Заоблачная. Я, ведьма (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна (бесплатные полные книги TXT) 📗
— Армия не всегда решает исход битвы. Мне пора. И спасибо…
За её спиной показались небольшие крылышки, выросшие за секунду до огромных крыльев, взмахнули так, что я невольно заслонилась рукой от ветра, и в следующее мгновение Алконост взмыла вертикально вверх, скрывшись за кронами деревьев.
Я снова вздохнула. Армии не будет. Надо продумать стратегию, как победить паршивца Кощея нашим маленьким отрядом боевых Чебурашек.
Глава 20. Блондинка и чудо-юдо
Уснула я лишь под утро. Проворочалась всю оставшуюся ночь под боком у Агея, стараясь не разбудить его. По ногам бродили стаи муравьёв или то и дело пробегали словно электрические разряды. В голове мешались воспоминания и сны — Жанна с Далой, мама и папа, чёрные крылатые тени, красноглазая нежить… Мучали меня все вместе и каждый по отдельности. Агей бормотал что-то недовольно и обнимал меня одной рукой. Грел и успокаивал, а потом мне становилось жарко и я снова вертелась, чтобы найти подходящую позу…
Меня разбудило звяканье ложек в кухне. Все уже встали. Я слушала тихие неразборчивые разговоры, обыденно-неторопливые, и мне вдруг подумалось — ведь сегодня мы должны идти в логово Кощея! И возможно, кто-то оттуда не вернётся…
Нет! Прочь, унылые мысли! Всё будет хорошо! А ещё говорят, надо молиться… Только кому? В бога я никогда особо не верила, а совсем недавно встретила несколько очень даже живых богов…
— Матушка Макошь… — прошептала я, сложив руки перед грудью, и замолчала. Что сказать? Как молиться? Меня этому не учили.
— Матушка Макошь, тётушка Мара, сделайте так, чтобы у нас всё получилось!
Креститься не стала. Всё-таки они мои родственницы, ещё оскорблю невзначай. И встала. Нефиг разлёживаться!
В ноздри ударил запах кофе — настоящего, свежесваренного, и я приподняла брови. Кофе? Откуда? Если только Захар не приволок в кармане заговоренную кофеварку из какой-нибудь сказки! Я потянулась на любимый аромат, как крыса на зов дудочки, и вошла в кухню.
На меня глянули четыре пары глаз. Смотрели одинаково: настороженно и вопросительно. Чего это они? Ах да, я же зелье пила, знать хотят небось, вспомнила или нет… Расскажу, но не сразу. После завтрака.
— А откуда у нас кофе? — как можно более непринуждённо спросила я, садясь за стол. Агей кивнул на сестру:
— Янка заработала!
— Хочешь кофе? — благодушно спросила волчица и, не дожидаясь ответа, поставила турку с водой на непонятное сооружение, похожее на древнюю керосинку.
— Что это за хрень и откуда вы её выкопали? — изумилась я. Огонёк псевдо-керосинки горел ровным синим пламенем, облизывая бока турки.
— Это холодная свеча, — деловито объяснил Захар, поправив пальцем очки. — Довольно сложная в получении, но удобная, когда нет огнива под рукой.
— Ну вы даёте, ребята! — восхитилась я. — С вами в поход можно идти!
Агей фыркнул от смеха. Яна покрутила головой:
— Походы… Не надо об этом!
— Тогда рассказывай, где заработала на кофе, — покладисто согласилась я. Оборотня пожала плечами, но было заметно, что она гордится своей смекалкой.
— Я же жила между людей. Суббота сегодня. А в пятницу все бухают. В магазинах беда — грузчики в субботу всегда пьяные, как… Как грузчики! — со смехом сравнила Яна. — Ну, сходила в здешний продуктовый с утречка, так и есть — фура пришла с товаром, а разгружать некому! Я им быстренько всё перетаскала из машины, завхоз мне заплатила и хоп! Кофе, сахар, молоко, хлеб и…
Она картинно указала двумя руками на два пакета, покрытые изморосью:
— Пельмени!
Агей облизнулся. Захар кашлянул:
— Я такого блюда не знаю, но надеюсь, что это вкусно!
— Уж всяко вкуснее каши, — скривилась Яна, насыпая три ложечки кофе в турку.
Все заметно нервничали. Света упорно молчала, разглядывая узорную пенку на кофе. Захар барабанил пальцами то по столу, то по колену, так что хотелось сломать ему руку. Яна старательно вела себя как обычно, но натянутость проскальзывала сквозь балагурство, как малёк сквозь ячейку сети. Даже Агей напряжённо думал о чём-то, щуря и без того узкие индейские глаза. Мне даже стало немного неловко от того, что я отволновалась за ночь.
