Серый ангел (СИ) - Трубецкой Олег (книги TXT) 📗
— Прямо как рейнджеры или техасские ковбои, — сказал Борис.
— Совершенно точно, — согласился Роджер, — прямо как люди. Но на тот раз выпивки для них оказалось слишком много, и они просто вырубились. Так что мы взяли их тепленькими.
— Обалденая история, — сказал Изаксон. — Вы-таки сами только чито это придумали.
— Клянусь честью, нет, — заверил их Роджер.
Он даже покраснел.
— Слово морского пехотинца.
— Да мы тебе верим, Роджер, — успокоил его Борис. — Чего только не бывает. У моего соседа по этажу был кот — заядлый курильщик. По полпачки в день вытягивал.
— Я знаю: и коровы летают, — сказал Изаксон.
— Фома неверующий, — кинул ему Борис.
— Мужчины, хватит спорить.
Ника одарила их очаровательной улыбкой, после чего их пикировка мигом прекратилась.
— А чем закончилась эта обезьянья эпопея? — спросил Роджера Рустам.
— Да весьма прозаично. Человеческие пороки даже животным не идут на пользу…
Рассказать, чем закончилась его история, Роджер не успел. Выражение его лица изменилось. Борис проследил за его взглядом и увидел, что от стойки к ним направляется экс-бойфренд его девушки — Эрик Свирепый, Эрик Взбешенный, тот самый Эрик Железные кулаки. Борис подобрался: он еще помнил, какой удар у этого парня. Эрик подлетел к их столику с таким видом, как будто хотел его смести, но, в конце концов, все же притормозил, чуть-чуть его не опрокинув.
— Эй, парень, полегче, — осадил его Роджер.
Эрик скользнул по нему глазами и остановил свой взгляд на Нике.
— Ника, нам надо поговорить, — требовательным тоном заявил он.
Эрик глядел на нее, не отрываясь, как будто от этого зависело спасение его души.
— Эрик, я же тебя просила…, - сказала Ника.
— Нам надо поговорить, — упрямо повторил он.
Ника поднялась со стула.
— Эрик, между нами все кончено, — твердо сказала она.
— Но почему? Почему? — как бы в исступлении произнес Эрик. — Из-за этого бумагомараки?
Он мотнул головой в сторону Бориса.
— Полегче, молодой человек, — повторил Роджер. — Этот, как вы выразились, бумагомарака — мой друг.
— Я не с вами разговариваю, любезнейший, — не повернув головы, сказал Эрик.
В его голосе звучало неприкрытое презрение.
— Эрик, я люблю его, — просто сказала Ника. — Ты должен понять…
— Не говори глупости! — оборвал ее Эрик. — Он для тебя старый. Наверное, почти в отцы тебе годится.
Ника беспомощно посмотрела на Бориса, как бы ища у него поддержки. Молчавший до этого Борис решил вмешаться. Ему не хотелось развивать конфликт и провоцировать и без того готового взорваться брошеного ревнивца. Не место и не время. Он обошелся без ироничных взглядов и ухмылочек, а просто встал и спокойно сказал:
— Тебе лучше уйти. Ты ничего не изменишь.
— А вот это мы посмотрим!
С этим словами Эрик быстрым движением достал что-то из-за пояса и вытянутым кулаком ткнул в сторону Бориса. В первое мгновение Борис не понял, что в руке Эрика зажат маленький пистолетик. Такой маленький, что он просто затерялся в его большом кулаке. На глаз Борис сразу определил, что это двадцать второй калибр: так — игрушка для эмансипированных дам. Такого оружия Борис не боялся. Но вот у Эрика уровень адреналина в крови зашкаливал за все предельно допустимые нормы: пистолетик в его руке прыгал во все стороны.
— Ну, что ты на это скажешь?!
Лицо его исказилось в оскале.
Эрик, прекрати сейчас же! — потребовала Ника.
— Заткнись, шлюха! Тебя уже не спрашивают! — кинул в ее сторону Эрик.
Ника нерешительно опустилась на стул. Тут не выдержал Роджер.
— Ну, ты — умалишенный…
— Не дергайся, папаша, — Эрик перевел пистолет в его сторону. — Твое дело пиво разливать.
