Ростерия (СИ) - Шпатова Александра (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
— Снова обо мне говорили? На меня напала жуткая икота, — встал перед Волковой юноша.
— Как ты постоянно об этом узнаёшь? — поразилась Рита.
— Говорю же, нутром чую, — парень не стал выяснять, каково же мнение родителей о нём, и Марго промолчала, не желая рассказывать такие подробности. Молодые люди остановились у самого подъезда, и Ритке показалось, что Масленцов как-то выжидающе смотрел на неё. Чего он хочет? Знакомить его с родителями студентка не собирается, не сегодня. Девушка обняла его за плечи и по обыкновению поцеловала на прощание в гладкую щёку и, подумав, немного приблизила и повернула лицо.
— Мы же договорились? Больше никаких сигарет, — произнесла она, почувствовав запах табака, и чмокнула Андрея в губы.
— Такими методами я согласен бросать курение, — обрадованно заключил студент, напоследок прижал к себе девушку и подтолкнул её к входной двери и сам зашёл внутрь. Лишь убедившись, что за Марго закрылись створки подъёмника, Масленцов отправился домой.
***
Календарь отображает последние числа ноября, погода шепчет. Дует холодный злой ветер, раз в сутки выпадают дожди, лужи за ночь покрываются тонкой ледяной коркой, которая утром превращается в слякоть. Погода, впервые за несколько десятков лет, предсказуема (но не для синоптиков))) и точно соответствует древним приметам. Осень же — совершенно особенное время года, когда не знаешь, чего тебе точно хочется: выпить кофе или повеситься. Маргарита не помнила, от кого унаследовала эту фразу, но такие слова замечательно описывали меланхоличный настрой девушки. Ничего необычного, что могло бы её расстроить, сегодня не произошло, просто для Ритки, совсем как для печально нам всем известного Обломова, это было привычным состоянием, а сегодняшний день отличался от предыдущих лишь тем, что студентка, наконец, смогла обвинить непогоду в своём нерадостном настроении. МФМУ стал постоянным местом обитания девушки, например, сейчас она в коротком плаще, не греющем, зато красиво развевающемся, прижималась спиной к белой облупившейся батарее, что находилась под лестницей, сев на пол и немного согнув ноги в коленях. На голове у неё красовались массивные наушники, в руках, всего лишь для антуража, — учебник по углублённой астрономии. Был большой перерыв между занятиями, студенты вели себя подозрительно тихо и чинно, Андрей почему-то сегодня не пришёл, а волшебное устройство, обменивающее пятидесятирублёвую купюру на стаканчик чудесного какао, сломалось. Одним словом, тоска, и Марго впервые за долгое время так жаждала скорейшего начала урока, поэтому внезапные шум и топот были для девушки как глоток свежего воздуха, впрочем, ненадолго. Она повернулась на звук и сфокусировала замыленное зрение: прямо на неё по коридору с немыслимой скоростью неслись три школьника в дорогих костюмчиках по размеру, с галстучками и огромными заплечными сумками, почти перевешивающими ребят. У Маргариты и в мыслях не мелькнуло отползти с дороги маленьких нарушителей скуки и спокойствия или, хотя бы, выставить вперёд руки для малейшей защиты — в конце концов, за девочкой тупик, и ничего больше; вместо этого она размышляла: что в институте делают дети? Будем честны, студентка недолюбливала всех за редким исключением людей в возрасте до десяти лет, а если ребёнок ко всему прочему оказывался чересчур активным и громким, то Ритино лицо непременно само собой перекашивалось, руки скрещивались на груди, а взгляд приобретал неодобрение и предвзятость. Именно такие метаморфозы и происходили с Волковой по мере приближения шумной троицы. К счастью, мальчишки остановились около лестницы, не рискнув подходить ближе к недоброжелательно настроенной Маргарите, сбросили на керамическую холодную плитку рюкзаки (наблюдая за детьми, девушка догадалась подложить сумку под мягкое изрядно замёрзшее место) собрались в кружок, споря о чём-то и тряся кулачками (Рита не сразу поняла, что школьники устроили жеребьёвку), после чего проигравший с бойким видом нахохлившегося воробья выступил вперёд, поплевал на ладони, пошаркал ногами, подпрыгнул и уцепился за ступеньку возвышающегося лестничного пролёта. Двое приятелей же мгновенно достали из карманов гигантские телефоны, непонятно, как помещающиеся в их коротких пальчиках, и засекли время. Пока Марго бессовестно подсматривала за мальчишками, даже не прикрывая заинтересованный взгляд книгой, название которой ни о чём бы не сказало первоклассникам, лицо висящего от натуги приобрело бордовый цвет, губы сжались в воинственный бантик, пиджак сильно задёрнулся.
