Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
— Вот он, — провозгласила Нита, появляясь на пороге.
Хайнэ проклял всё на свете и, обливаясь ледяным потом, склонил голову в неуклюжем поклоне.
Хозяйка вышла ему навстречу, вся ослепительно-сверкающая в шелках и драгоценностях, взяла его руку и, дотронувшись до кончиков пальцев, чуть сжала их.
— Вы с Иннин совсем не похожи, — заявила она, улыбаясь.
Хайнэ робко поднял на неё взгляд. Первым, что бросилось ему в глаза, была своеобразная причёска Марик — большая часть прямых светло-каштановых волос была обрезана выше линии подбородка, и лишь несколько задних прядей оставались, как и положено, длинными. Даже простолюдины не стригли волос так коротко, однако столичной королеве мод, судя по всему, сошла с рук и эта эксцентричная выходка.
Впрочем, надо было признать, что даже такая причёска ничуть не портила её красоты...
А взгляд больших янтарно-карих глаз казался тёплым, как у отца.
Марик проводила Хайнэ в дальний угол залы и, усадив на подушки, пообещала вернуться к нему чуть позже. Тот смог вздохнуть с облегчением: кажется, никто не собирался над ним смеяться или разглядывать, как диковинного уродца. А вот на Хатори смотрели — похоже, необычный цвет его волос привлекал гораздо большее внимание, чем странная походка сгорбленного калеки.
Хайнэ внезапно похолодел, заподозрив, что повторится случай в деревенском доме.
Здесь столько дам…
Что, если одной из них понравится рыжеволосый Санья? Вряд ли она столь легко смирится с отказом, как крестьянская девушка, да и зачем Хатори отказываться? Он заведёт здесь множество знакомств, найдёт себе жену и уйдёт к ней, а он, Хайнэ, сам в этом виноват, потому что сам же привёл его сюда.
Мысль об этом вызывала у Хайнэ одновременно ревность, зависть, ужас от осознания будущего одиночества и прочую гамму не самых благородных чувств, совладать с которыми он так и не смог.
— Послушай, — пробормотал он, наклонившись к уху Хатори. — Я, кажется, забыл выпить настойку корней кацинии. Ну, помнишь, ту самую, которую мне сказали пить каждый вечер, ни в коем случае не пропуская часов приёма.
Хатори поморщился.
— Хайнэ, ты…
— Да, я идиот, сам знаю, — быстро перебил его Хайнэ. — Но пожалуйста, не мог бы ты привезти её мне прямо сейчас? Очень тебя прошу. А дома можешь облить меня кипящим маслом, я разрешаю.
Он заискивающе улыбнулся.
Хатори покачал головой и, поднявшись на ноги, пошёл к дверям.
Разумеется, ни с кем не попрощавшись — это вообще было не в его стиле.
«Может, они увидят, какой он невежливый и совершенно бесцеремонный, и ни одна дама не захочет иметь с ним дело? — думал Хайнэ с постыдной надеждой. — Я не вынесу, если он найдёт себе возлюбленную…»
Однако в то же время он ясно видел, что обманывает сам себя: во взглядах, устремлённых в спину Хатори, читался интерес, но не осуждение.
«Когда он вернется, я смогу сказать, что пора ехать обратно, и он не успеет завести никаких знакомств. По крайней мере, в этот раз», — подумал Хайнэ со вздохом и совсем забился в угол залы, незаметно пододвинув к себе расписанную хризантемами ширму и спрятавшись за ней.
Без Хатори он ощущал себя совсем беспомощным и беззащитным; теперь даже представить было сложно, что когда-то он мог жить без него. Впрочем, это было до того, как он заболел — а, значит, в другой жизни.
— Хайнэ, чего ты прячешься?! — Нита нашла его и подсела, улыбаясь. — Заскучал? Давай я расскажу тебе, кто здесь кто. Вон там справа сидит брат Марик, его, как и отца, зовут Никевия. Помнишь, я писала тебе про печальную любовную историю? Так вот это было про него.
Юноша, на которого посмотрел Хайнэ, был похож на свою сестру — такой же золотисто-каштановый цвет волос, такие же янтарно-карие глаза. Хайнэ сразу же почувствовал к нему симпатию — к тому располагали и книга, которую Никевия-младший держал в руках, явно не слишком интересуясь праздными разговорами, и слова про несчастливую любовь, которая, в понимании Хайнэ, как-то сближала его с братом Марик, хотя у него самого никаких любовных историй не было и даже не предвиделось.
— А что с ним случилось? — тихо спросил он.
— О, она его бросила, — вздохнула Нита. — Эта госпожа Илон. Безо всяких объяснений, после того, как весь город и сам Никевия были абсолютно уверены, что вскоре последует свадьба. И после того, как она родила от него ребёнка, между прочим.
