Заклинатель кисти (СИ) - Абрамова Дарья (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Отказавшись от предложения девушки вместе пообедать, я направился прямиком в выделенную мне комнатку на втором этаже. История Йой и все события прошедших дней навалились необычайно сильным грузом, да и еще таким запутанным, что ума приложить не мог, с какой стороны подступиться к ноше. Только, казалось, что-то начало проясняться, как новые факты принесли с собой еще больше вопросов и непонятностей. Вернувшись, я уселся прямо на пол, достал спрятанный под сложенным матрасом рисунок дракона и принялся задумчиво разглядывать его. Ничего не изменилось. Дракон справа, а слева - сутра. «О Великий дракон огня, силе которого подчиняется пламя. Гнев твой способен уничтожать города и народы, однако милосердие твое дарует людям тепло и освещает им путь в непроглядной ночи. О Великий дракон огня, чье имя вовеки веков остается и будет Рюу, явись же и сокруши моих врагов, сожги их всех своим негасимым пламенем дотла - так, чтобы даже костей не осталось...» Далее предложение резко обрывалось. Обычному человеку показалось бы, что я ошибаюсь, и сутра выглядит вполне целостной, но опытный заклинатель кисти, историк или священнослужитель достаточно быстро сообразил бы, что чего-то не хватает. Так называемого «Завершающего ключа» - к ним обычно относят иероглифы, которые наносят на заклинание особую печать, делая его допустимым в рамках написанного, а иначе всегда есть вероятность, что оно будет неверно истолковано силой мироздания, и написанное обернется против тебя или будет иметь неправильный или слишком длительный эффект. Именно поэтому мастера кисти все реже и реже прибегают к подобным практикам: стоит только немного ошибиться, и последствия могут быть чудовищными и необратимыми. Это приводит к вырождению силы заклинателей и ее ослаблению. Однако отец воспротивился запретам Коллегии заклинателей кисти и принялся изучать сам и учить меня, Инура и Унис запрещенным заклинаниям, которые мастера кисти так тщательно пытаются позабыть, словно позорное прошлое.
Коллегия заклинателей кисти была создана чуть более ста лет назад вместо Совета заклинателей кисти - крупного учреждения, где хранилось множество древнейших знаний, где можно было обучиться различным видам мастерства кисти, а также где располагался этот самый совет, отвечавший за деятельность всех заклинателей кисти Ближнего Востока, - после того, как та полностью выгорела при таинственном пожаре, погубившем почти всех обитателей и монументальные труды исторические, мифологические и литературные, собираемые столетиями. Поговаривают, что в тот день огонь словно вырвался из недр самой земли, и огненной рекой погубил всех и вся. Если деятельность Совета состояла в глубоком изучении и познании нашей силы, а также различных формах ее применения, то Коллегия, испугавшись произошедшей катастрофы, отмела почти все прошлые исследования погибших, заявив, что данная нам сила опасна и не должна применяться во вред другим - короче говоря, свели нашу деятельность к безобидному рисованию с мелкими заклинаниями, которыми почти невозможно нанести кому-либо ущерб. Каждого, кто нарушает запрет, ожидает отдельный суд Коллегии, никак несвязанный со светским, и жесткое наказание - вплоть до казни. Многие заклинатели того времени, когда все это только зарождалось, ужаснулись такому и бежали на Дальний Восток, где над мастерами кисти не тяготеет ничьего бича и запрета, а те, кто остались, вынуждены были склонить голову и подчиниться. По крайней мере, с виду: некоторые продолжали тайно практиковать запретные знания и передавать их своим детям. Ниур же разузнал их от одного старого заклинателя кисти, жившего в одном районе с нами. Не знаю, что потом с ним произошло - однажды старик просто пропал: может, о нем узнали Ловцы - цепные псы Коллегии, узнающие о мастерах кисти, нарушающих закон, и отлавливающие их? Унис, несмотря на обыкновенную внешнюю невозмутимость, побаивалась, что когда-нибудь наступит день, когда один из таких явится в наш дом и арестуют нас... однако этого так и не произошло. По этой причине я даже рад, что никто особо не поверил в мой призыв дракона, а иначе Ловцы бы точно заинтересовались мной... если не сделали этого до сих пор. Учитывая произошедшее с Аумом... Страшно ли мне?.. Пожалуй. Да только понимаю, что если от обычных стражей закона мне не сбежать, то от профессионально обученных заклинателей кисти, на которых не налагаются почти никакие запреты - тем более.
