Расцвет Ларк (ЛП) - Вог Сандра (библиотека книг .txt) 📗

Я ошиблась. Это еще не конец.

Руна. Белый конь был здесь, он коснулся носом моей щеки, низко склонился, чтобы я могла взвалить Гарейна не его широкую спину, чтобы сама могла влезть на него. Я замешкалась, но крепко обхватила Гарейна, чтобы сохранить в памяти этот миг близости. Смерть сменилась спасением, и это было больнее, чем яд. Я не была готова отпустить Гарейна. Я, наверное, никогда не буду готова.

Но мои желания не были частью этого пути. Иначе ничего и не вышло бы. А путь я еще не закончила. Я должна выполнить задание. Я медленно отпустила надежду. Я и не ожидала, что жертва будет такой.

- Неси нас в Мерит, - прошептала я, и Руна терпеливо подождал, пока я удобнее усажу Гарейна, и пошел вперед. Я привязала сумку к шее Руны, чтобы не потерять.

Голова Гарейна упала на мое плечо. Он прошептал что-то неразборчивое и обхватил меня рукой.

Мерит. Я закрыла глаза.

- Эви исцелит тебя, - прошептала я. – Она красивая и умная. Она тебе понравится.

Я должна была сказать: «Все будет хорошо», - но не могла.

25

Магия прекрасна. Она может изменить, защитить деревню, наделить силой обычную душу. Может перемещать белого коня с наездниками быстрее ветра. Даже может забрать боль. Иногда.

Мы добрались до Мерит. Мы оказались на обгоревшей площади. Гарейна сняли со спины Руны, а там и меня. Нас отнесли в дом бабушки, который почти не пострадал, лишь сгорело поле. Целители приступили к работе, восстанавливая и изгоняя из моего тела яд. Даже умелым бабушке и Эви было непросто. Днем и ночью они оставались у наших изломанных тел. Но руки Целителей были волшебными, и знания с терпением позволяли им все исправить. Так было и в нашем случае.

Но никакая магия, даже очень умелая, не могла исцелить разбитое сердце. Его можно было не показывать, о нем можно было забыть, отвлекшись на магию, но не исцелить. Такое человек может только совершить самостоятельно.

Я не знала, как это исцелить.

Снов не было, пока я исцелялась. Время существовало где-то отдельно. Позже мне рассказали, что меня от хукона очищали дольше, чем исцеляли Гарейна. Но в этом и была жестокость хукона – яд делал кровь черной, тело жертвы высыхало, а восстановление было долгим. Рана была постоянной, жертва – уязвимой. Хукон оставлял свой знак навеки.

Часть меня могла и не хотеть просыпаться, видеть, как сон превращается в жизнь. Но в один из дней свет заглянул в мою комнату, и глаза открылись. Я увидела свою комнату, и, казалось, последний раз я была здесь вечность назад, я глубоко вдыхала знакомый запах. Я выбралась из-под покрывал, в которые была плотно укутана, поняв при этом, какой слабой стала.

Мой сон начал сбываться. Я хотела бы ошибаться, могла бы желать умереть вместо этого, но не могла ничего изменить, и таким был мой подарок Эви, выбор ее любви. Я пообещала, а обещание нарушать нельзя.

Я лежала, думая, как избежать боли. Но ничего нельзя было поделать. Я отодвинула покрывала и заставила себя встать, подошла к окну, солнце заливало светом поля и луга, жаворонок взлетел с земли, словно струя воды, описывая арку. Я улыбнулась, а потом повернулась к дорожке в саду, где Гарейн и Эви шли вместе. Он был целым, красивым и сильным, прошло много времени. И провел он его с Эви.

Я буду счастлива за них, я хотела этого. Но улыбка увяла, они остановились, задев друг друга руками, мое сердце разрывалось пополам. Я не могла помешать этим прикосновениям. Боль в сердце не давала стоять. Я соскользнула на пол, точнее, рухнула, на этом кончался мой сон, и я не знала, что после этого моего падения в комнату придут бабушка и Рилег.

Рилег! Он нюхал мое лицо, облизывал руку, шумно дышал и толкал меня, пока я не открыла глаза и не обняла его с усиленным энтузиазмом. Бабушка терпеливо стояла в дверях, пока я смеялась и плакала в шерсть Рилега, радуясь, что снова встретилась с верным другом, которого мне не хватало.

Рилег сел на пол рядом со мной, и я заставила себя сесть прямее и посмотрела на бабушку. Лицо ее не изменилось, хотя я, казалось, очень давно ее не видела. Она смотрела на меня с пониманием.

