Огонь с юга - МакКенна Джульет Энн (электронные книги бесплатно txt) 📗
— Погоди, кое-что ты можешь мне прислать. Немного льда, если он в ваших погребах еще остался.
Орхан кивнул, как если бы ему ответили на некий невысказанный вопрос.
— Немедленно, Дэйш Кейда. Желаю тебе спокойной ночи, но незамедлительно пришли мне весть, если тебе что-то понадобится. В мои покои. — Он помедлил на пороге. — Жаль было не увидеть с тобой Дэйша Сиркета. Передай ему мои добрые пожелания по возвращении в родное владение.
— Конечно, — Кейда коротко кивнул, когда раб закрыл дверь и поспешил за своим хозяином, решительные шаги которого затихали в отдалении.
Если ты не проявляешь склонности к прорицаниям, мой малыш, ты, разумеется, уделяешь немало времени изучению трав. Хотел бы я знать, впрямь ли прорицания не даются тебе? Не ведешь ли ты какую-то хитрую игру? Может, ты подозреваешь, что вызванная плохой водой болезнь, которая унесла твою мать, была чем-то иным. Ты не единственный, кто об этом задумывался. Если ты пытаешься провести Уллу Сафара, хотел бы я знать, как долго это будет тебе удаваться. За эту игру ты поплатишься жизнью, единственный ты сын или нет.
Кейда сидел в безмолвном мраке и обдумывал свои отношения с Орханом в свете этой новой мысли. Чуть погодя новые шаги за дверью отвлекли его от размышлений. На этот раз явилась озабоченная троица слуг, возглавляемая стариком с миской льда, отколотого от глыб, принесенных на равнины с холодных горных вершин и упрятанного под солому в глубочайших погребах крепости. Позади старика две девушки сражались с подносом, нагруженным закрытыми блюдами.
— Мой господин, госпожа Миррел умоляет тебя поесть, пусть ты и не можешь присоединиться к обществу в пиршественном зале, — сказала одна из служанок с беспокойной улыбкой. — Она надеется, что твоему рабу уже лучше.
— Поставьте здесь. — Кейда кивнул на столик сандалового дерева, и девушки поспешили повиноваться.
Старик заискивающе улыбнулся, ставя на пол миску со льдом.
— Позволь мне служить тебе, великий владыка. — Он поднял крышку с миски дымящейся соллерной каши, сдобренной сушеными карнелилками и посыпанной кусочками стручкового перца. В животе у Кейды забурчало.
— Я справлюсь сам. А вы идите, пока не разбудили моего раба. — Голос его прозвучал спокойно, но властно, и все трое поспешили прочь. Кейда вздохнул, накрыл блюдо крышкой, чтобы избавиться от соблазнительного запаха, поднимающегося от желтого с белым кушанья, и бросил немного льда в воду, которой омывал лоб Телуйета.
Прошу простить меня, Миррел Улла, но я не съем ничего из принесенного. Как бы мне избавиться от твоих даров, не оскорбив хозяев тем, что я не прикоснулся к пище? Вездесущие слуги Уллы, без сомнения, доложат о некоей неожиданной субстанции в ночном горшке. Как, интересно, понравится Сафару весть, что меня видели закапывающим эту проклятую кашу в саду?
Кейда ухмыльнулся нелепости такой мысли. Убедившись, что Телуйет по-прежнему мирно спит, он достал из открытого сундука-аптечки книгу и сел на подушку, оперевшись спиной о кровать.
Он тщательно прочел все наставления Дэйша Рейка о лечении болезней кишечника и немалую их часть о борьбе с отравлениями, когда услышал, как остальные возвращаются с пира. Кейда различил звонкие голоса Итрак и Джанне, непринужденно болтавших о чем-то, пока женщины шли к своим покоям. Кейда ждал, положив книгу себе на колени. Где-то неподалеку хлопнула дверь. Все ставни были открыты в тщетной попытке заполучить хоть немного ночной прохлады, и отголоски дальней беседы проплыли над садом, влетев в его покой через окно. Он слышал, как отдавали приказы страже, и резкие звуки, с какими открываются и закрываются сундуки и лари, и приглушенное шевеление — слуги и музыканты устраивались на твердых плитках пола. Постепенно суета затихла. Вскоре раздался негромкий стук в дверь.
— Войди. — Кейда встал на ноги и расправил затекшие плечи. Бирут отворил дверь, чтобы впустить Джанне. Лицо раба выражало откровенное беспокойство.
