Камень третий. Дымчатый обсидиан - Макарова Ольга Андреевна (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Это была долгая история. История ушедшей эпохи. И ее хватило почти до утра…
— Кан… а зачем ты пришел сюда, в Таммар? — доверчиво положив голову ему на плечо, спросила Магда. Голос у нее был сонный.
— Я искал кое-кого… — печально произнес он. Печаль нежданно нагрянула: казалось бы, недавно увлеченно рассказывал о чем-то… и вот… — Девушку по имени Занна. Она гадальщица.
— Гадальщиков здесь не осталось, — сказала Магда совершенно уверенно. — Они все ушли; и никто не вернулся обратно.
— Куда ушли? — спросил в свою очередь Кан.
— Говорят, разбрелись по Омнису. Кого куда судьба занесла…
Кангасск хотел спросить еще что-то, но, услышав тихое посапывание, понял, что Магда спит. Потускневший Лихт выкатился из ее открытой ладони и остался догорать на серых камнях. Осторожно, чтобы не потревожить спящую девушку, Кан прислонился спиной к стене и тоже закрыл глаза.
Перед его взором метались несвязные сны, где тревога трогала душу, словно волна — песочный берег, но из них ничего нельзя было понять. Простые сны усталого человека, не дарующие ни прозрения, ни утешения, лишь отражающие текущее положение дел.
Проснулся Кан в одиночестве, заботливо накрытый собственным плащом. Магда ушла; пропала, как сон, словно и не было ночного разговора по душам.
Даже выходя через ворота, Кангасск не увидел ее: дежурным Марнсом была в то утро сестра Магды — Ия. Она единственная сказала пару слов на прощание; остальные же охранники лишь проводили уходящего Ученика взглядом…
Кажется, он понял, почему ни один гадальщик не вернулся сюда. Понял, но не мог выразить этого словами. Что-то умерло здесь; пропал дух Таммара, рассеялась та особая атмосфера, позволявшая смотреть в будущее внимательно и осторожно… Святой Кроган дал надежду тем, кто пришел сюда жить после войны, и отнял ее у тех, кто жил здесь раньше. Гадальщики больше не вернутся. И он, Кангасск Дэлэмэр, — тоже. Хотя данное самому себе обещание сделать все возможное для жителей Таммара Ученик миродержцев не отменял, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что новый Таммар, даже восстановленный и заселенный полностью, будет уже совсем другим городом. Жаль. Ужасно жаль.
Шагая по разбитой дороге, где в лучах восходящего солнца поблескивали намертво втоптанные в землю гильзы от пуль, Кангасск меньше всего думал о Кайсане. И зря: фанатиков нельзя недооценивать, а хуже разбойника, ударившегося в религию, ничего быть не может…
Когда же десятка два головорезов во главе со своим предводителем обступили Кана со всех сторон, он и имя-то Кайсаново едва вспомнил… Ситуация выходила скверная, что и говорить, но присутствия духа Ученик миродержцев не потерял.
Кайсан приблизился на расстояние, чуть превышающее длину клинка; на Кангасска он смотрел волком. В намерениях богатого сомневаться не приходилось…
— Что тебе надо? — спокойно произнес Кангасск.
— Ты умрешь, Ученик миродержцев, — процедил Кайсан сквозь зубы. — Таким, как ты, на земле не место.
Кан вопросительно поднял пересеченную шрамом бровь и комментировать данное заявление не стал.
— Скажи-ка, Кайсан, — прищурившись, сказал он, — охота на изумрудных драконов тринадцать лет назад — это твоих рук дело?
Подобного выпада от него не ожидали. По всем правилам, при таком численном преимуществе на стороне головорезов, жертва должна бояться и просить пощады. Или хотя бы молчать и готовиться умереть с достоинством. Сейчас же отчаянным ребятам пришлось вспомнить, что перед ними не абы кто, а последний Ученик миродержцев — и все сомнения, которые у них были с утра по поводу того, стоит ли его трогать, проснулись вновь. Послышался сдержанный шепот.
— Да! — с гордостью заявил Кайсан. — И я горжусь тем, что извел этих тварей на бывшей Ничейной Земле!
— Тварей… — с горечью произнес Кангасск, покачав головой. В фанатичные, безумно блестящие глаза Кайсана он смотрел, не моргая, пристально, и каждое слово Ученика миродержцев было как взмах клинка… — Моя дочь — дракон наполовину. А на ее мать охотились те, кому ты платил. С твоей подачи все это было… Знаешь, Максимилиан убил бы тебя за это…
— Макс Милиан! — Кайсан сплюнул. — Дьявольское отродье!..