- А вот и ты, - сказала она.

- Я рада вернуться домой, - голос был хриплым, ведь я давно им не пользовалась. Вот только место уже не очень походило на дом.

Бабушка кивнула. И добавила:

- Отличная работа, Ларк, - так она поприветствовала меня. Бабушка была целительницей. Она почти не проявляла эмоции, я чувствовала их через прикосновения.

- Расскажешь о Мерит?

- Потеряли нескольких жителей, но у каждого своя печаль. Площадь и дома мы починим. Сады и поля вырастут. Мы должны поблагодарить тебя, Ларк, за то, что Всадники успели спасти основное.

- Не этого, - я поежилась, - я ожидала.

- Ничто нельзя предсказать.

Я спросила:

- Он в порядке?

Бабушка знала, что я про амулет. Она склонила голову, и я почувствовала облегчение.

- В порядке. Твоя сумка все еще на твоем коне. Он не позволил никому ее тронуть.

«Хотя никто и не пытался», - я задала другой вопрос:

- Всадники?

- Вернулись к себе, кроме одного. Они знали, что тебе и твоему другу нужно исцеление, но остаться не могли, - она добавила. – Кони, видишь ли, взволновали людей после боя. Молодежь в очереди выстраивалась, чтобы их погладить.

Но я не слышала ее. «Все, кроме одного», - сказала она. – «Твой друг», - я это, конечно, знала. Но было больно.

Она помогла мне подняться на ноги. Ее руки были теплыми и морщинистыми, они могли придать мне сил. В горле пересохло.

- Спустишься? – спросила бабушка.

- Думаю, лучше мне остаться здесь, - я неловко опустилась в кресло. Солнце я увижу и через окно, как и небо.

Она кивнула, принимая мое желание.

- Они ждут тебя, - добавила она, направившись к двери. – Эви и Всадник.

- Знаю, - я изобразила радость. – Буду рада видеть Эви.

Голос подделать не удалось. Бабушка остановилась.

- Ларк, - сказала она строже, ее голос был хриплым. – Мы не можем помешать ходу вещей. Разбитое сердце пережить можно. Верь в это.

Верь. Я так часто слышала это слово. Я то ли издала звук, то ли двинулась, бабушка вернулась ко мне. Она положила ладонь на голову, и я уткнулась лицом в ее фартук. От нее пахло медом и лавандой. Я была готова расплакаться.

- Ларк…

Но я взяла себя в руки.

- Все будет хорошо, бабушка, - я ослепительно улыбнулась ей.

* * *

Я спустилась чуть позже, цепляясь за поручень и стараясь не наступить на Рилега, что сопровождал меня. Я уже не могла бороться с собой. Гарейн и Эви будут где-то в саду, в этой красоте природы. Я должна их найти, услышать радостную весть и уйти.

Уйти. Как это сделать? Я посмотрела на сад и вошла в него. Деревья у дома цвели. Они радовали глаз яркими цветами, пестрила и клумба с лилиями и мальвами. По утрам я любила останавливаться возле цветов и касаться их руками, чтобы порадоваться их красоте. Нужно будет снова найти это чувство, ведь сегодня я его не ощущала.

Гарейн был там, он спешил ко мне, лицо светилось улыбкой. Я застыла.

- Ларк!

Его слово, словно выдох, радостный крик заставил меня остановиться. Я сморгнула слезы и сосредоточилась на цветах рядом с собой.

- Ларк, ты пришла в себя! Я увидел тебя в дверях, - он приблизился. – Я ждал…

Я вырвалась из его объятий, отступив на шаг. Он опустил руки.

- Тебе стало лучше, раз ты уже бегаешь. Я рада.

Гарейн не сразу сказал:

- Я был изломан, ты унесла меня оттуда. Ты… - он вдохнул и, наверное, отвел на миг взгляд. – Ты снова спасла меня.

Я кивнула. Хотелось бы выглядеть спокойной.

- Всегда пожалуйста, Гарейн, - это мне удалось сказать ровно.

- Ты оба раза оттащила меня… от края, - его голос изменился, и я знала, что последует: слова станут мягче, он поблагодарит меня, я не могла этого вынести. Я повернулась к клумбе.

- Ларк.

Я злилась, что не могу смотреть ему в глаза. Это было глупо. Я ведь была молодой и способной. Я вернула амулет Жизни, я смогу справиться. Но я была в саду любимого дома, в любимой Мерит… пусть все и ощущалось иначе.