапы карандаш. Лешие смотрели на меня с неослабевающим интересом, Арчи, к моему удивлению, тоже, а вот Оин просёк сразу:
— Лента Мёбиуса, — авторитетно заявил он. — Был такой сильный колдун у Древних, только эта лента от него и осталась. Простейшая односторонняя поверхность. У нас на транспортёрных лентах в шахтах пользуют, чтобы износ сразу с двух сторон шёл, для экономии.
— Как это, односторонняя, — неприязненно глянул на него Василич, — не бывает так, уж я-то знаю! Две же стороны! Та и эта, вот, гляди!
— Сам гляди, знает он, — сурово обрезал его Оин, он вообще не любил, когда в его словах сомневались. — Знаток, блин! Сейчас тебе такое покажут, штаны не удержишь!
— Так, стоп, — прервал я их и мне даже пришлось развернуть к себе Василича, — теперь карандаш это ты, а бумажка эта снова дорога. Иди по ней. А всем остальным следить за ним в оба глаза, ясно вам?
Насупленный леший кивнул и занялся делом, прочая его братия организованно, не мешая друг другу, не галдя и не толкаясь, подвинулась поближе, чтобы видеть всё в точности, как я и приказал. Василич же потихоньку вёл карандаш по середине полоски и вскоре начал проявлять так ожидаемые мной признаки обалдевания. Он уже прошёл один круг, а бумажка всё не заканчивалась и не заканчивалась, и пришёл он к началу своего следа только по завершению второго оборота.
— Как это? — ошалело посмотрел он на меня и на гнома, — разве ж так бывает? Так же не бывает! Не бывает, не бывает!
— Попробуй ещё, сам, — сунул я ему третью полоску и клей, — вполоборота соединяй, ага, вот так.
Василич ловко склеил волшебное кольцо, но сунул карандаш вроде бы Михалычу или, если я ничего не путаю, Петровичу Дубову и они вместе тронулись в путь. Один, затаив дыхание, чертил ровный след, не отрывая грифеля от бумаги, второй проворачивал ленту под ним, но закончилось всё, как и в первый раз, то есть двумя полными оборотами и рисованной линией на обеих сторонах бумаги.
— Какое сильное колдунство, — в полной тишине произнёс вроде бы Петрович, потому что Василичу было не до слов. Он замер, стеклянными глазами глядя на кончик карандаша, а в волосатой башке его чуть ли не с отчётливо слышимым скрежетом ворочались какие-то мысли.
— Это я к чему, — в полном молчании заявил я впавшей в ступор граничной братии, — это я к тому, что если уж вам дано играть с пространством, то есть с тропами, то и делать это вы должны именно на этом уровне. Не напрямую, в лоб, а именно таким вот образом. Не знаю, что и как вы будете делать, но берите бумагу, если нужно, берите клей и карандаши, идите куда-нибудь с глаз моих долой в кусты и осваивайте принцип. А потом попробуйте нас удивить. А то ведь так, как вы до этого делали, этак любой дурак с магическим даром сумеет, даже я так могу, а вот стражам границы так топорно работать невместно.
Отмершие лешие осторожно, под локотки, увлекли за собой в дальние кусты увлечённого тяжкими думами Василича, не забыв прихватить по пути один карандаш и несколько тут же нарванных мною бумажных лент.
— Как-то так, в общем, — я уселся в кресло поудобнее и налил себе чаю, — не нужно учить рыбу плавать, птицу летать и прочее в этом же духе, Арчи, вот что я думаю. Нужно только подтолкнуть их к безобразиям, а там они уже сами. Ну, мне кажется, что они лучше знают, просто не пробовали ещё. Надо просто показать им возможности, вот и всё.
Оин был со мной полностью согласен, а вот Арчи не отреагировал на мои сбивчивые объяснения, он сидел, замерев на месте не хуже Василича.
