Маленьких все обидеть норовят! - Баштовая Ксения Николаевна (полные книги TXT) 📗
Возмущались все. Спорили, перебивали друг друга, кричали… Да где это видано?! Объединиться с темными?! Да как можно даже заикаться об этом?! Грядущая война? Чушь!
Лишь Светлый князь стоял, скрестив руки на груди, и с легкой (знающие люди сказали бы «ехидной») усмешкой наблюдал за только начинающим набирать обороты спором. И вот когда в многоголосом гомоне, раздававшемся под сводами (или под ветвями, как удобнее) главной залы, на мгновение, всего лишь на одно, наступила тишина, князь обронил:
— А теперь я бы хотел услышать мнения, а не базарную ругань, и узнать наконец решение Совета.
Молчание затянулось… Впрочем, ненадолго.
— Я протестую! — вскочил на ноги седовласый пожилой мужчина. — Я считаю, что нельзя окончательно верить словам Светлого князя, да простит он мне эту наглость. — Легкий кивок в сторону Миритиля. — Всем известно о связи эльфийского двора с Властелином и…
Князь, к тому моменту уже сидевший в кресле с высокой спинкой, удивленно покосился на него.
— Боюсь, мэтр Аркэн, — тонко улыбнулся князь, — не вам говорить о порочащих связях с темными…
В первый момент седой задохнулся, а вслед за этим выдал:
— Я не должен отвечать за необдуманный поступок моего сына!
— По-вашему, — заломил бровь эльф, откидываясь на спинку резного трона, — я должен отвечать за необдуманные поступки моего предка?
— Кто говорит о вашем прадеде, князь? — не успокаивался мужчина. — Ваша кузина…
Новая улыбка, скрывшая неожиданную волну страха (как тайна могла выйти за пределы семьи?):
— Позвольте вам напомнить, что род ли'Аринкуэль официально отрекся от Кристаниэль. В то же время ни одна живая душа не сможет сообщить, что слышала официальную формулу отречения, произнесенную вами в адрес вашего сына…
На этот раз седовласый не смог подобрать достойного ответа.
Итог Светлого Совета был более чем предсказуем. Грядет война? Противник неизвестен? Объединяться с Темными землями нет смысла. Нападут — так империя пострадает первой, благо в Светлых землях пока никаких вспышек не замечено. Ну а начнутся бои, тогда и подумать можно…
Тихий разговор, состоявшийся под сводами Дубравы, вряд ли мог заинтересовать даже самого любопытного слушателя. Беседовали двое: черноглазый мужчина с ранней сединой в темных волосах да молодой человек лет двадцати пяти. Впрочем, разговором это было назвать сложно. Слишком уж часто возникали паузы, чувствовалась какая-то неловкость…
— А… что с отцом? — поинтересовался мужчина, отведя в сторону взгляд.
— Он умер. Три года назад, — обронил юноша.
— То есть… Герцог теперь ты?
Вопрос остался без ответа: молодой человек, не глядя, сорвал с ветви горсть листьев и, словно задумавшись о чем-то, начал по одному сбрасывать их с ладони.
— Вангар, где ты ходишь, я тебя везде ищу! — Женский голос, разорвавший неловкую паузу, прозвучал подобно грому небесному.
Мужчина вздрогнул, а потом, словно решившись на что-то, усмехнулся и, дождавшись, когда женщина подойдет, сообщил:
— Рион, познакомься — моя жена Тайма. Тайма — мой брат Рион эн'Грай, герцог Ниравиэнэ.
— Так, Вангар, — герцог провел ладонью по встрепанным волосам, — а теперь расскажи мне все то же самое, что было на Совете, только, пожалуйста, без этих официальностей и переливаний из пустого в порожнее.
Огромная черная кошка без устали неслась вперед. Прыжок. Еще один.
Хочется есть? Плевать. Пить? Тем более. Первая мысль после прочтения письма была только одна — месть! Но… как отомстить? Любовное письмо, адресованное твоей матери… Та-а-арк мархар, что делать?!
Первая мысль — вызвать на дуэль! Но… Как можно вызвать Властелина?!
И дело даже не в том, что он сильнее: Кей, не задумываясь, пошел бы на смерть — подобное оскорбление может быть смыто лишь кровью, и какая разница чьей? Император же попросту не примет вызова. Кей не рыцарь, посвящения еще не прошел. А дуэль возможна лишь между равными.
А раз так — нужно найти тех, кто не побоится бросить вызов Властелину. И многоликий не сомневался, что сможет это сделать.
Глава 7. Последний бой, он трудный самый…
Я лежал на кровати, закинув руки за голову и уставившись пустым взглядом в потолок. Бред какой-то получается… И зачем, спрашивается, они вообще ко мне в комнату вломились? И ладно бы сказали что-нибудь хорошее (или хотя б плохое), так нет. Помолчали, потоптались, развернулись и ушли. Дружно. Даже кузен ничего не спросил. И не сказал. Кто-нибудь, объясните мне, какого маргула они сюда заходили?!
Весь день какой-то… вывернутый. Неправильный. И начались все эти неправильности с того момента, как странная зверушка, Шамитом купленная, оказалась девушкой. Все, все неправильно! Дедушка вон сперва молчал как светлый партизан в засаде, потом разорался как маргул под причастием, а теперь опять ни звука. Дед, а дед, где ты там?! Молчит. Вот так и думай, куда он девается… А сам еще утверждал, что это я от него экранируюсь. Хе, да очень надо! Да ну это все подальше… Молчит, ну и пусть себе молчит. А я, а что я? Вниз на первый этаж спущусь? Не-этушки, не хочется! А то опять с этой Тэ ненормальной столкнусь. Так что ж делать?! Здесь дальше лежать, не раздеваясь и не разуваясь?
Я покосился на окно, через которое влез в комнату. А вот если дождь уже закончился, тогда… на волю, в пампасы!
Ой, куда-то меня не туда занесло… А, ладно, сейчас посмотрим, а потом пойду пройдусь, подышу свежим воздухом. Главное только вылезти так же, как я сюда влезал…
На улице между тем действительно посветлело. Дождь закончился внезапно, как и начался. Я распахнул ставни, высунулся из окна по пояс. Ага, вот здесь можно вниз по стеночке, так же как наверх забирался, а потом, на уровне крыши первого этажа, небольшой тент будет, надо на него спрыгнуть, вернее, соскользнуть, а то грохнусь еще на мостовую. То-то местным пацанам смеху будет.
До навеса я добрался легко и быстро. А вот спрыгнуть с него на землю оказалось намного труднее. Прежде всего потому, что, когда я на него свалился, пружинить этот самый тканевый навес отказался, уверенно разорвавшись под моим весом. Ой, ма… Тайшеен эр гриё эс'кхаа… Закончить эту красивую и сложную фразу в соответствии со всеми правилами старотемного мне не дала внезапно приблизившаяся земля, а еще какой-то человек, оказавшийся так некстати на том месте. Именно ему на голову весь такой красивый я и свалился…
Человек что-то невнятно пискнул и больше признаков жизни не подавал.
Ой, маргул! Я взвился на ноги, судорожно вернул себе эльфийский облик (кстати, а я только сейчас заметил, что перекидывание стало мне легче удаваться! «Еще бы! — насмешливо фыркнул Дар. — После Плато-то!» О! Заговорил!) и лишь тогда рискнул посмотреть на столь неожиданную жертву своей неосмотрительности. Надеюсь, ее хоть откачать можно? А то придется потом кузену придумывать что-то невообразимое, на тему «он сам напал на благородного эльфа, а мы тут мимо проходили». Боюсь только, никто не поверит…
Конь этого несчастного, поводья которого так и не выпустили, нервно всхрапнул. Будь я в нормальном облике, кинулся бы помогать и спасать, но с этой эльфийской мордой лица… Рин меня потом со свету сживет за «роняние» чести всех длинноухих. И так за прошедший день меня раз семь идиотом обозвал — во исполнение обещания, так сказать.
В общем, мне ничего не оставалось, кроме как стоять и молча ждать, когда ж жертва моей неосмотрительности наконец встанет на ноги. Та, однако, провела ладонью по черным волосам, заплетенным во множество косичек, медленно поднялась на колени.
Стоп. Косички?
Я, конечно, понимаю, мало ли какие в этих Светлых землях веянья моды, но… Тут сшибленный мной человек наконец встал на ноги, тихо ругнувшись, повернулся ко мне…
— Элиа?!
Девушка, как раз вытирающая со щеки потеки грязи (точнее, равномерно размазывающая их), вздрогнула:
