Попадалово, или Любовь по-драконьи (СИ) - Ягушинская Вероника (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
— Не переживай, Мариш, их уже перевели в колонию для привилегированных заключенных, и пусть курортом жизнь там все же не назовешь, но условия более чем хорошие.
— Спасибо, — поблагодарила, не глядя на него.
Свэн и так сделал все, что мог в данной ситуации, но от этого легче мне не становилось. Я смирилась. А что мне оставалось? В любом случае эту тему можно было еще раз поднять попозже.
Ради меня Свэндал перестроил на жилом этаже соседние с его покоями комнаты. Теперь я не просто жила с ним, но и имела в этом замке свой угол. С любовью и трепетом я обустраивала свое гнездышко, тайно мечтая о чуде, и представляя как по этому вот ковру будут ползать наши дети. Оказалось, Свэн уже давно озаботился проблемой несовместимости рас, и если раньше эксперименты проводились сугубо из научного интереса, то теперь дракон имел и личную заинтересованность. Результатов пока не было, но кто знает.
Единственным непримиримым врагом в Истарионе для меня стала, на удивление, мать Свэна и Шана. Итэль с самого начала меня невзлюбила, а уж мое положение при Мессире и наличие личных покоев, в то время как она ютилась в клетушке гарема, вообще выводило грымзу из себя. Эта старая перечница не упускала ни единого шанса, чтобы подколоть меня, и вот однажды, поведясь на ее провокацию, я прилю… придраконно назвала Свэна господином, тем самым подтвердив то, что я принадлежу ему. Мессир был этому, конечно, рад, но не более чем очередному признанию в любви, а вот я поняла свою ошибку позже.
Первые неприятности начались спустя почти полгода моего практически беззаботного существования в Истарионе. К Свэну на случку прилетела драконица. Шариза из рода Мадьер была высокой, стройной, волоокой красавицей с шикарной копной огненных волос, чьи кончики буквально светились золотом.
Эта юная кроткая лань была, конечно же, девственницей и самых лучших кровей: иного Патрону и не могло быть предложено. Тихая скромная девочка не понравилась мне с первого же взгляда и не только потому, что претендовала на моего мужчину, во всем ее облике чувствовалась фальшь. Увы, но это видела я одна.
Естественно, молча терпеть подобное я не стала и уже вечером устроила Свэну «серьезный разговор».
— Марина, — осадил меня дракон, — ты же должна понимать, что сейчас обстоятельства изменились! Если раньше я готов был пожертвовать потомством ради отношений с тобой, то сейчас просто не имею на это права. Я — Патрон целого континента, и ради мира и спокойствия обязан передать потом власть своему наследнику, чтобы не началась грызня.
— А как же Шан? — жалобно спросила я, понимая, что, тьерш, но он опять прав!
— Шандал — хороший военачальник. Он был бы прекрасным правителем Три-десятого, но он не справится с одиннадцатью дистриктами. Эти акулы власти сожрут его с потрохами и даже погонами не подавятся. Для управления континентом, увы, брату не хватает гибкости ума и некоторой проницательности вкупе с мудростью, так что, прости, малыш, но наследник мне необходим. Неужели ты не хочешь подержать на руках моего малыша? — зашел он с другой стороны, наступая на больную мозоль. Я хотела и даже очень, а потому мне не оставалось ничего иного, как отпустить его на ночь к другой. Тем более, что Свэн обещал не оставлять ее в Истарионе. Жестоко по отношению к Шаризе? Да, но свое счастье мне было ближе. С драконами нельзя позволить себе не быть эгоисткой!
Судя по звукам, доносившимся из соседних покоев, милая юная Шариза была не так невинна, как хотела показать. Целую ночь я просидела вся в слезах на подоконнике с открытым окном, и только высота и холод ольмартовской ночи не давали мне сойти с ума. Я ждала его все утро, хотела, чтобы Свэн пришел и обнял меня, утешил, сказал, что любит, но утром он не пришел, и днем, и вечером тоже, а на следующий день все снова повторилось.
Дракон игнорировал меня почти две декады, по ночам приводя к себе Шаризу, а днем отмахиваясь от меня делами, в то время как эта змея, получившая, как и я, разрешение свободно передвигаться по Истариону, изводила меня ехидными замечаниями и различными неприятными подробностями. Самое же ужасное состояло в том, что мне даже поплакаться было некому! Для драконов все происходящее было нормой, в то время как меня убивало похлеще яда. Права была мама, когда говорила, что не стоит путать драконов с людьми!