— Как стыдно, что ты не вернулся к нам, ты пропустил великолепный ужин. — В голосе Джанне слышалась ехидная нежность. — Был целый стол блюд из речной рыбы и отдельный — для коралловых крабов и прочих даров моря. Каждое блюдо с уткой или какой другой дикой птицей украшали перья из их хвостов, а сладости были обрамлены золотыми листьями.
— Я не видел смысла покидать Телуйета только для того, чтобы Сафар и женщины Улла втянули меня в бесконечные и бесплодные толки о его болезни. — Кейда заложил нужную страницу полоской обработанной кожи и закрыл книгу. — Они, несомненно, решили, что я обвиняю их в отравлении моего раба.
— Как будто тебе в голову могла прийти такая мысль! — Джанне произнесла эти слова с негодованием и удивлением, в расчете на тех, кто мог их подслушивать, а сама подняла брови в немом вопросе мужу. Он пожал плечами, намекая на невозможность ответить.
— Кроме того, я думал, что Ритсем Кайд предпочтет обсудить наши нынешние затруднения с Короном, не отвлекаясь на докучливую болтовню.
Теперь он глядел на жену, ища ответа.
— Редигал Корон, кажется, больше озабочен обсуждением новости Чэй о слугах на нижних уровнях, которые один за другим стали мучаться рвотой, — кисло сообщила жена.
— Восхитительная беседа для званого ужина, — и Кейда скорчил рожу.
— То же самое сказала Корону Мони, только более обтекаемо. — Веселое воспоминание на миг осветило утомленное лицо Джанне.
— Думаешь, она говорила правду? Я имею в виду Чэй, — сорвалось у Кейды.
О, только бы осведомители хозяина легли наконец спать, вместе со всеми остальными.
Джанне нехотя кивнула.
— Кое-кто из служанок Мони Редигал тоже заболел. И один из музыкантов Тэйсьи. Полагаю, Уллу Орхана послали ухаживать за ними, хотя много пользы будет Сафару, если его единственный сын свалится с той же хворью.
— Орхан заходил сюда спросить, не нужно ли мне что-нибудь для Телуйета. — И Кейда со значением посмотрел на жену. — Полагаю, за последнее время он вырос и стал отлично осознавать свой долг.
Джанне на миг замерла, прежде чем поднять бровь, пристально глядя на мужа.
— Какой позор, что ему пришлось покинуть ужин. Он мог бы немало усвоить, наблюдая за беседами отца с Редигалом Короном и Ритсемом Кайдом.
А не мог ли Сафар отравить целую толпу народа только для того, чтобы его сын покинул ужин? Не начал ли он бояться, что Орхан бросит вызов его превосходству, несмотря на все те годы, в течение которых Сафар унижал мальчика и подрывал его доверие к себе по любому поводу? А что если он отравил всех прочих своих сыновей не столько для того, чтобы лишить Орхана соперников, сколько для того, чтобы уничтожить его возможных союзников? Или из-за голода и усталости тебе что-то мерещится, Дэйш Кейда?
— А что пропустил Орхан? — напрямую спросил он.
Джанне некрасиво зевнула.
— Не очень много, пусть даже нам и удалось прекратить разговор о рвоте. Улла Сафар стоит на своем: реальность этой чародейской угрозы по-прежнему не доказана, и незачем требовать вмешательства Улл. Редигал Корон склонен во всем ему поддакивать, хотя, подозреваю, доводы Сафара убедили его самого не больше, чем этого его отвратительного евнуха. Ритсем Кайд не соглашается, но… — Джанне опять зевнула. — Едва ли он будет в состоянии действовать, если откажутся Сафар и Корон.
В этом Кейда не был убежден.
— Что обсуждали женщины?
— Поставки сырья, ремесленные изделия и умения наших мастеров — все как обычно. Тэйсья Ритсем озабочена, как бы расширить в их владении торговлю железом и сталью. Чэй и Миррел были счастливы давать ей советы. Никто не видит причин, почему бы жизни не идти, как прежде.
— А что по этому поводу думает Итрак? — резко спросил Кейда.
— Она чем дальше, тем больше расстраивалась при виде такой бессердечности. — Джанне невольно бросила взгляд через плечо. — Лучше бы мне не оставлять ее надолго. Все мы слишком устали, чтобы полночи унимать ее.
— У твоей постели есть серебряная сеть. — Кейда сделал шаг к жене. — Не думаю, что там зараза, но осторожность не повредит.