— М-м-м-м-м??? — издал вопросительный возглас проигравший, очевидно, спрашивая, сколько ещё он должен терпеть такое издевательство.
— Ты даже половины не выдержал! — сказал один из его друзей с недетским злорадством, из чего Маргарита заключила, что время давно вышло.
— Не может быть! — взвыл висящий.
— Он врёт, две минуты истекли! — не перетерпел мук совести второй товарищ. Тогда первый от обиды дал хороший подзатыльник своему честному приятелю. Мальчишка с облегчением разжал пальцы, тяжело приземлился на пол и нахально поставил руки в боки.
— Теперь ваша очередь, как и договаривались! — объявил он. Школьники, надо отметить, несколько толще своего спортивного одноклассника, с кислым видом подошли к лестнице (как будто на эшафот))) и тоже повисли на ней виноградными гроздьями. Но не продержались они и двадцати секунд, как за их спинами раздался вопль: «Ах, вы «…»! Я весь университет обыскала, с ног сбилась, уже ни в чём не повинных студентов подозревать начала, а вы здесь вытворяете такое!» Ребята (девочка вдруг увидела поразительное сходство между всеми тремя) отвлеклись от своего спора и с ужасом повернулись в сторону коридора — там стояла взмыленная взбешённая женщина-преподаватель. «Взгляд как у Медузы-Горгоны», — невольно содрогнулась Ритка.
— Бабушка?.. — испуганно пискнул самый спортивный мальчик. «Теперь ясно, что в институте делают дети», — сложила два и два наблюдающая.
— Не-е-е-ет, — злорадно протянула та. — Отныне я для вас, негодяев — Олимпиада Максимилиановна, потому что ни один родственник не сотворит с вами такого, что сейчас я… Куда вы? Стоять, ждать заслуженной кары! — и погналась за с визгом убегающими внуками. Ритка проводила семью смеющимися глазами. «Прав был Андрей, их учительница по литературе — сущая ведьма!» — подумал она с неким одобрением. Женщина вызвала у девушки скорее веселье, чем раздражение. Дребезжащая мелодия, созывающая на занятия, подняла Марго с пола, заставила её отряхнуть портфель и зайти в ближайший кабинет астрономии. На пороге студентка остановилась как вкопанная и напрягла слух: судя по жалобному далёкому вою, коротенькие ножки хулиганов не спасли их от разгневанной бабушки. Напоследок довольно улыбнувшись — поделом! — она ступила в залу, моргнула… И уже шла домой несколько часов спустя по широкой грязной улице, положив на плечо раскрытый, полностью прозрачный зонтик. Ужасная погода! Моросит, слякоть под ногами, темно — настоящий ноябрь! «А дома тепло», — про себя ворчала Маргарита: «Мама с папой уже давно освободились и ждут меня. Конечно, ведь нас задержали в университете ради сомнительного мероприятия, словно у нас собственных дел нет! (оказалось, все педагоги по приказанию директора привели своих маленьких детей, чтобы на открытом уроке «связь поколений» познакомить чад с «умными людьми» и перепоручить студентам опеку над малышами, в то время как сами они пили чай со сладостями). Сегодня последний день осени, и родители, наверное, испекли апельсиновые печенья с лимонными кексами. А мне до квартиры добираться ещё более получаса!» Рита сама не поняла, что же толкнуло её на тот поступок: или пронизывающий ветер, или сгущающийся мрак, или усталость, или мечты об уюте, но девушка, обычно от метрополитена идущая пешком, неожиданно захотела преодолеть остаток пути на общественном транспорте. Если бы она издалека заприметила огоньки приближающегося к остановке автобуса, то в сердцах бы ругнулась, без надежды махнула рукой и скоро бы забыла о досадной неприятности, но по воле рока горящие фары дразняще замигали совсем недалеко, рукой подать, как будто звали, упрашивали. Они многократно усилили Риткины грёзы о родной светлой комнате, вкусном ужине и заботливых родителях, и девушка больше не могла терпеть: уже на бегу она поправляла сумку на плечах, на бегу складывала зонт, на бегу искала кошель, и чем быстрее она неслась, тем явственнее представляла себя дома, в котором не была целую вечность. Остановка уже совсем близко, осталось чуть-чуть — лишь спуститься по лестнице, а внизу желанная награда в виде свободного сиденья у мутного окна. Студентка как обезумела: в её голове навязчивой идеей билась лишь одна мысль.
