Бесконечное путешествие (СИ) - Бо Марк (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Теперь Эрик замер, заморозив в голове любое проявление страха. Он принялся постепенно успокаиваться, убеждая себя, что мрак безобиден, и нужно быть не его добычей, а тем, кто прячется в нём. И он ощущал, как делает это не сам, а с помощью воздействия косы, которая испускала необычную ауру.
Теперь он не чувствовал ничего, ощущая в себе отсутствие абсолютно любых эмоций. И лишь настоящая пустота, воспринимаемая за спокойствие, и не позволяющая никаким чувствам нарушить работу разума, наполняла его. Он, насыщенный мириадами непривычных и каких-то чужеродных мыслей, начинал всматриваться во тьму, окружающую его. Эрик делал это спокойно и не спеша. И наивно, как он думал, вглядывался во мрак, пытаясь увидеть в нём непонятно что.
Постепенно мысли в его голове становились упорядоченными: какие-то отсеивались в бездну забвения, а другие крепче закреплялись в разуме, выстраивая более ясный взор. Он чувствовал, как эти действия буквально отрезвляют рассудок, откидывая нелогичности и самообман, выдуманные иллюзии и беспочвенные фобии. И постепенно всё становилось более чётким. Тьма прекратила восприниматься как кошмар.
Он начал видеть в своей голове то, чего ранее не замечал. И чем дольше позволял собственному разума очищаться, тем сильнее лицезрел нарастающий свет.
«Свет?» — удивился Эрик, чувствуя, как эмоции, пусть и приглушённые, возвращаются.
«Да, тебе удалось, — довольно протянул голос в голове. — Но долго ли ты продержишься?»
Парень начал чувствовать собственные руки, до этого будто исчезнувшие в царстве мрака. Едва заметные звуки доносились до ушей, а в нос заполз прохладный ветер, несущий в себе запах сырой земли.
Эрик совершил шаг вперёд, обнаружив, что цепляет ногой что-то шевелящееся и мохнатое. Это чуть было не вывело Эрика из состояния концентрации, поскольку столь неожиданное почти вызвало рефлекторный испуг. Но парень, не позволяя эмоциям взять верх, замер, мысленно противостоя ненужному страху.
Он совершил ещё один шаг, чувствуя, как волосатое нечто, дотрагиваясь ноги, будто уползает. Кромешный мрак не позволял увидеть ничего рядом с собой, а свет, который бросался в глаза, мерцал лишь вдалеке. Эрик направлялся к нему, медленно переступая через нечто мохнатое и склизкое, которое своим множеством тихо пряталось во тьме.
Чем ближе он подходил к свету, тем более заметно усиливались его эмоции, а спину то и дело задевало что-то огромное. И когда ему удалось подойти достаточно близко, чтобы рассмотреть желаемое, то он, не выходя из мрака, начал наблюдать.
Всё было в чёрно-белых тонах, блеклое и бесцветное. Парящая над землёй сфера оказалась источником света. И вокруг неё, едва перебирая ноги, ходили странные фигуры, сплошь безликие и полупрозрачные. Они время от времени останавливались, кланялись перед деревянными тотемами, а потом, надевая на тело различные безделушки, продолжали своё шествие.
«Кто это? Что они делают?» — спрашивал Эрик, вглядываясь всё тщательнее.
«А разве ты не видишь? — зазвучал голос в голове. — Они думают, будто свет защитит их, но этим губят себя. Посмотри на них. Они понастроили себе тотемы, они боготворят яркую зарю, страшась мрака больше, чем собственной смерти. Они отвергают тьму, ведь их всю жизнь учили жить на свету… учили те, кто сам ничего не умел. И теперь остались они, продолжая нести своим глупым детям единственно известные им знания. И они боятся тьмы, они ничего не знают о ней, поскольку всегда страшились переступить через границу своего страха, сделать шаг во тьму и узреть, как она невинна, как много знаний таит, и как она обнажена перед открывшимся ей разумом. Ведь тьма прячет в себе истину, которую свет беспощадно слепит… и слепит он своих проповедников, даруя им лишь ложную красоту», — в конце своей речи Легион говорил о тьме как-то совсем иначе, придавая ей более метафорический смысл.
«С чего ты вообще это взял?»