— Он мой друг, — хладнокровно возразил Кангасск. Как просто и естественно он произнес это слово… и ведь действительно верил в сказанное…
Кайсан выругался. Терпение его было на исходе.
— Что, всей ордой нападать будете? — рассмеялся ему в лицо Кангасск. — На одного? На однорукого калеку?
— Не думай разжалобить тут кого-то своим увечьем, — Кайсан почти шипел. — Еще скажи, боевая рука сломана… Да мне плевать!!!
Кан бросил краткий взгляд на свою правую руку, покоившуюся на перевязи.
— Я оружейник, — сказал он равнодушно, — и одинаково владею обеими руками. Специфика профессии, знаешь ли…
— …Я сражусь с ним один на один, — бросил Кайсан своим людям. — Отошли все! И не смей использовать магию, Ученик!.. Хайн, щит!
Молодой разбойник, откликавшийся на это имя, небрежно повел рукой по воздуху — и грозную фигуру Кайсана окутало мягкое сияние, свидетельствующее о задействованном магическом щите. Кангасск усмехнулся: ну и переоценили же его!.. познания Дэлэмэра в магии были пока что столь скромны, что, воистину, не стоило и беспокоиться.
…Выхватив меч из ножен, богатый ринулся в бой.
Он полыхал ненавистью, словно факел. И это не шло ему на пользу. Кангасск же был спокоен, как никогда. «Не будь привязан ни к жизни, ни к смерти…» — да, он не раз замечал, что порой Влада и Осаро говорили одно и то же…
Звон клинков сопровождало только рычание Кайсана; Ученик миродержцев сражался молча. Сабля была привычна ему, но катане он всегда уделял больше времени, чем какому-либо другому оружию, и сейчас жалел об этом. Хотя был и плюс: правше-Кайсану приноровиться к леворукому сопернику было непросто… да и Кангасску нашлось чем его удивить…
Уход; очередной удар не заблокирован, а отведен в сторону: простой длинный меч куда тяжелее сабли, жесткие блоки тут вообще неуместны, — и, почувствовав слабину, Кан полоснул наотмашь. Плечо богатого спасла стальная пластина на куртке, щека же обагрилась кровью.
«Вот дрянь!» — удивленно выдохнул Кайсан, глядя как калека, которого он рассчитывал убить быстро и зрелищно, спокойно отступает на шаг, нисколько не теряя самообладания. Вид собственной крови на зеркальном клинке чужой сабли привел богатого в бешенство. Жгучая боль, охватившая щеку, только подлила масла в этот огонь.
Проорав что-то злобное, Кайсан бросился на своего врага, вложив в один удар всю ненависть и всю силу. Он уже видел, почти наяву, как его клинок пронзает грудь противника, как алая кровь брызжет из раны, как падает на колени последний Ученик, готовясь завершить своей смертью столь ненавистную Святому Крогану войну…
И… меч Кайсана рассек воздух в том месте, где только что стоял Кангасск. А потом… тело богатого пронзила боль… В тот момент, тот краткий, ничтожный миг, когда предвкушение победы ослепило Кайсана, Ученик миродержцев спокойно ушел с линии его атаки и атаковал сам.
…Кровь пошла горлом… Кайсан упал на колени, захлебываясь ею, чувствуя соленый вкус… вкус собственного поражения. Мир мерк стремительно. Последними пропали голубизна неба и белёсое сияние магического щита. Все было кончено. Самый верный последователь Святого Крогана покинул этот мир, сыграв свою роль до конца.
Кан смотрел на него и чувствовал то, о чем избравший путь Сохраняющего Жизнь даже думать не должен: что эмоции хлещут через край, а мысль о свершившейся мести звучит над ними, словно торжественный гимн… «За Эдну…» — подумалось… но Кангасск одернул себя. Кому он отомстил? На кого свалил вину, собственную вину?.. кого даже не пытался пощадить… Месть? О, Сохраняющий Жизнь должен быть выше этого, но Кан не сумел совладать с собой, не сумел вернуть себе прежнее спокойствие; все, что ему удалось сделать, так это немного заглушить эмоции, чтобы не повторить печальную судьбу самого Кайсана…
