Волшебник - Скотт Майкл (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Джош бежал к реке и думал, что будет, если ему удастся убить Нидхёгга мечом Кларент. Что он почувствует, что переживет?
И что узнает?
Нидхёгг проломился через череду деревьев и двинулся к речному причалу у Елисейских Полей. Он остановился на парковке у берега прямо перед Ди и Макиавелли и упал на все четыре лапы, мотая головой из стороны в сторону. Чудовище стояло так близко, что они видели обмякшее тело Скетти в его когтях и дизиру, восседающую на шее. Нидхёгг взмахнул хвостом, сметая припаркованные машины и длинный туристический автобус. С громким треском лопнула чья-то шина.
— Думаю, нам лучше выйти из машины, — предложил Ди и потянулся к двери, не отрывая глаз от мотающегося хвоста, ударившего по крыше очередной машины.
Макиавелли вцепился в плечо волшебника.
— Даже не думай. Любое движение привлечет его внимание.
— Но хвост…
— Ему больно, поэтому он размахивает хвостом. Кажется, он уже не такой прыткий…
Ди чуть повернул голову. Макиавелли был прав: с хвостом Нидхёгга что-то творилось. Примерно на треть он почернел и как будто окаменел. Прямо на глазах у Ди странная чернота расползалась по грубой коже чудовища, медленно покрывая его плотной коркой. Доктор Джон Ди вдруг понял, что происходит.
— Мальчишка вонзил в него Кларент, — сообщил он, не поворачивая головы. — Вот в чем дело.
— Ты, кажется, говорил, что Кларент — огненный меч, а не каменный.
— Огонь принимает разные формы, — ответил Ди. — Кто знает, как среагировала энергия клинка на существо, подобное Нидхёггу?
Он пристально вглядывался в хвост, наблюдая, как кожа покрывается черной коркой. И вдруг заметил проблески огня.
— Там застывает лава! — От удивления он произнес эти слова шепотом. — Это лава застывает. Огонь горит у него под кожей!
— Неудивительно, что ему больно — пробормотал Макиавелли.
— Тебе как будто даже жаль его.
— Во мне еще осталось немного человечности, доктор. Я всегда помню о своих корнях. — Он заговорил жестким и презрительным тоном. — Ты так старался угодить своему господину, что забыл, каково быть просто человеком. А мы, люди, — он сделал ударение на последнем слове, — способны чувствовать боль другого существа. Именно это всегда поднимало людей над старейшинами, делало их великими.
— А однажды подобный недостаток уничтожит человечество, — возразил Ди. — Позволь напомнить, что это существо не человек. Оно растопчет тебя и даже не заметит. Короче, не время спорить. Мы почти победили. Мальчишка решит наши проблемы за нас. Нидхёгг медленно превращается в камень. — Он радостно засмеялся. — Если чудище упадет в реку, то вес хвоста утянет его на дно, а вместе с ним и Скату.
Ди хитро посмотрел на Макиавелли.
— Полагаю, твое человеческое сострадание не распространяется на Тень?
Макиавелли поморщился.
— Если Ската упокоится на дне Сены в когтях чудовища, я буду невыразимо счастлив.
Два бессмертных сидели неподвижно в машине, наблюдая, как чудовище с трудом движется вперед, волоча за собой окаменевший хвост. От воды его отделял лишь застекленный речной трамвай, который возил туристов по реке.
Ди кивнул в сторону лодки.
— Как только он взберется на речной трамвай — потонет, а Нидхёгг и Ската навечно канут в Сену.
— А как же дизира?
— Она умеет плавать.
Макиавелли криво улыбнулся.
— Значит, теперь нужно только дождаться…
— …когда он дойдет до речного трамвая, — закончил Ди.
И в этот момент на набережную выскочил Джош и ринулся через парковку.
Когда Джош подскочил к чудовищу, меч у него в руке загорелся, испуская длинные полосы рыжего пламени. Аура замерцала таким же золотым светом, наполняя воздух запахом апельсинов.
Внезапно дизира соскользнула со спины чудовища, и всего за миг до соприкосновения с землей на ней вновь появилась белая кольчуга. Она повернулась к Джошу. Ее лицо застыло в беспощадной гримасе.
