Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (мир книг .TXT) 📗
- Мы с Ульрикой нашли общий язык, разве нет?
Софья умолчала о еще одном обстоятельстве. Жена… У Шан тоже была женой. И где она сейчас?
- Будем надеяться на лучшее, - тетка Анна смотрела вдаль, чуть прищурившись. Что она там видела? О чем думала?
- Пока все не так и плохо?
Софья умолчала о том, что она старалась приучать детей к системе. Пусть привыкают, что в одиночку править не получится. Кто-то должен быть рядом, чтобы правитель не наломал дров, кто-то верный и неглупый, но не желающий сидеть на троне. Она подобрала себе преемницу, когда-нибудь так поступит и Аленка.
- Все замечательно, Соня. Знаешь, я иногда думаю, что если завтра умру – это не страшно. Благодаря тебе я жила и живу полной жизнью, стала женой и матерью, люблю и любима… разве мало? Я не зря была на этой земле. И Танюшка, и Ирина…
- И чего ты об этом заговорила? – Софья ворчала, отмечая и морщинки на лице тетки, и ее грустную улыбку… шестьдесят лет здесь – это как восемьдесят – там. А то и под сотню.
- Не знаю. Но это правильно. Я буду молиться, чтобы у тебя все получилось.
- Помолись, тетушка. Нам нужны твои молитвы. А муж как?
- Возраст, Соня, возраст. Но знаешь, с этими мелкими его совершенно не чувствуешь. Когда то одно, то другое… да и ежи ему хорошо помогает, и дети тянутся, кстати говоря… ты же не хочешь его отстранить?
Софья возмущенно фыркнула.
- К чему? Он со своими обязанностями справляется, так стоит ли огород городить?
- Иногда я думаю, что если бы не ты, мы и не встретились бы. И его бы в живых не было, и меня уже…
Софья взмахнула рукой.
- Тетя, довольно! Такой чудесный день – и вдруг столько серьезности? Так нельзя! Запрещаю! И вообще – помчалась я кататься дальше, а то уши мерзнут!
- Государыня, срочное письмо...
Софья прошипела что-то невнятное сквозь зубы и приняла свиток. Развернула, пробежала глазами. Царевна Анна наблюдала за изменениями на лице племянницы. Вот минуту назад это была абсолютно счастливая женщина, жена, мать, которая ни о чем, кроме детей и не думала. А сейчас....
Сошлись на переносице тонкие брови, сверкнули глаза, сжались губы – кровавая царевна выглянула во всей красе.
- Соня?
- Этого я не спущу, - прошипела женщина не хуже трех гадюк. – Много на себя берет этот мерзавец!
- Сонюшка?
Письмо смялось под тонкими пальцами, блеснуло рубином кольцо – и показалось Анне каплей крови.
- Все в порядке, тетушка. Все хорошо.
- Алеша? Ванечка?
- И с ними тоже. Это другое... политика, будь она неладна!
- Да неужели? – поддразнила Анна племянницу.
Софья бросила взгляд на детей.
- Алёна!
Царевна Анна покачала головой.
- Девочку-то зачем от игр отрывать?
- Тетя, а как еще ее учить прикажешь?
- Пусть бы хоть погуляла, подурачилась...
- Она хочет править. И если захочет когда-нибудь занять мое место, пусть знает все заранее. Не будет у нее никаких беззаботных минут, ее в любой момент могут оторвать от семьи и заставить заниматься делами. И – будет заниматься, как миленькая, потому что иначе и семьи у нее не будет, и страны. А не нравится – я никого не держу.
- Мам?
Боярышня Елена улыбалась. Потом перевела взгляд на мать, на письмо в ее руке – и помрачнела.
- Что-то серьезное?
- Да.
Елена оглянулась на хохочущих друзей, на мать, опять на друзей...
- Мне с тобой?
- Как сама захочешь.
- Минуту?
Софья кивнула – и наблюдала, как Елена, подъехав к смеющимся друзьям, что-то говорит им, те кивают, а девочка опять направляется к матери.
- Я готова.
Софья переглянулась с Анной – и тетушка согласно опустила веки. Да, девочка неглупа. Не сбежать к матери и потом задрать нос – вот, мол, вы тут в игрушки играете, а я уже делами занимаюсь. Нет. Наверняка...
- А ребятам ты что сказала?
- Что переоденусь и вернусь. Ты ругаешься, у меня ноги мокрые...
Софья коснулась плеча дочери.