Такого пса войны и ветерана, как Роджер, дамским пистолетом не испугать, но он как никто другой знал, как бывает опасно любое оружие в руках дилетанта. Действия профессионала можно просчитать, но ни когда не догадаешься, куда полетит пуля из пистолета любителя. Поэтому Роджер остался на месте, только обменялся быстрым взглядом с Борисом. Эрик — тип явно эмоционально неуравновешенный, то есть явный псих. Лучше его успокоить, нежели пытаться отобрать у него пистолет.
— Вы бы-таки перестали размахивать оружием, оно может выстрелить, — подал голос Изаксон.
— Тебя не задерживаю, — ухмыльнулся Эрик. — Можешь топать в свой Эрац.
В своей злобе он пытался уязвить каждого за этим столом. За Роджера Борис был спокоен, только бы Изаксон не сорвался, антисемитом быть он позволял только себе, остальных бил по физиономии. Борис бросил взгляд на Рустама: тот был бледен, но спокоен. Мысли в голове Бориса смешались в один беспорядочный комок. К этому малахольному так не подступишься — мешает стоящий между ними стол. И из-за стола так сразу не выбраться: слева от него сидит Изаксон, справа находятся Ника и Рустам.
Эрик опять направил пистолет на Бориса.
— Ну что, в штаны наложил, писака?
— Посмотри на своего героя, — обратился он к Нике. — Он даже тебя защитить не может. Понимаешь, на кого ты меня променяла?
Только он бы посмотрел немного в сторону, лихорадочно размышлял Борис. Опрокинуть на него стол, сбить с ног…
Додумать свою мысль он не успел. Борис краем глаза успел заметить какое-то движение, когда в воздухе пролетело чье-то тело и стремительным тараном сбило Эрика с ног. Коротко бабахнул выстрел. Борис, оттолкнув от себя стол, кинулся вперед. Но он опоздал. Один человек уже оседлал другого. Раздался глухой звук удара, и Эрик, безжизненно раскинув руки, распластался на полу бара.
— Готов, мерзавец! — Альварес поднялся с пола, потирая ушибленную руку. — Как ты, амиго?
— Я в порядке, — сказал Борис.
К ним подошел Роджер и Изаксон. Вокруг них стала собираться толпа.
— Борис! — позвал Бориса Рустам.
Его голос был полон тревоги.
Альварес поднял с пола пистолет и протянул его Борису.
— Чего он от вас хотел, амиго?
Борис не ответил. Он смотрел назад — на Нику, над которой озабоченно склонился Рустам. Она так и осталась сидеть на стуле, прижав к своей груди бледную руку, под которой на темном платье расплывалась еще более темное пятно. Борис подскочил к Нике. На ее лице было выражение боли, в глазах стояли слезы. Она протянула к нему руку. Рука была в крови.
— Что с ней? — спросил Борис Рустама.
— Подонок попал ей прямо в грудь, — сказал Рустам.
— Борис, мне страшно, — прошептала Ника. — Я не хочу умирать.
— Ты не умрешь, малыш. Тебе больно, но потерпи. Все будет хорошо, — сказал Борис.
Но Ника его уже не слышала — она потеряла сознание.
— Что с ней? — спросил Борис Рустама.
— Не кричи, успокойся. Она просто потеряла сознание, — сказал Рустам.
— Дай мне нож, — попросил он Бориса.
Борис подал ему столовый нож. Рустам надрезал вырез Никиного платья, чтобы обнажить рану. Пулевое отверстие было маленьким, и из него толчками лилась кровь.
— Дрек! — выругался Изаксон.
— Ее надо везти в больницу, — сказал Роджер.
Его сочувствующий взгляд прожигал Бориса насквозь.
— Ну, как она? — не выдержал Борис. — Она будет жить?!
Рустам поднял глаза на Бориса. Его взгляд был как приговор.
Борис гнал машину, насколько это позволяла дорога. Благо шоссе к Институту было без ухабов и кочек, только старый “уазик” не был приспособлен для перевозки раненых и мало походил на карету “скорой помощи”. Рядом с ним сидел Девилсон, позади него — Рустам с Никой. Она по-прежнему была без сознания. Там, в баре, Борис практически запаниковал. В своей жизни он видел не одно огнестрельное ранение, но для него это были просто суровые реалии жизни. Сейчас же все было иначе.
Рустам поднял глаза на Бориса.
— Дело плохо: пулевое ранение в области сердца. Вроде бы артерия не задета, но я не могу утверждать.
— Надо везти ее в больницу, — Борис с трудом сдерживал желание закричать. — К вам в отделение.