«С чего я взял? А ты не видишь? Они избегают тьмы, потому что она им неизвестна. Они даруют собственную любовь лишь светлому дню, тем самым проявляя бестактное неуважение к ночи, видя в ней лишь плохое и не впуская в свой разум. Они вовсе не осознают факт того, что тихая и блаженная тьма несёт в себе тайные знания и вечный покой, в котором когда-то давно находилась ещё не рождённая Вселенная. Именно в колыбельном мраке Вселенной пылают яркие звёзды, которых вечная ночь приютила в свой тёмный и безграничный космос. Светила, испускающие свои вспышки, выглядят на фоне космоса подобно детям, которые, прежде чем заснуть, включают свет, опасаясь, что из тёмного угла выскочит их же фантазия. Но фантазия, будучи лишь последствием живого разума, никак не связана с тьмой. Не она дарует безумие и боль. Всё это порождают лишь жизни, отказавшиеся из-за собственного страха неизведанности принять в своё сознание ночь, тем самым свихнувшись от своего же существования и склонив самих себя к сумасшествию. Они считают тьму злом, они боятся её неизведанности. А там, где для всякого наступает неизведанность — неприменимо всё кажется опасным. Как и тебе, Эрик, казалось до того, как я показал тебе способ избавиться от неверного восприятия. И, как я уже говорил: страшна ни тьма, а жизнь, что в ней таится. То, что живёт во тьме, само по себе такое же создание, как и те, кто живут на свету».
«Но почему ты сначала отзываешься о тьме лишь как об отсутствии света, а потом как о каком-то месте тайных знаний?»
«Потому, что между этим есть тонкая грань, которую ты ещё не скоро поймёшь, — ответила коса. — И эти. Эти, — коса акцентировала своё внимание на существах, бегающих вокруг источника света. — Разница в том, что свет ослепляет безумием своих проповедников, и они уже не способны видеть ничего более, кроме белого сияния — желанного и иллюзорного. Они заточили себя в страхе перед тьмой. Глупые путники, не сумевшие пройти это место. И отныне они обречены на вечное пребывание здесь. Тебя тоже могла ждать подобная участь… Но тебе повезло, ведь я оказался с тобой».
«Но погоди. Может, их удастся спасти? — подумал Эрик, ступая ближе к свету. — Они же не виноваты, что забрели сюда, а теперь мучаются от невозможности выбраться», — он сделал ещё один шаг на встречу свету.
«Они не способны ступить во тьму, чтобы выбраться из оков своих предрассудков. Они не могут отказаться от собственных иллюзий, боятся внутренней правды, обманывая самих себя. Ты не поможешь им, не поможешь тем, кто даже не ведёт борьбы с собственным невежеством, а лишь давно сломлен чужой тупостью и своим приобретённым неумением думать».
«Хочешь сказать, что им уже нельзя помочь? Но я не могу просто стоять и спокойно на это смотреть», — он совершил очередной шаг.
Создания, завидев парня, сразу схватились за палки, и зашипели, выставив оружие остриём вперёд.
«Видишь, — опять начал Легион, — они боятся тебя. Они думают, будто всё, что выходит из тьмы, желает им навредить. И даже если ты попытаешься вразумить их, то тем самым захочешь отобрать у них ту иллюзию, которую они давно воспринимают за истину».
«Но почему ты ничего не сделаешь?! — возмутился Эрик. — Меня же спас».
«Ты оказался открыт для прозрения, ещё не засохший в умении думать. А их же рассудок давно замурован в стене скудоумия. Нельзя помочь всем, как бы ты не старался. И знаешь, что самое смешное? Знаешь, а? Даже если бы я отобрал бы у них ту иллюзию, в которую они верят, в которой они заперли себя, то убил бы их этим. Ведь они уже не смогут жить без своих воззрений, и попросту передохнут от осознания, что на протяжении всего своего жалкого существования их вечно обманывали».
«Погоди, но при чём тут это? Если ты сможешь показать им, что тьма не враг, то они, перестав её бояться, уйдут отсюда».
«Есть две тьмы. И если первая лишь отсутствие света, то вторая — отсутствие знаний об истине. Через неё-то они и не пройдут. Покажи ребёнку существование смерти, и тем самым окунёшь его во вторую тьму. И он не переживёт чудовищной правды», — с абсолютным безразличием прошептала коса.