Когда передо мной появилась дымящаяся чашка, я ожила при одном только взгляде на неё. А отхлебнув глоток, понежилась в нирване и спросила как можно беззаботнее:
— Так какой у нас план? Или у нас нет плана?
— Ну… — Агей бросил быстрый взгляд на сестру и глянул мне в глаза: — В принципе, план есть. Сейчас сгоняем кой к кому!
Я подняла брови. Темнишь, волчок! Но кивнула:
— Хорошо. Только не забудь меня взять.
— Как же без тебя! — усмехнулся Агей. — Вот кофе попьешь, и двинем. А вы пока активными зельями побалуйтесь, Захар, у тебя точно в блокнотике есть рецепты?
— Найдётся, — солидно кивнул студент. — Со второго курса точно что-то записывал.
— Ну так дерзайте, только квартиру не подорвите. А мы быстро, туда и обратно.
С сожалением отставив пустую чашку, я встала. Агей подождал, пока я обуюсь, и вышел из квартиры. Я за ним. Но в тот момент, когда уже занесла ногу над порогом, в груди что-то тюкнуло, как будто кошелёк забыла или телефон. Вернувшись, я нахмурилась, сосредоточившись. Что это было?
Книга лежала на краешке стола. Одинокая и несчастная. Не знаю, можно ли применить это слово к неодушевлённому предмету, но старинный фолиант словно обиделся на меня. Брошенный и забытый. Я поспешно сунула его под мышку, виновато погладив по корешку, и вышла из квартиры.
И не увидела, как одна из трёх пар глаз оставшихся в кухне ребят вспыхнула на миг злобным красным всполохом.
Агей придержал мне двери лифта, впустил. Нажал на прожжённую кнопку в самом низу панели, кабина ошалело вздрогнула и двинулась вниз, скрипя тросами. Оборотень негромко кашлянул:
— Ты куда ночью опять шлялась?
— Воздухом подышать выходила, — вежливо ответила я. — С птичками поболтать.
— С какими это интересно… Постой! С той самой птицей?!
— Да. С Алконост. Или с Алконостом? Как правильно?
— Да без разницы! Что она тебе сказала?
Агей был возбуждён до колик, и я с усмешкой похлопала его по руке:
— Да успокойся! Ничего особенного. Совсем ничего, правда. Кроме того, что армии мы не дождёмся, всё сделаем сами.
— Она сказала тебе, что ты победишь Кощея?
— Ну типа того, да. Его победит ярость, замешанная на дерзости, и оба качества у меня есть.
Агей с усилием выдохнул. Чуть меня не сдул в открывшиеся двери лифта. Пришлось шлёпнуть его по руке:
— Да успокойся ты уже! Куда мы едем?
— Сюрприз, — буркнул он. Мы вышли на крыльцо, и Агей огляделся по сторонам. Потом тихо сказал:
— Сейчас ты укроешь нас мороком. Мне придётся вскрыть машину.
— Чего-о? — обалдела я. — Каким мороком? Какую машину?
— Морок. Невидимка. Понимаешь? А машину… Да хотя бы вот эту!
И он кивнул на потёртый жизнью старенький красный Жигуль, спавший на стоянке чуть дальше от подъезда.
— Я не собираюсь помогать тебе украсть машину! — возмутилась я. — Это вообще-то преступление!
— Мы её просто одолжим! — Агей широко улыбнулся, обнажив крупные белые зубы, и мне захотелось его поцеловать. И ударить. В одно и то же время. Но я сдержалась, проворчав:
— Бандит.
— Ну не пешком же топать до центра! Давай, морочь!
— Да я не умею!
Он остановился, обернулся ко мне и глянул так, что я устыдилась. Ну чего, я же ведьма…
— Ты ведьма! — повторил он мои собственные мысли. — Ты умеешь всё, просто никогда ещё этого не делала. Это легко! Представь. Как с нежитью, помнишь? Пожелай скрыть нас.
Зажмурившись неизвестно для чего, я начала шептать про себя: «Хочу, чтоб нас никто не видел! Хочу, чтоб нас никто не видел!»
— Глаза открой, — усмехнулся Агей и повёл меня к машине. Я приоткрыла один глаз и увидела серебристую пелену вокруг нас. Как будто огромный мыльный пузырь поглотил меня и Агея, а чуть позже и красную девятку. Мой бандитский волк вытащил из-за пояса плоскую длинную железку и точным жестом сунул её между стеклом и дверцей машины. Вот ушлый! Интересно, сколько раз он проделывал такие номера? Я паниковала, старательно удерживая морок вокруг нас, и боялась, что всё равно увидят. Аж ладони вспотели! Но громкий щелчок задвижки на дверце заставил меня облегчённо выдохнуть:
