Осколки небес (СИ) - Колдарева Анастасия (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Утро, — прошептал ангел. Свет, льющийся из окна, озарил его лохматую макушку. — Звезда ушла. И мне пора.
— Ты не можешь нас оставить, — сипло возразил Андрей, не узнавая своего голоса. Боже, о чем он говорил! За кого цеплялся! За посланца Небес, едва не спровадившего его прямиком в ад!
— Братья ждут вестей на заре. Но я не справился. Они будут здесь скоро. Вам лучше бежать.
— А ты? — пискнула Варя, по-прежнему сидя на полу.
— Беспокойся лучше о нем, праведница. Ему не сохранят жизнь.
— Ты же сохранил.
— И готов за это ответить! — Азариил решительно отошел от окна. — Мне нужен березовый уголь, нож, ложка, кусочек афонского ладана без примесей, церковные свечи — обязательно восковые — глиняная миска и елей.
— А полцарства в придачу? — присвистнул Андрей, особенно впечатленный афонским ладаном.
— Уголь, свечи… — Варя зашевелила губами, перебирая требования в уме. Просияла и бросилась к дивану. — Есть!
И действительно, в ее сумке нашлась даже картонная коробочка со смолой.
— Крестная постоянно жжет ладан над лампадой. А свечи я для себя купила, от них так вкусно пахнет медом. И фимиама целую коробку. Вот только елей… — она в отчаянии потерла лоб, словно пытаясь что-то с него соскрести.
Азариил тем временем сдвинул половик и высыпал на пол тонкие палочки угля. Его руки замелькали с немыслимой быстротой, вычерчивая на пыльных досках замысловатые символы.
— Ладан! — скомандовал он.
Варя была наготове.
— Миска!
Она метнулась в кухню и вернулась с эмалированной глиняной чашкой.
Вспыхнули свечи, закипел в ложке кусочек ладана, распространяя редкостную вонь.
— Елей!
Варя в отчаянии отпрянула.
— Хоть что-нибудь, — Азариил требовательно протянул руку.
Она порылась в кармане и положила ему на ладонь скомканную бумажную салфетку.
— Я вытерла… лоб… после миропомазания, — смертельная бледность залила ее щеки.
— Годится, — одобрил ангел. Бросил обрывок платка в миску и вновь взглянул на Варю: — Дай руку. Пожалуйста.
Та испуганно уставилась на кухонный нож, которым пару недель назад чистила картошку.
— Это обязательно? — встрял Андрей, до сих пор безучастный к происходящему.
— Нужна добровольная жертвенность. Если, конечно, не желаешь впутывать нечисть.
— И это поможет? — спросила Варя, переминаясь с ноги на ногу. — Мы ввязываемся во что-то непозволительное, да? На Небе не одобрят?
Азариил молчал в терпеливом ожидании.
От окна повеяло сухим, морозным ветром. Стекло завибрировало в старой раме, издавая тоненький, въедливый звон. Огоньки свечей затрепетали, а на стены, на полки с книгами, медленно сгущаясь, легли изогнутые тени.
— Согласна, — Варя протянула руку и по-детски зажмурилась, отворачиваясь. Потом ойкнула и заскулила от боли, а по щекам потекли нечаянные слезы, которые она тут же сердито размазала рукавом куртки.
Азариил добавил на полу еще какие-то закорючки — на сей раз кровью. И выпрямился в полный рост.
— Обещай быть осмотрительным! — потребовал он жестко, пристально глядя на Андрея. А голос звучал так надрывно, словно он прощался навеки. — Никаких леденцов и хороводов вокруг елки!
— Клянусь, — выдохнул Андрей.
Оконное стекло разбилось, осколки посыпались на подоконник и батарею, в комнату ворвался ледяной порыв ветра. Варя едва не упала, пришлось ухватить ее за руку. И в следующий миг на лицо легла ладонь ангела. Раздался оглушительный крик: слова за словами на языке, которого Андрей никогда прежде не слышал. Ветер ярился, толкая в грудь, но руки будто прикипели ко лбу, удерживая на месте до тех пор, пока не иссяк голос.
— Уходите! — приказал Азариил.
Андрея отшвырнуло в прихожую, следом туда же отправило визжащую от страха Варю. Однако двигаться не осталось сил. Ноги словно вросли в пол, мышцы одеревенели, воздух в легких закончился.