Однако, как говорят: «Не пойман - не вор». Заклинатели кисти не могут чувствовать на расстоянии, применяет ли кто-то запрещенные знания (да и вообще свою силу) или нет - в этом мое преимущество. Внимательно рассмотрев лист бумаги на солнце, я приметил, что, похоже, продолжение сутры скрыто, словно какими-то невидимыми чернилами. Лимонный сок?.. Нет, это слишком просто, да и на свету бы тогда легко читалось. Отец научил меня двум заклинаниям: первое способно скрывать написанное, а второе - как ключ, нарисуешь его и сможешь все прочитать. Шансы были 50 на 50 - может, сработало бы, а, может, и нет. Попробовать стоило. Положив рисунок перед собой, я достал припасенные на всякий случай чернила и кисть, макнул инструмент в краситель и написал рядом с сутрой маленькое заклинание. Написанное и нарисованное тут же исказилось, стерлось и начало появляться вновь - мазок за мазком, словно чья-то невидимая рука выводила при мне. Я от испуга и неожиданности чуть кисть не выронил, но вовремя спохватился и отложил ее в сторону: любая нечаянная капля на лист могла навредить и навсегда отменить мое заклинание.
С правой стороны листа дракон сменился на земного, а под ним появился некий крупный город, в котором, приглядевшись, я узнал столицу нашего королевства. Теперь мифическое создание как будто смотрело на него сверху-вниз, опускаясь при этом, словно желая растоптать здания. Слева же начал появляться текст, написанный чем-то красным.
«Сим заклинанием Я, Иаду, Великий бог жизни и смерти, единственный истинный властитель всего, оставленного нам Создательницей, и несправедливо заточенный, повелеваю, чтобы Великий дракон земли, чье имя вовеки веков было и остается Рун, пробудился от своего долгого сна и обрушил мой гнев на царствие, созданное из сна бога Мори. Пусть безумие овладеет его разумом, пусть пробудится ненависть - такая же сильная и горячая, как моя. Пусть сметает Рун все и всех на своем пути, дабы не оставить после себя ничего. Да придет конец сну бога Мори, да придет конец царствию людей, - гласило послание, а затем следовало: - Да будет проклят всякий, кто прочел заклинание, написанное на этой бумаге - любое, что служило в качестве маскировки, что истинное. Да будет проклят ты, кто читает это. Да будет проклят тот, кто читал это до тебя. Все вы умрете в страшных мучениях. Все до единого».
Читая это, я почувствовал, как ноги начали неметь и ослабевать, сердце в груди забилось необычайно быстро, на лбу выступил холод пот, и стало тяжело дышать. Мне приходилось слышать раньше о подобного рода заклинаниях, но в живую никогда их не видел. Это было проклятье. Одно из самых сложнейших, сильнейших и смертоносных заклинаний, действие которых может отменить лишь тот, кто наложил их. И в данном случае это был... сам двуликий бог Иаду, которого Даида заключила в небесную темницу?! Этого просто не могло быть... однако никто не стал бы так опасно шутить, ибо любой, кто напишет заклинание от имени любого божества, навлечет на себя его гнев и скорую погибель. Однако сомнений быть не могло - передо мной было самое настоящее проклятье! Я даже чувствовал, какие удушающие злоба и ненависть исходили от него... Опутываемый ими, как паутиной, я вновь почувствовал в комнате присутствие матери... нет, той Унис. Ее хриплое дыхание, редкие стоны и недоброе хихиканье. Она стояла прямо за мной, источала трупное зловоние, просила повернуться и посмотреть на нее. Сначала спокойно, затем настойчиво, а потом и вовсе угрожающе. Вдруг мои плечи коснулись чьи-то ледяные руки. Судорожно вздохнув, я глянул на них - очень бледные, некоторые ногти были обломаны. В тот момент осознал, что если раньше та Унис была лишь плодом моего воображения, то теперь она настоящая... проклятье оживило ее и сделало моей погибелью. Ледяное и зловонное дыхание коснулось моего уха и голос женщины (может, моложе, чем я его помню) произнес с насмешкой:
