Ключ (СИ) - "Робот BoBot" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Вам пгосто необхоимо испгобовать мое гениальное изобгетение!
— Какое? Ге-ни-аль-ное? — Переспросил вдребезги пьяный Бусыгин, наливая себе еще одну порцию горячительного из новой бутылки.
— Да. Гениальное!
— И что это?
— Дергитесь, не упадите со стула! Это пенная клизма! — заявил жывотновод с напором, достойным изувера-фанатика тоталитарной секты.
Компания обалдело переглянулась, а Бусыгин попытался даже встать, но сила притяжения в тот момент имела над ним большую власть, нежели его инженерные ноги.
— Я согласен. Что нужно делать? — спросил гениальный инженер.
— Нужно, эээ… — Семенов задумался. — Щас-щас-щас. Щас я все гасскажу. Так. Бегете воду, газводите в ней кусок мыла или пачку стигального погошка с дгожжами и сахагом… И… Внимание! — Он задрал вверх палец, который шатало, как парус на корабле в сильный шторм. — Необходимо закачать два литга этой смеси в пгямую кишку. А когда… когда эта смесь начнет бгодить в вашем нутге, батенька вы мой, ваше счастье не будет иметь гганиц в пгеделах помещения!
Бусыгин задумался, поковырял черным ногтем поверхность стола. Затем, не говоря ни слова, налил всем еще по одной и выпил, не чокнувшись. Остальные переглянулись, пожали плечами и последовали примеру гения. Инженер, опрокинув в себя водку, крякнул, прошипел что-то вроде «эх, еб твою мать, была-не была», встал из-за стола, и, покачиваясь, сделал шаг в сторону шкафчика.
— Одну мнутчку! — громко объявил он. — Щас….
Со стуком бухнувшись на карачки, Бусыгин принялся рыться внутри своего хранилища. Шкафчик, надо заметить, был либо ровесником своего хозяина, либо опережал его по возрасту лет на двадцать. Наконец, старикашка достал пачку сухих дрожжей, початую коробку рафинада с украинской надписью «Цукор», кусок вонючего хозяйственного мыла и пустую двухлитрушку от минеральной воды «Нарзан» химкинского розлива.
— Товарищ академик! — крикнул Вепрев. — Он же жывотновод! Он, поди, только коровам такие клизмы и ставил!
— Вперед, коллега! Приступайте! — сказал непреклонный Бусыгин. Было ощущение, что два светила науки готовятся провести небывалого масштаба эксперимент, который как минимум, обеспечит каждого из них Нобелевской премией.
— Будьте так добгы… Мне необходима некая емкость…
Семенова порядком штормило, он периодически пытался схватиться за Галину, та же, памятуя чем это кончилось в последний раз, била его по руке, мелко смеясь грудью.
Бусыгин вытащил из-под кровати ржавое ведро. К застолью немедленно присоединился запах мочи.
— Фу! Академик! Это уже уринотерапия! — веселился Вепрев. — Вы доверили свою жопу не тому человеку!
Семенов, не обращая внимания на ехидные уколы Шурика, взял кусок мыла и принялся строгать его в ведро. Туда же он вскоре высыпал сухие дрожжи и сахар из пачки. Затем жывотновод начал вертеть головой по сторонам.
— Ищешь жертву, клизматолог, бля? — спросил Вепрев. — Так вон он — возле стеночки стоит, тебя ждет… — и ткнул пальца в Бусыгина, которой с нетерпением ожидал спасительной процедуры.
— Коллега, я пгошу пгощения! А где вода?
— Там, — махнул рукой старикашка и чуть было не свалился на пол, — бери прям с бачка. На все хватит!
И Бусыгин отдернул занавеску, которая отделяла жилую зону от санузла. Все замахали руками — из угла понесло мерзкой сортирной вонью. Семенов, не обращая внимания на вонь, исчез за занавеской.
Пока там громыхало и журчало, Вепрев предложил «полирнуть» достигнутое портвешком. Дамам уже было все равно. Машка хихикала над каждым действием жывотновода, и переходила на громкий визгливый хохот, когда Шурик выдавал свои комментарии. Галина молчала, глупо улыбалась.
Мигом разлив по емкостям две поллитры портвешка 777, Вепрев прочувствованно сказал тост:
— За успешную клизмо-постановку! — и залпом выпил. Дамы последовали за ним. Портвешок слегка отдавал политурой, но в целом был неплох. Вепрев уже хотел было высказаться на эту тему, но тут, наконец, появился, Семенов с ведром, в котором весело плескалась мутная пенная жижа.
— О! Да тут литров пять! — заметил Вепрев. — Мне вас жалко, академик!
Машка рухнула от смеха.
— Ну да, да, — согласился жывотновод с оттенком досады в голосе. — Не гассчитал малость. С дгугой стогоны, от этого должен быть еще более блестящий эффект! Пгошу Вас, Сеггей Вгадимигович, спустите ваши… эээ… панталоны и пгимите необходимую позицию.
Вдребезги пьяный Бусыгин только и ждал этой команды. Он икнул, радостно подмигнул Машке, спустил штаны и брякнулся на пол на четыре кости…
— Прямо тут?! — Машка взвизгнула и закрыла лицо руками, но расставила пальчики, что бы ничего не пропустить.
— Слышь, мать, ты лучше портвейна принеси. Полирнуться бы надо. Тогда и процедуру заценим с комфортом — предложил Вепрев.
Машка кинулась к кровати, все еще красная, как вареный рак, и принесла, на всякий случай сразу три бутылки. Пока она разливала вино по емкостям, стыдливо отворачиваясь от сомнительных прелестей бусыгинских сморщенных гениталий, Семенов сноровисто вкатывал пациенту клизму за клизмой, весьма умело пользуясь пластиковой бутылкой.
— Ишь, ты, — восхитился Шурик — Ма-а-стер, бля.
Он был уже практически в драбадан и слова растягивались и сминались во рту, как конфетные обертки. — Вступайте в нашу церковь клизматологов! — пародируя американского телесвященника сказал Вепрев. — Клизмы сделают всех нас счастливее. Поставь себе клизму, сестра! И ты сестра! Поставь себе клизму и иди!
Через секунду все хохотали. Когда смех, наконец, утих, все вытерли слезы и взглянули на Бусыгина. Тот продолжал стоять на четвереньках. Потом встал, натянул штаны и присел к столу. На лице его читалась великая мировая скорбь.
— Не вышло. Ничего у вас не получилось. А я вам доверился…
— Подождите! — принялся оправдываться обескураженный Семенов. — Стоп! Надо подождать свегшения великого таинства пгигоды!
— А мы пока выпьем! — предложила Машка, еле связывая буквы в словах.
Компания чокнулась, отправила портвейн в животы и принялась ждать.
Через пять минут академик не выдержал.
— Ну, и где эффект? Где, ёмана, таинство твоей природы? Где? Ну, никакого позыва, паря!
Голос Бусыгина был преисполнен трагизма. Наверное, с такой же ноткой надрыва японский микадо объявлял о капитуляции перед союзниками в далеком 1945 году.
Вепрев не выдержал и буквально разрыдался от смеха. К нему присоединились Машка и Галина. Великий инженер обиженно приложился к бутылке с тремя семерками на борту. Потом налил в стакан водки и выпил залпом.
Веселое приключение с немыслимой процедурой всех изрядно развеселило и сняло напряжение. Все разговорились, расслабились, как будто и не было в их жизни этих злоключений по пещерам. Стаканы звякали стенками друг о друга, Семенов начал все чаще пить за любовь и томно посматривать на Галину, Шурика слегка клонило в сон, но спать не хотелось, потому что настроение было слишком уж хорошим, чтобы его взять и проспать. Он вспомнил свою, уже ставшую родной, пивную возле дома. Сейчас ему так не хватало знакомых рож собутыльников — старых приятелей! Захотелось домой, в полуподвальную квартирку, растянуться на кровати, почувствовать под рукой Машкин круп и спокойно лежать, изучая трещинки на потолке.
Машка вынула из кармана драгоценный камушек и золотое яичко. Красота! Она принялась задумчиво их рассматривать. Драгоценности переливались, подмигивали девушке, суля красивую жизнь. Она томно улыбнулась, представив себя на берегу теплого моря в солнечной турецкой Анталии, на горячем песке… Рядом — коктейль с зонтиком, доносятся восточные напевы, ее тело облачено в шикарный купальник от Армани. А вечером она в сопровождении мачо, у которого сквозь полупрозрачную белоснежную ткань рубашки проступают кубики пресса, едет на шикарном BMW по набережной с пальмами…
Вепрев увидел, как доцент-жывотновод Семенов со сладкой миной тискает под столом коленки Галины, что-то нашептывая ей в ушко. Та жеманно морщилась, прыскала в кулак, как первокурсница, обласканная вниманием ректора, делала вид, что отталкивает ветеринарские грабли, но одновременно подсовывалась все ближе, регулярно повторяя «ну, фу-у-у, что вы такое говорите в самом-то деле».