— Ты-то чего придуриваешься? — спросил я его, — вот увидишь, через часок-другой нам такое покажут, что будем втроём глазами хлопать, прибереги на потом.
— Какое придуриваешься! — отмер Арчи и схватил лист бумаги, скрутив из него такое же кольцо, что так поразило леших, — какое потом! Это как так получается?
— В школу не ходил, что ли? — догадался я. — Хотя такое нам, если мне память не изменяет, в училище показывали.
— На домашнем обучении я был, — подтвердил Арчи мои догадки, осторожно ведя карандашом по бумаге, — по эльфийской системе! А человеческие науки у нас не в чести да и гномьи тоже, мол, чему эти короткоживущие могут научить, чёрт бы их всех подрал! Это же сколько всего я пропустил, а? Ты ещё такие фокусы знаешь?
— Это не фокусы! — наставительно поднял палец я. — Это наука! Но вот так навскидку и не припомню больше ничего. У нас в училище преподаватель по математике и сам любил что-то подобное, и нам пытался привить, но как-то всё это мимо меня прошло.
— Гидростатический парадокс! — пришёл мне на помощь Оин. — И вообще гидравлика! К примеру! От лёгкого нажатия ноги на педаль тормоза автомобиль колом встаёт, а вот тормозить этой же ногой о дорогу, или даже о колесо, у тебя уже не получится. Чем не волшебство?
— Ну, это я знаю, — отмахнулся от него Арчи. — Хотя да, пример хороший, я когда понял, что там к чему, тоже удивлялся. Хотели с Даэроном, помню, бочку с водой изнутри давлением разорвать, но не получилось, не смогли длинную трубу металлическую найти. А то бы обязательно попробовали. М-да, права была Лара…
— Насчёт чего? — уточнил у него я. Не, Лара у нас по определению права во многом, если не во всём, но уж больно туманно он выразился.
— Да насчёт системности знаний, — объяснил мне Арчи, досадливо морщась. — А то кидаются в магию дебилы с головой, остальное им, видите ли, неинтересно и скучно, а потом на обычную свёрнутую бумажку смотрят, как бараны на новые ворота. Это ж сколько всего мимо меня прошло, а? И где мне теперь всё это брать? С Антохой вместе в техникум на заочное поступить, что ли?
— Ну, если не шутишь, — посмотрел я на него с сомнением, но он вроде бы был серьёзен, как никогда, — то поступи. Хотя я бы на твоём месте просто вместе с ним бы учился, по его программе, да и всё. Тебе же диплом непринципиален? А экзамены мы тебе с Далином и сами можем устроить, по-настоящему, без скидок на знакомство.
— Наверное, — Арчи эта идея пришлась по душе, — так и сделаем. А то ведь придётся каждому объяснять, зачем да почему, не хотелось бы.
В этот момент сама ткань пространства от тех кустов, в которых засели лешие, пошла натуральной волной и хорошо ещё, что недалеко. Меня пробрало до печёнок, внутри что-то очень неприятно ёкнуло, в голове всё перевернулось, а ощущения были — как на утлой лодчонке в настоящий шторм попал. Деревья менялись местами, небо с облаками, как гигантское колесо с осью точно над нашими головами, сделало один быстрый полный оборот, и я вдруг понял, что мы сидим как сидели до этого, только зеркально, и это напугало меня больше всего. Потом волна пошла обратно, пугающее ощущение зазеркалья исчезло, правое снова стало правым, а левое — левым, и я уже было открыл рот, чтобы заорать на леших благим матом, но тут всё кончилось и Арчи меня опередил.
— Воу-воу! — громко, изрядно добавив магии в слова, одёрнул их маг, и прозвучало это грозно, в его голосе явно чувствовались угроза и те немедленные последствия, к которым бы она привела в случае игнора. — Полегче! Обалдели вы там, что ли? Сюда идите, а колдовать я вам пока прямо запрещаю!