— Ты начинаешь мне надоедать, мальчишка! — крикнула она на очень плохом английском и, подняв двумя руками широкий меч, устремилась к Джошу. — Но сейчас мы решим эту проблему.
Глава 39
Огромная пелена тумана плыла над гаванью Сан-Франциско.
Перенель Фламель скрестила руки на груди, наблюдая, как ночное небо заполняется птицами. Большая кочевая стая поднялась над городом, сгрудилась в одно живое облако, а потом, словно поток пролитых чернил, три отдельные стаи птиц двинулись через гавань по направлению к острову. И где-то в сердце огромной стаи — богиня ворон. В Алькатрас летит Морриган.
Перенель стояла посреди выжженных руин сторожки, где ей удалось скрыться от наплыва пауков. Хотя домик сгорел больше тридцати лет назад, она до сих пор ощущала запахи-призраки обуглившегося дерева, потрескавшейся штукатурки и расплавленных труб.
Колдунья знала, что если она немного снизит защиту и сосредоточится, то услышит голоса сторожей и их семей, которые прожили в сторожке много лет.
Прикрыв глаза от солнца и сощурившись, Перенель пристально взглянула на приближающихся птиц, пытаясь рассчитать, сколько времени у нее в запасе. Стая казалась бесконечной, сгущавшийся туман не давал угадать ее размер или оставшееся расстояние. Но Перенель догадалась, что осталось всего десять-пятнадцать минут до того, как они спустятся на остров. Она соединила мизинец и большой палец, и между ними вспыхнула белая искорка. Перенель кивнула. Силы возвращаются к ней, но не так быстро, как хотелось бы. Теперь, когда рядом нет сфинкса, энергия вернется, но ночью аура заряжается медленнее. И еще Перенель знала, что ей все равно не хватит сил, чтобы побороть Морриган. Но это не значит, что она беззащитна. За долгую жизнь она научилась многим трюкам.
Легкий ветерок взъерошил длинные волосы колдуньи, и через секунду перед ней возник призрак Хуана Мануэля де Айялы. Призрак повис в воздухе, принимая очертания из песчинок и капелек воды в собравшемся тумане. Как и многие призраки, он носил ту одежду, которая полюбилась ему при жизни: белую свободную рубаху, заправленную в штаны до колен. Его ноги заканчивались где-то чуть ниже колен, и, как у многих духов, у него не было ступней. При жизни люди редко смотрят на свои ноги.
— Когда-то он был одним из прекраснейших мест на земле, — сказал призрак, окинув влажными глазами Сан-Франциско.
— Он и до сих пор таков, — ответила Перенель и обвела глазами гавань, озаренную крошечными огнями города. — Последние десять лет мы с Николя считаем это место своим домом.
— Да я не про город! — пренебрежительно воскликнул Айяла.
Перенель покосилась на призрака.
— Тогда о чем ты? — спросила она. — Если об острове, то здесь и сейчас красиво.
— Когда-то я стоял здесь, рядом с этим самым местом, и смотрел, как на берегу горели тысячи костров. У каждого костра сидела семья. А потом я познакомился со всеми. — Продолговатое лицо испанца скривилось от горького сожаления. — Они рассказали мне об этой земле, об этом месте, о своих богах и духах. Именно эти люди привили мне любовь к острову. Теперь я вижу только огни. Не вижу звезд, не вижу людей, сгрудившихся у костров. Где же то место, которое я так любил?
Перенель кивнула в сторону далеких огней.
— Оно до сих пор здесь. Только разрослось.
— Оно изменилось до неузнаваемости, — возразил Айяла, — и совсем не к лучшему.
— Я тоже видела, как менялся мир, Хуан, — тихо проговорила Перенель. — Но мне нравится верить, что перемены всегда к лучшему. Я старше тебя. Я родилась в то время, когда зубная боль могла прикончить, когда жизнь была короткой и жестокой, а умирать приходилось с болью. Когда ты открывал этот остров, продолжительность жизни здорового человека была не больше тридцати пяти лет. Теперь люди живут в два раза дольше. От зубной боли больше никто не умирает… как правило, — добавила она со смехом, потому что затащить Николя к стоматологу можно было только на аркане. — Человечество настолько продвинулось вперед за последние века, что случаются чудеса.
