Игрушка для дракона (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (книги онлайн TXT, FB2) 📗
— И ночные походы к шлюхам? — хихикнула Мори.
— И ночные походы — холодно подтвердил я — И вообще, я терпеть не могу, когда на меня нажимают! Могу и послать!
— Ну…прости… — Мори шагнула ко мне, и пока я сообразил, залепила мне сочный поцелуй. Губы ее были упругими и сочными, а дыхание пахло земляникой. Похоже, где-то в лесу нашла ягоды — Милый…прости меня. Я и правда тебя люблю. Тебе со мной будет хорошо! Я все сделаю, чтобы ты был счастлив! Клянусь! А всех, кто будет нам мешать — порву на части! Знаешь, какая я бываю в ярости?! Ууу!
— Знаю — невольно улыбнулся я, и душа у меня слегка размякла. И правда, чего я так сопротивляюсь? Плюсов от этого брака гораздо больше, чем минусов. Вернее — минусов я вообще никаких не вижу. Все именно так, как описал караванщик. Ведь я этого хотел — стать богатым, успешным, уважаемым жителем нового мира. А сопротивляюсь я только потому, что на самом деле терпеть не могу, когда на меня давят. А тут даже не давят, тут обложили со всех сторон и гонят в ловчую яму.
Ладно…посмотрим, что получится. Если что — я всегда могу уйти куда глаза глядят, и никто не сможет меня остановить. Даже медовая ловушка, в которую меня загоняют буквально пинками.
«Но об этом я подумаю завтра».
Глава 20
Почему-то я думал, что столица будет сильно отличаться от маленьких городков, которые попадались мне на дороге. Примерно так, как отличается город Ртищево от Москвы.
Помню, как жизнь случайно занесла меня в этот самый Ртищево. Был субботний день, осень (сентябрь), и люди никуда, совсем никуда не торопились. Ну, вот незачем им торопиться, и все тут! Сидели на корточках вдоль заборов частных домов, коих в том Ртищево великое множество (большая деревня!), кучковались у магазинов, прицениваясь на маленьком рынке к дешевым порткам и женскому белью с начесом (ох, уж эти трусиля цвета плесени!), а если и шли куда-то, то ощущение было таким, будто они перемещаются под водой. Ну, вот был такой фильм про капитана Немо, там герои шли по дну в скафандрах, медленно-медленно передвигая ноги, преодолевая давление толщи воды.
А потом я вернулся в Москву, пожив в Ртищево две недели и привыкнув двигаться на глубине ста метров под уровнем моря. Так вот Москва меня просто оглушила, закрутила, понесла, как щепку в мутном потоке! Я даже растерялся — утерял навыки выживания в столице! Все куда-то несутся, толкаются, бегут, как та собачка, которая знает, куда бежит.
Здесь ничего столично-московского не было. Люди шли, да, но не бежали, забросив языки на плечо. И немногочисленные повозки всех видов, размеров и конструкций — они не мчались, высекая искры из булыжной мостовой и пытаясь подрезать друг друга. Нет. Они все чинно катились, соблюдая правила движения и руководствуясь не сигналами головки, а мыслями своей разумной головы.
Я даже некоторое время потратил на то, чтобы понаблюдать за дорожным движением, и за людьми, которые умудряются идти, не сшибая друг друга и не матеря соперника последними словами. Может быть так происходит потому, что почти у всех мужчин на поясе имеется что-то металлическое, колюще-режущее? И даже — ударно дробящего действия. Ты обматеришь человека, а он возьмет, да и проткнет тебе печенку. А печенка этого не любит! Она ласку любит и вкусную, здоровую еду! Но это для простолюдинов — такой простой разбор полетов. Аристократ вызовет тебя на поединок чести, и тут уже сам Создатель будет решать — выживешь ты, получив двадцать сантиметров нестерильной стали в пузо, или же заболеешь от несварения желудка (шпагу трудно переварить), и отправишься в мир иной, думая о том, что зря не соблюдал правила приличия.
Вообще, насколько я знал, дуэли у местных родовитых аборигенов были чем-то вроде спортивных соревнований. Вышли, позвенели…нет, не гениталиями — шпажонками, и разошлись, довольные друг другом. Или вообще пошли вместе отмечать примирение в какой-нибудь приличный трактир, где имеются блэкджек и девки. Да, тут есть аналоги земных карт, а кроме того — еще и в кости играют. И не только в кости.
Аристократов, кстати, видно издалека. В отличие от простолюдинов, они ходят в широкополых шляпах с перьями — наподобие тех, что носил Дартаньян и его друзья-мушкетеры. И непохоже, что здесь эти шляпы особо нужны — если только для защиты от солнца? Хотя и дожди здесь бывают.
У дартаньянов без таких шляп и непромокаемых плащей в купе с кожаными сапогами, был огромный шанс пропитаться нечистотами и всевозможного вида дерьмом, когда они бродили по улицам Парижа. Там ведь содержимое ночных горшков выплескивали из окон прямиком на улицу. А если нет шляпы и плаща…тут все понятно. Ну а сапоги нужны для того, чтобы не промочить ноги в нечистотах, собравшихся на мостовой в сообщества по интересам. Один из королей Франции, уж и не помню какой по счету, даже издал указ, что перед тем, как выплеснуть в окно дерьмо из ночного горшка, его хозяин должен был троекратно прокричать что-то вроде: «Па-берегись!». И все просвещенные европейцы сразу разбегались из дерьмоопасного места.
Здесь ничего такого не было. Тротуары чисто выметены, дорога, если не считать проезжей части — чистая (конские катяхи не в счет!), и стены домов не заплеваны и не загажены. Опять же, насколько знаю из книг и от Мори — здесь существует самая настоящая канализация и есть водопровод (вода идет по акведукам с гор и доступна богатым). Столица мне понравилась.
Я сбежал. Самым натуральным образом — сбежал. Собрал свою котомку с деньгами, взял гитару, и когда караван остановился у ворот крепостной стены, перегораживавшей дорогу с севера, выскользнул из фургона и смешавшись с толпой людей, входивших и выходивших из города, проскользнул мимо охраны каравана и городской стражи.
Меня никто не остановил. Тем более, что я снял свою обычную одежду и снова повесил на шею амулет иллюзий. Ну, чтобы не узнали в элегантном, чистом господине музыканта, вечно ходившего в мятой простой одежде.
Все эти пять дней я думал над предложением Салмона, и чем дальше, тем меньше оно мне нравилось. Принять его означает сунуть шею в ярмо и начать тащить плуг. А я не хочу быть пахарем! Я не хочу все свои дни посвящать зарабатыванию денег, которые оставлю своим сыновьям и внукам! Тупая, тихая жизнь под теплой корягой — это для мокриц, не для меня.
Да, Мори жаль. Но ведь и правда я ее не люблю! Меня не пробивает дрожь, когда я ее касаюсь! Я не мечтаю прижать ее в темном уголке пять раз на дню, и трахать до помрачения в глазах! У меня нет к ней той тяги, той страсти, которую, например, я некогда испытывал к своей молодой жене Ольке. Она смеялась, говорила что я сексуальный маньяк, и что не успевает менять трусики — они вечно мокрые. Потому что я где ее поймаю, там и поимею. И я мог это делать пять, десять раз на дню!
И дело не в гормонах. Просто я так ее любил, что готов был носить на руках, не отпускать из постели дни и ночи! А тут…ну да, я бы с удовольствием занялся с Мори сексом. Ну так…как поесть, как справить нужду…захотелось — и сделал. Размеренно, без дрожи в коленках и утробного рычания похотливого самца. Так разве ЭТО любовь? В конце концов, я начну раздражаться, мне будет неприятно видеть мою жену — особенно, когда вспомню, как меня загнали в эту медовую ловушку. Нельзя делать ТАК! Эти купеческие замашки, эти манеры человека, который знает, что всех можно купить — главное, предложить нужную цену.
Нет, это не по мне. Меня купить нельзя. По крайней мере — не за деньги. Я могу продаться за жизнь друга — чтобы его спасти. Могу сделать вид что продался — чтобы спасти свою жизнь. Но вот так, за обещание корыта с сытной похлебкой? Никогда! Хватит, напродавался в своей долгой жизни…
А еще мне в голову пришла одна мысль…а как я буду объяснять моей жене, что не старею? Ей будет, к примеру, сорок лет, а мне….мне так и будет двадцать. Ладно, я на самом деле могу до самой ее смерти поддерживать тело Мори молодым и красивым — в этом уверен. Но как объясню такое нашей родне? Соседям? Власть имущим? Мне нельзя светить свой возраст. Мне придется каждые десять лет уходить в никуда, исчезать на просторах Империи. Менять внешность — если сумею. Или просто забираться в какие-нибудь глухие места, и ждать, когда обо мне забудут.
