Вернуться и вернуть - Иванова Вероника Евгеньевна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Роллена, Роллена, Роллена... Я катал это имя на языке, прислушиваясь к внутреннему звучанию сочетания звуков.
Как жаль! Как невероятно жаль тебя, девочка! Кажется, я знаю, что именно произошло в тот проклятый день, когда одна история любви закончилась, не начинаясь, а вторая... Вторая была насильно записана в Книгу Судеб. Записана кровью невинного ребёнка, расставшегося с детством самым мерзким из способов.
Это называется «расщепить сознание». Не могу предположить, каким заклинанием пользовался Лаймар, сфокусировавший страсть Герина на его младшей сестре, но суть от смены названий не изменится. Собранные в тугой пучок и тем самым усиленные до предела, чувства придворного мага ударили в неокрепший детский разум. Но ударили не так, как это делает меч — рассекая цель надвое, о нет! Удар молота по фарфоровому блюду — вот чему было сродни покушение на цельность чужой Сущности. И то, что составляло юную Роллену, разлетелось на кусочки... Костёр сознания грубо разворошили палкой. Угольки помельче потухли сразу, но крупные сохранили в себе огонь, и получилась... Картина сомнительной привлекательности.
Где-то там, глубоко, в груде золы и полуобгоревших прутиков осталось самое близкое к оригиналу отражение Роллены, но став всего лишь «одним из», оно утратило свою изначальную власть и теперь лишь изредка способно выглядывать на свет, болезненно щурясь, страшась жизни и спеша вернуться обратно, на тёплое пепелище — туда, где уже никто и никогда не сможет его обидеть. А более нахальные тени сознания вышли на первый план. Потому, что были сильнее. Потому, что были моложе и не знали сомнения и страха.
Мне жаль тебя, девочка. Жаль до такой степени, что я готов самолично свершить суд и привести в исполнение приговор, который окажется желанным и милостивым... Но я не стану тебя убивать. Не стану, пока есть надежда. Пока Зелёный Пепел не вспорхнул вверх на крыльях ветра...
Ты всё ещё жива: та Роллена, которой надлежало прийти в мир и занять предписанное место, ещё прячется в больном сознании. Не всё потеряно. Может быть, наступит день, и тени сольются воедино, став... лучом солнца и разогнав мрак. Могу ли я помочь? Наверное. Кажется, уже помог, отговорив от необдуманного поступка. Впрочем, велика вероятность, что моё вмешательство в ход событий лишь отсрочило неизбежный финал. Тогда я стал палачом, заставив девушку страдать лишние месяцы, в лучшем случае — дни. Не самая завидная роль, но тут уж ничего не поделаешь: грязную работу тоже кто-то должен выполнять. И всё же, всё же, всё же... Почему верится, что самое страшное позади? Принимаю желаемое за действительное? Может быть. Но обманываться — так приятно! И гораздо честнее, чем обманывать.
Я тоже некогда пытался «расщепить» себя. И почти добился нужного результата. Почти стал таким, как все... Но «такой, как все» оказался не нужен. Никому. И все старания пошли прахом...
В «Старую подкову» я воткнулся носом. То есть, почти упёрся упомянутым органом в дверь означенного заведения, поскольку шёл, уставясь на карту и основательно заплутав в своих мыслях, лишь изредка поднимая глаза, чтобы вписаться в очередной поворот.
После яркого зимнего дня приёмный зал гостиницы показался мне очень тёмным, и понадобилось почти полминуты, чтобы глаза привыкли к смене освещения. Человек наблюдательный, не найдя снаружи намёка на окна первого этажа, сообразил бы, что внутри будут гореть свечи или масляные светильники, но с моими способностями к своевременной оценке ситуации... Хорошо ещё, не расшибся.
— Скажите, почтенная, где я могу найти госпожу Эри? Она остановилась здесь, — обращаюсь с вопросом к женщине, выглянувшей из задней комнаты на звук захлопнувшейся входной двери, но ответ получаю из других уст:
— Она вышла по делам, но скоро вернётся. Подождёшь?
Поворачиваюсь на голос, виновато улыбаясь.
Рогар, наверное, с нетерпением ждал возвращения Матушки, если стук двери заставил его выйти на галерею второго этажа. Явление моей скромной персоны, судя по всему, Мастера не порадовало: в произнесённых словах слышались сожаление и некоторая неловкость. Ах да, я же так и не извинился... Нехорошо.
— И где я могу подождать госпожу?
— Поднимайся сюда.
Принимаю приглашение и, преодолев череду ступенек, вхожу вслед за Рогаром в комнату — небольшую, светлую, но не слишком-то тёплую.
— Располагайся! — предлагает Мастер и опускается на массивную скамью у окна.
Располагаться? Ох, и нелёгкая же это задача... Надо выбрать то единственное место, на котором мне будет удобно делать то, что я собрался делать. Выяснять отношения. Если бы вы знали, как это неприятно, нудно и больно! И очень утомительно. А посему... Сяду прямо на пол, чтобы, в случае чего, падать далеко не пришлось.
Устраиваюсь на половицах, скрещивая ноги. Рогар слегка удивлён, но с недавних пор его удивление явственно смешано с опаской: вдруг выкину ещё какой фокус? Страшно же! И вообще, я — великий и ужасный... дурак. И как Мастер этого не замечает?
— Сердишься? — спрашиваю без увёрток и предварительных намёков, дабы не тратить зря время. Пусть оно у меня не драгоценное, а только полудрагоценное, всё равно, жалко!
— На тебя, что ли? — вздрагивают седые брови.
— Есть ещё поводы грозно хмуриться? — уточняю. Знаю, что иных поводов для недовольства нет, но всё же... Надо быть вежливым и внимательным. Хоть изредка.
— Грозно? — Мастер делает вид, что ничегошеньки не понимает.
— Ну, будь я малость потрусливее, давно бы уже прятался от тебя под столом!
— Неужели? — ехидство в голосе наличествует. Но пока что слишком горькое.
— Обязательно! Но ты не ответил. Сердишься? — стараюсь удержаться на грани между настойчивостью и надоедливостью.
— Считай, что да, — вполне заслуженный ответ.
Одолжение мне делаешь, дяденька? Этот ты напрасно: я одолжений не приемлю. Сам могу, кому хочешь... Впрочем, не сейчас.
— Я поступил плохо, верно?
— Сам догадался или кто подсказал? — спокойствие тона, близкое к безжизненности, меня не обманывает: Мастер язвит. И это меня очень даже радует.
— Вообще-то, подсказали, — спешу признаться. Самым искренним образом. — Я, знаешь ли, человек рассеянный, и даже то, что под ногами валяется, не всегда разглядеть могу.
— А ещё ты — наглый лжец! — припечатывает Рогар, отбрасывая за ненужностью мёртвенную официальность.
— Снова здорово! — всплескиваю руками. — В чём же я тебе солгал? И когда?
— Да только что! Объявил себя рассеянным и ненаблюдательным. И это после всего...
— После чего?
— После того, как разделал Ригона в три счёта! — в голосе Мастера нарастает возмущение.
— Кстати, о Ригоне. Если бы я был умнее, то не полез бы в драку с ним.
— По какой же причине?
— Как ни стыдно сознаваться в собственной глупости, но... Я отметил присутствие эльфийской крови в упомянутом молодом человеке, однако не сообразил, что ему стукнуло куда больше лет, чем отразилось на юном личике. То есть, я совершил непростительную ошибку и подверг себя неоправданному риску. А ещё... Тебя напугал.
— С чего это ты решил, будто я испугался? — недовольный взгляд, дно которого припорошено щепоткой стыда.
— Да сразу видно было! Если уж ты о помощи Ректора просил, значит, совсем растерялся!
— Растерялся, говоришь? — голос Рогара холодеет. — Растерялся? А что мне оставалось делать, если ты... Полез прямо в...
— Хочешь, скажу, как ты должен был поступить? — хитро щурюсь. Мастер предчувствует очередную проделку с моей стороны, но всё же требует:
— Скажи!
— Ты должен был взять меня за ухо и отвести домой. А мог бы прямо во Дворе и выпороть. На глазах у всех. И предоставить Ножам возможность решать проблемы без моего непосредственного участия. Такое тебе в голову не приходило?
Смотрю в глаза Мастера, настойчиво и внимательно. Достаточно внимательно, чтобы заметить тень ответа. И знаете, какого? «Не приходило»! Да что же такое творится в подлунном мире?!