- Умничка. Идем?
- Да, мам...
Елена отлично понимала, что пользы от нее будет мало. Но начинать надо с азбуки, а не с греческих текстов. Вот она и будет учиться у матери. Хорошо учиться, чтобы та потом ей гордилась.
Царевна Анна оглянулась по сторонам и быстро перекрестила девочек. Пресвятая Богородица, помоги им, защити, спаси и сохрани...
Она уже не слышала разговора между матерью и дочерью.
- От кого письмо, мам?
- Читай. И скажешь, что ты о нем думаешь.
В письме было донесение от ее величества Анны де Бейль, ныне королевы Франции. Про Людовика, Леопольда и Польшу.
Елена прочитала, нахмурилась.
- Стервятники. Твари.
- Верно. Еще что скажешь?
- Что Европе не нужна сильная Польша? Безусловно. Им и сильная Русь не нужна.
- А нам что делать в связи с этим?
- Узнать все подробнее. Предупредить дядю Михаила и тетю Марфу.
- Так. А еще?
- Подготовить ответный ход. Чтобы никто и не задумывался посягнуть на то, что принадлежит русским.
- Польша нам не принадлежит.
- Но она наш союзник. А своих надо защищать, верно?
- Верно. А нам нужна сильная Польша?
Елена задумалась.
- Зависит от обстоятельств. С одной стороны, они сейчас стоят между нами и Европой. Это плюс. С другой – можем ли мы их съесть и не подавиться? Мне кажется – нет? – Софья качнула головой. Все правильно, хватит, навоевались с поляками, отцу спасибо. Сейчас и так проблем хватает. - С третьей, если нельзя их присоединить, лучше пусть там у власти будут наши родственники, чем абы кто?
- Еще какие варианты?
- Конечно, нам интереснее присоединить Польшу, но это со временем, только со временем. Сейчас мы не сможем этого сделать безболезненно, значит, надо готовиться, а пока выглядеть их друзьями. В политике ведь нет постоянных союзников, а есть только постоянные интересы?
Софья кивнула. Ну, мыслить логически ребенок учится. И начинает понимать, в каком… «розовом масле» постоянно возится мама. Теперь надо еще подумать самой. И в одном-то Елена точно права. Спускать такое Леопольду нельзя.
Туркам, что ли, помочь по-дружески? Надо подумать...
***
- Алешка, это безумие.
- Пусть. Но выбора у нас нет. Сейчас Карл и Кристиан держат друг друга за горло. Либо мы ударим, либо… Вань, ты все сам понимаешь. Ты вообще к жене хочешь?
Хотел. Так что…
Идея была из разряда самоубийственных и безумных, но когда это останавливало русских? Тем более – нет плохих идей, есть плохая организация. Зима выдалась холодная, лед на Балтике был толстым и крепким, и вот по этому-то льду Алексей Алексеевич собирался пройти почти сто верст, поближе к Стокгольму. И ударить в тыл армии Карла.
Продумано было все возможное. От продуктов – на льду ведь не разведешь костер, а потому требовалась жирная пища, чтобы люди не перемерзли и не голодали, и валенок с меховыми шапками, до лыжных салазок.
Аландские острова звали и манили. Сейчас там не ждут врага, шведский флот встал на якорь, русский тоже пришвартован, кто в Риге, кто в Копенгагене. Опасность, впрочем, была, и немалая.
Погода.
При южном ветре лед мог взломаться и встать дыбом, торосами. Тогда пришлось бы бросить пушки, которые встали русской казне не в один рубль, пришлось бы возвращаться назад, губя боевой дух армии. Но Алексей Алексеевич собирался пойти с войском. И если солдаты повернут назад, то только после его смерти. Алексей не настолько сильно боялся рисковать своей жизнью, как его отец. Алексей Михайлович воевал, да, но никогда не лез в первые ряды, всегда находился подальше от поля боя.
Алексей Алексеевич мог позволить себе пойти с войском. Он тоже собирался не драться, а командовать, но, случись что – и у него есть наследник. И Соня удержит власть до его совершеннолетия. Она Александра не бросит.
Его отговаривали. Но…
Я не могу требовать от своих людей того, что не сделаю сам.
Алексей не знал, что эти его слова станут историческими. Более того, станут путеводными для всех царей земли Русской. Он просто сказал то, что думал. И пошел с войском, в простой одежде, так же, питаться с ними солдатской едой, так же штурмовать Большой Аланд, потому что иначе нельзя.