Однажды вечером, когда я уже и не надеялась увидеть Свэна, дверь в мою спальню открылась, и на пороге, улыбаясь, показался он. У девочки неожиданно пришли кровавые дни, поэтому теперь Мессир готов был вновь вернуться в мои объятия. На декаду, а потом ему, увы и ах, придется вновь заняться вопросом продолжения рода. Конечно же, я «поверила» в то, что он этим обстоятельством крайне опечален!
— Шел бы ты, Мессир, отсюда! К своей девочке! — зло прошипела я и отвернулась, тем самым давая понять, что разговор окончен, но вместо извинений или признаний услышала:
— Ты меня прогоняешь? — недовольно задрал левую бровь дракон.
— Какая проницательность! — ехидно протянула я, потуже затягивая халатик, чтоб наверняка.
— Тебе не кажется, что ты забываешь свое место, женщина?
О, как мы заговорили! Не иначе как драконьи замашки взяли верх над разумом?
— Какое? — вызверилась я. — На коврике у твоих ног, так меня, судя по всему, оттуда уже потеснили!
— Марина, не хами! — начал всерьез злиться он. — Как ты со мной разговариваешь?
— Так, как ты того заслуживаешь! — выплюнула я, кулаком стирая слезы. Неужели после всего, через что он заставил меня пройти, так сложно просто обнять и проявить внимание? Пожалеть на худой конец!
— Не вынуждай меня применять к тебе меры, — играя желваками, процедил Свэн.
Гадать, какая муха его укусила, и с чего он вдруг стал так со мной обращаться, не стоило. Ночная кукушка сделала свое дело. Такая кроткая, во всем послушная, такая нежная и такая драконица! Пара вскользь брошенных фраз о том, что человечка обнаглела, намек на то, что такой мужчина достоин не только уважения, но и поклонения с благоговением, и вот он результат: Свэн начал требовать от меня такого же поведения, как у женщин их народа, забыв о том, что в человеческих семьях царит равноправие.
— Я тебе не драконица, чтобы меня наказывать, и не наложница, чтобы смешивать с грязью! — гордо выпрямив спину, заявила я.
— Ошибаешься, милая, ты именно наложница, — недобро усмехнулся Свэн и добавил: — И кажется, тебе об этом нужно напоминать.
С этими словами он больно схватил меня за руку и поволок на женскую половину. Там Свэн зашвырнул меня в первую попавшуюся пустую комнату и закрыл решетку.
— Посиди-ка здесь, подумай о своем поведении, — бросил дракон напоследок.
Я подумала. Увы, но выводы мне не понравились. Закрывая на многие странности глаза, я не обращала внимания на то, что Свэн меняться начал уже с первых дней. Куда-то начал испаряться весь его демократизм в отношениях, который он приобрел, живя среди людей, все чаще ящер вспоминал так ненавистные ему ранее традиции, утверждая, что «вековые устои надо менять постепенно, а не рушить на корню», и начинал командовать, требовать подчинения или что-то мне запрещать. Я потакала, соглашалась и от многого отказывалась ради него, потому что любила до безумия и старалась понимать и поддерживать Свэндала во всем, даже на Шаризу в его постели согласилась, чтобы не ссориться, а он, похоже мои уступки воспринял, как слабость. Драконы не уважают слабых, они их уничтожают, пусть порой и неосознанно. Этот инстинкт был вшит в этих крылатых ящериц на уровне подсознания: выживать должны только сильнейшие!
Когда Свэн явился ко мне на следующий день, то получил холодное:
— Я тебе не вещь и не собираюсь терпеть такое к себе отношение!
— Да? И что же ты сделаешь?
— Уйду от тебя, — запальчиво заявила ему.
— Ну попробуй, — хохотнул Свэн и вновь закрыл решетку, уйдя на этот раз на несколько дней, в течение которых меня даже не кормили.
«Распоряжений не было», — мерзко улыбалась Итэль, и только одна из наложниц Шана втихаря просовывала мне сухарики и вяленые фрукты через решетку по ночам. За это самоуправство Итэль потом, конечно, получила нагоняй от сына, но, как они умели, драконица притворилась глупой виноватой курицей, и Мессир ограничился лишь устным выговором. Я бы ее отлупила, видит Богиня-Мать, но моего мнения не спрашивали.
