Пожиратели душ - Фридман Селия С. (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Зародыш, здоровый и крепкий, обещал благополучно родиться на свет. Ничего удивительного, если учесть происхождение его матери. Внешностью и нравом он, как и Андован, пойдет в Гвинофар. Рамирус сказал об этом королеве, и воспоминание об утраченном сыне прожгло ее пламенем любви и горя.
Укрепив себя для дальнейших усилий, Рамирус заглянул в будущее мальчика. Потоки великих возможностей били навстречу, мешая видеть ясно. Что за странные образы! Ничего похожего ни на жизнь обычного человека, ни даже на извращенное существование магистра… можно подумать, этому ребенку суждено стать чем-то совершенно иным, столь могущественным, что обычные мерки будущего неприменимы к нему.
Все это время Рамирус не переставал говорить – слова лились из его уст сами собой, без участия мысли.
– Он не будет героем, но герой явится на свет с его помощью. Собственной его Силы никто не измерит, но он будет испытывать Силу других. Он будет служить Смерти, менять судьбы мира и вдохновлять людей на жертвы, ни о чем этом не ведая.
Он открыл глаза. Гвинофар смотрела на него с неподдельным изумлением и немалым страхом. Он тоже был удивлен, хотя лучше скрывал свои чувства.
– Я сам не знаю, что все это значит, моя королева… знаю только, что это правда.
Прежде чем она успела что-то сказать, он увидел в небе что-то темное, стремительно летящее к ним. Сделав ей знак молчать и заострив все чувства с помощью магии, он сосредоточился на неизвестном явлении.
– Что это, Рамирус?
– Сон твой – стало быть, это видение порождает либо твой дух, либо его… Скажи мне сама.
Тьма надвигалась, распадаясь на отдельные крылатые фигуры, летящие клином, как птицы – но это были не птицы. Крылья у них были не такие, летели они не так, и чувствовалось в них что-то… скверное. Рамирус ощущал это нутром, как будто глотнул яду, который надо без промедления извергнуть вон. Ужас накатил на него, и шел этот ужас от летучих тварей: никакие другие существа на свете не могли бы вызвать в нем подобного чувства. Ему захотелось бежать, но он даже шелохнуться не мог – хватило его лишь на то, чтобы обнять за плечи прижавшуюся к нему Гвинофар. Зловещие летуны приковали его к месту, и вся его магия не могла этому помешать.
Что за дьявол!
Огромные, неизмеримо длинные крылья закручивали тучи воронками. Льдисто сверкнув в случайном луче, летуны вновь уходили во тьму. Дождь из вспоротых туч шел за ними сплошной стеной – Рамирус слышал, как он стучит по земле. Оказаться в тени их крыльев значило умереть. Он знал это так же верно, как заяц знает опасность, несомую тенью ястреба, но не мог ни бежать, ни хотя бы защититься от них. Одно их присутствие обратило его в камень.
Гвинофар закричала. Это был не просто крик, а исполненный муки вой – как у животного, которое хищники рвут на части. Рамирус еще крепче сжал ее плечи и невероятным усилием внушил ей и себе, что все это, каким бы ужасным оно ни казалось, происходит не наяву.
– Это твой сон, – прошептал магистр. – Управляй же им.
Она кивнула, закрыв глаза, и дрожь пронизала все ее тело – она пыталась прогнать чудовищ, отказать им в существовании. Но это не помогло. Тень крыльев надвинулась совсем близко, и Рамирус пришел ей на выручку. Он не желал знать, что может случиться дальше, пусть даже во сне.
Быть может, это икеты из древних преданий? Неужто они и в жизни были такими же страшными и с той же легкостью могли побороть магистра? Мысль эта обдавала холодом… но и вполовину не так, как следующий вопрос: что делают эти существа, давно вымершие, во сне королевы Гвинофар?
Вожак клина с воплем, от которого содрогнулся самый воздух, внезапно поворотил назад. Остальные последовали за ним, такими же криками изливая свою злобу против Силы, не пускавшей их дальше. Черный смерч, поднятый их крыльями, прошел по земле у самого круга камней и тут же пропал. Вскоре вся стая скрылась за тучами. Рамирус испустил вздох облегчения и разжал пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в плечо Гвинофар. Просвет в тучах окрасился кровью заката, как будто чудовища, пролетая, ранили само небо.
Гвинофар с трепетом посмотрела на него. Выражают ли его глаза тот же страх, который он видит у нее на лице? Страх скрыть труднее всего.
– Пожиратели душ, – прошептала она.
– Да, по всей видимости. – Воздух странно посвежел, как будто после грозы. – Не могу сказать наверняка, потому что никогда их не видел.
– Барды в наших краях поют, что в конце Темных Веков они заполоняли небо так, что солнца не было видно. Люди, попавшие в их тень, каменели и не могли спастись бегством.
Рамирус заставил себя говорить привычным голосом, ровным и властным.
– В песнях бардов должна быть какая-то доля правды, но и преувеличений у них немало. Если цель Заступников – защитить человека от этих тварей, зачем они тогда поощряют россказни, которые заставляют людей ужасаться при мысли, что те вернутся?
– И это все, что ты можешь сказать? – пристально глядя, спросила Гвинофар.
– Последних икетов перебили тысячу лет назад, королева. С тех пор небеса свободны от них. Останься в живых хоть один, разве мы бы не знали об этом? Всех, кто кормился душами, выследили и истребили сразу же после Великой войны. Будь по-иному, мы до сих пор оставались бы варварами, и Второй Век Королей никогда не настал бы.
– Мой народ верит, что когда-нибудь они вернутся, – помолчав, сказала она. – Ты ведь знаешь.
– Знаю, – подтвердил он.
– Дантен нас презирает за это. Говорит, что Заступники выдумали такие басни, чтобы захватить власть, а потом позабыли и сами поверили в свою ложь.
– Дантен просто глуп, – потемнел Рамирус.
– Что, если этот сон вещий?
– Не знаю, королева. Будем пока надеяться, что он самый обыкновенный. Тебе рассказывали об этих созданиях с младенческих лет, и они вполне могли воплотиться в твоих страшных снах. Их мог также вызвать разговор о судьбе твоего сына – он ведь тоже наполовину Заступник.
– Вот таким же с год назад было небо на Севере, – глядя на кровавый горизонт, сказала она. – Рес писал мне об этом. Многие сочли это дурным предзнаменованием, но ничего не случилось, и небо опять стало прежним. Но несколько месяцев сряду оно будто истекало кровью, и ничего страшней и прекрасней тогдашних закатов мой брат не видел.
– Да, помню, – кивнул Рамирус. – Небо действительно изменило цвет, хотя и не до такой степени. К полному восторгу ведьм и гадалок. Они разбогатели, предсказывая всякие ужасы богатым и легковерным.
– А магистры? Что говорили они?
– Они отнесли это явление к области естественных. Бывает, что море местами тоже краснеет – из-за разрастания особого вида водорослей. Нечто подобное могло случиться и в небе, но Север далек, и причину мы определить не смогли.
– Иными словами, это пришло с той стороны Гнева. Рамирус молча кивнул.
– Ты веришь, что там в самом деле есть что-то? И оно, по преданию, как-то связано с нами? – Гвинофар не смотрела ему в глаза, боясь увидеть в них подтверждение своего страха. – Что ты думаешь о моем роде, Рамирус? Я никогда не спрашивала тебя об этом прямо… но теперь, после этих знамений, я должна знать. Дантен презирает наши верования, Костас слушал меня так, словно я рассказывала ему детские сказочки, – но ты никогда надо мной не смеялся. Ты спрашивал меня о моих предках и серьезно выслушивал мои ответы.
«Я для того и хлопотал о твоем приезде сюда, моя королева, чтобы все это узнать. Плохим я был бы учеником, если б смеялся над твоими уроками».
– Вы наделены необычайными свойствами, но ни ведьм, ни магистров среди вас нет и никогда не было. Такое сочетание… интригует. Я не солгал Дантену, заверив его, что ты не ведьма: ты не управляешь своим душевным огнем, даже вовсе о нем не знаешь, как я догадываюсь. Но если икеты, как говорит предание, в самом деле вернутся, могут произойти перемены.
– Значит, ты веришь, что боги в тот день наделили нас своими дарами.
– Или просто из колдовского войска, вышедшего на последнюю битву, уцелело достаточно ведьм, чтобы основать совершенно особое племя. Потомки унаследовали их тайную силу, но не способность ею управлять. Не считая деторождения, которым ваши женщины, видимо, распоряжаются по собственной воле. Но ты сама говорила мне, что понятия не имеешь об этом.