— Так, может быть, между ними что-то произошло? Или она заподозрила, что он ей неверен?.. — предположил Хайнэ, взволнованный этой историей.
Но Нита только отмахнулась.
— Нет, нет.
— Тогда, может, всё, что ей было нужно — это благородная кровь? — сказал Хайнэ, помолчав. — Раз она бросила его после рождения ребёнка.
— У Никевии не слишком-то благородная кровь, — пожала плечами Нита. — Всего лишь четверть крови Санья, что здесь такого? Марик самой нужен кто-нибудь более благородный, чем она сама, чтобы её дети не потеряли статус высокорождённых. Кто-нибудь такой, как ты. А что, ты не хотел бы стать её мужем?
Она засмеялась.
У Хайнэ даже дыхание перехватило от этой мысли — и от того, насколько она была далека от реальности.
— Ей следует поискать какого-нибудь другого Санью, который может иметь детей, — пробормотал он. — Я-то не могу. Покажи ей наше генеалогическое древо, пусть выбирает.
Нита как будто слегка устыдилась своей неуместной шутки.
— Она пока не хочет брать себе никакого мужа, — сказала она. — И уж тем более с целью улучшить кровь. И я её понимаю. Но господина с госпожой понимаю тоже, она у них единственная дочь, обидно… Ладно, давай вернёмся к тому, с чего начали. Так вот, госпожа Илон. Можешь не гадать о причинах её поступка, весь город гадает уже на протяжении полугода и так ничего и не придумал. А я тебе скажу, что думаю: по-моему, у неё просто такой характер. Странная женщина. Немного похожа на нашего отца — буквально живёт в библиотеке. Председательница палаты искусств в Верховной Академии, поэтесса…
— Вы разговариваете о госпоже Илон? — раздался прямо над ухом Хайнэ низковатый, приятный голос.
Это снова была Марик, но Марик, севшая к нему так близко, что у него мурашки по коже побежали. Прохладная рука легла ему на плечо, обещая покровительство и защиту — очевидно, хозяйке дома было жаль несчастного калеку, и она старалась отнестись к нему по-доброму.
Хайнэ был благодарен ей и за это, однако впервые чужая женщина была к нему так близко, и от этой близости ныло в груди, как от раны.
«Никогда, — напомнил себе он. — Никогда этого не случится. Даже крестьянская дочь побрезговала мной и предпочла Хатори. И была права, потому что разве мог я хоть что-то ей дать?»
На мгновение он ощутил себя героем известной повести о бедняке-простолюдине, которому очень хотелось хотя бы раз в жизни попасть в господский дом. Однажды он загадал желание у священного дерева, и оно исполнилось: в награду за хорошую службу его пригласила на приём знатная госпожа. Однако дать соизволение пройти через парадную дверь забыла, и вот он пришёл в назначенный час в своём лучшем платье, увидел в доме прекрасных мужчин и женщин, услышал музыку, почувствовал аромат изысканных блюд, но зайти и прикоснуться ко всему этому не смог. Мораль в повести была такова: нечего даже мечтать о несбыточном, потому что потом будет только хуже.
— Ой, — сказала, тем временем, Нита, чуть покраснев. — Я рассказывала Хайнэ про твоего брата. Надеюсь, ты не обидишься?
— Да ничего, — чуть усмехнулась Марик. — Об этой истории болтает весь город, Хайнэ всё равно рано или поздно бы её услышал.
— Мне так жаль вашего брата, — пробормотал Хайнэ.
Ему действительно было жаль.
Марик нахмурилась, между красивыми, изогнутыми полумесяцем бровями пролегла складка.
— Сам виноват, — сказала она, сжав губы. И тут же, смягчившись, провела по лицу рукой. — То есть… Видите ли, Хайнэ, я… Я безмерно уважаю госпожу Илон. Она прекрасная поэтесса, очень умная женщина, она была моей учительницей в университете. Все говорят, что её поступок отвратителен и безнравственен, и с этим, конечно, сложно не согласиться. Судите сами: она приходила в наш дом с тех пор, как моему брату исполнилось тринадцать. Она была для него и подругой, и наставницей, и второй матерью. Наши родители прекрасно понимали, что её посещения носят не только… покровительственный характер, однако закрыли на это глаза, потому что Никевия не мог думать ни об одной женщине, кроме неё. Их связь продолжалась в общей совокупности восемь лет, и вот теперь она решила оставить его без объяснений. Всё это очень жестоко, но она никогда не обещала взять моего брата в мужья. Она всегда придерживалась необычных принципов, и Никевия это знал. Думаю, за это он её и любил. Так что мне сложно слышать обвинения в том, что она много лет обманывала моего брата, это кажется мне нечестным. Не знаю, может быть, я не права.