Обессилено сползая по двери, зажимая сестре рот, Андрей ощутил, как в комнате появляется кто-то невидимый. И здесь, и там… Воздух пошел рябью, на стенах замелькали тени, похожие на те, что кромсали однажды мелких бесов в квартире на Проспекте Мира. Должно быть, их обладатели говорили с Азариилом — тот возвышался в центре комнаты и казался невозмутимым. Это продолжалось минут пять и нагнетало парализующий священный ужас. Андрей казался себе окаменевшим.
«Они не могут нас видеть», — пронеслось в голове.
С тихим шелестом тени растворились, прихватив Азариила с собой. Только горящее перо, оставляя тонкий дымовой шлейф, спланировало на исчерченный угольно-кровавыми знаками пол.
Какое-то время Андрей с Варей сидели в оцепенении, боясь шелохнуться. Потом Варя всхлипнула раз, другой — и наконец безудержно разрыдалась.
— Пойдем, — Андрей с трудом поднялся на негнущиеся ноги. Пошатнулся, но устоял, привалившись плечом к двери. В комнате пронзительно пахло озоном и совсем чуточку — гарью. Эти последние горькие нотки сильно нервировали, вызывая в душе горестные предчувствие. Он понимал: случилось страшное, непоправимое. Стараясь не наступать на темные разводы в пыли, Андрей натянул на плечи куртку и принялся запихивать в рюкзак свои немногочисленнее пожитки.
— Они непременно вернутся, — сказал он плачущей Варе, которая все-таки нашла силы последовать его примеру: привела себя в порядок, расчесала волосы, застегнула сумку и перекинула через плечо ремень. — Поймут, что мы не успели далеко убежать, и организуют поиски. Надеюсь, у них нет специального ангельского вия.
Подумав, он кашлянул и прогудел утробно:
— Поднимите мне ве-еки!
Надеялся, шутка развеселит сестру. Та улыбнулась губами, но опухшие, красные глаза остались серьезны.
— Идем в монастырь. Вениамин что-нибудь придумает, — предложила она, бросив прощальный взгляд на комнату. Андрей заметил, что сильнее всего ее тревожит обгоревшее перо, прилипшее к подсохшему мазку крови. И не стал возражать.
Азариил не ждал, что говорить с ним станут в храме Невечернего Света, и потому не удивился, очутившись на пороге совсем иного здания. Крестово-купольная громадина, куда не проникало солнце горнего мира, заглотнула его одного — сопровождавшие остались снаружи.
Здесь царил лютый холод. Облезлые фрески, от которых местами не сохранилось ничего, и вздувшиеся сырые трещины покрывали немыслимо огромные своды, под чьим покровом Азариил почувствовал себя букашкой. Каменная лестница, ведущая к хорам, обрушилась: обломки нижней половины валялись у стены, а верхняя нависала над пустотой. Исполинские серые колонны — без надписей и рельефа — упирались в бетонный пол и, казалось, с неимоверным трудом удерживали на себе тяжесть купола. От некогда пышного иконостаса сохранились лишь пустые киоты и рамы со сколотой лепниной. Погасшие лампады покачивались на цепях под порывами сквозняка.
Азариил ступил в средокрестие — центральную часть храма. И остановился лицом к алтарю. С губ срывались облачка пара.
— Мир тебе, — раздался голос Аскии. Невесомой походкой тот подплыл ближе.
Азариил почтительно поклонился.
— Итак. Ты не исполнил приказание.
— Я объяснить готов…
— Мне? Не от меня исходят повеления.
— Отцу.
Аския взглянул на него удивленно, и пришлось поправиться:
— Совету.
При мысли об Ангельском Совете Азариила охватила постыдная робость, граничащая со страхом, и вдруг подумалось, что само по себе это — дурной знак. Никогда прежде он не пугался встречи с серафимами.
— Ты, конечно, постараешься убедить Совет в благих намерениях?
— Я не стану просить оправданий для себя!
— А для кого? Для человека? И что, позволь узнать, ты скажешь? Что приговор несправедлив? Что Бог поторопился? Или не подумал хорошенько прежде, чем вынести вердикт? Что тебе виднее?
Ответа не находилось. Умозаключения выглядели теперь убогими, натянутыми и нелепыми в сравнении с истиной.
— Так может, ты желаешь сам пожаловать на трон?
