Трафарет вечности - Костромина Елена (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Ну, уж нет, сегодня я все сделаю сам, — ответил Федор и, подхватив кошку на руки, понес к постели.
Платье и шелковое белье скоро оказались на полу, следом полетели рубашка и брюки, и они позабыли обо всем. Федор был неутомим и изобретателен, Маал извивалась в его руках, достигая новых и новых высот наслаждения. Женщине казалось, что большего удовольствия не может быть, но мужчина был неумолим и безжалостен, и они вновь и вновь устремлялись в неведомые никому выси, туда, где их чувства превращались в алые и золотые вихри, а их тела сливались в тугой узел страсти.
Федор проснулся от звонка своего мобильника. Маал спала, положив голову на живот Федора, в совершенно кошачьей позе, довольно странной для человеческого тела.
— Слушаю!
— Федор Михайлович! Вас Акимов беспокоит!
Федор ощутил что-то похожее на дискомфорт.
— Слушаю тебя, Коля. Жену обыскался? Все в порядке.
— Слава Богу! А то, сказала, что поедет с тобой в ресторан, я приехал утром, охрана говорит, не вернулась еще!
— Часа в три верну ее тебе. Она еще спит.
— А что случилось-то?! Чего ее оперировал-то?
— Коля. Я про твои болезни не рассказываю никому?
— Я же не никто! Федь, ты только одно слово скажи… Насчет ребенка?
— Да, — ответил Федор, уже не зная, что соврать.
— Что, так серьезно?
— Так, я тебе одно слово сказал? Еще, какие вопросы? Привезу ее тебе, сам разговаривай.
— Да не будет она со мной разговаривать! — взорвался Николай, — Плачет только по ночам! Она думает, я не слышу, что ли?!
Александра открыла глаза и посмотрела на Федора. Тот сделал знак — молчи! Она кивнула и, скользнув с постели, ушла в ванную.
— Коля, ты успокойся. Что ты хочешь от нее?
— Я хочу… Я хочу, что бы она не плакала по ночам, не запиралась в ванной, услышав шорохи за окном, не пряталась ото всех. Я хочу, что бы она была счастлива! Она… такая несчастная… Федор Михайлович… Ты же сам ее привезешь? Сможешь со мной поговорить?
— Конечно смогу, Николай Егорович.
— Тогда до встречи?
— До встречи.
Федор убрал телефон и пошел искать женщину. Маал расчесывала волосы в ванной.
— Поехали. Коля там уже рвет и мечет.
— Толку-то…
— Тебе с ним плохо?
— Мне с ним… никак. Если бы я была человеком, мне было бы очень хорошо с ним. Он очень добрый. И несчастный.
— У тебя дети есть?
— Есть, конечно. Взрослые. Мне восемь лет уже, — Маал вышла из ванной, Федор поплелся за ней.
— А ребенка ты почему не хочешь ему родить?
— Хочу. Котенка. Ага? — ответила Маал, даже не повернувшись в сторону мужчины.
Маал попыталась втиснуться в платье, Федор подошел и ловко натянул синий шелк на великолепную женщину.
— Почему сразу котенка? — рассудительно заметил Федор.
— Потому что у меня от него уже есть четверо котят. Уже взрослые. Два года будет в следующем месяце.
Маал надела чулки и, вдруг, встав на колени, подползла к Федору и обняла его за ноги:
— Пожалуйста! Не говорите ничего Отцу!
Федор резко нагнулся и поднял рыдающую женщину на ноги:
— Что я не должен говорить отцу!?
— Я его обманула… — она снова попыталась снова опуститься на колени, но Федор был начеку и не позволил ей этого, крепко схватив ее за предплечья.
— Что ты ему сказала?
Маал зажмурилась и втянула голову в плечи.
— Он не потерпит такого позора… Он их убьет…
— Кто убьет, какой позор?
— Я сказала, что Вы подарили меня Коле… потому, что…
Федор вздохнул и обнял Маал, она положила голову ему на плечо и прижалась к нему всем телом.
— Глупая кошка! Ты любишь его?
Маал покивала Федору в плечо.
— Вот и хорошо. Ну, я же познакомил вас с Колей. Хорошо, я тебя подарил…. А как я тебя подарил-то, я что, твой отец?
— Отец… Он был рад, что Вы проявили ко мне такой интерес… У него двадцать дочерей только от моей матери…
— Дурочка! Поехали к Николаю!
В особняке у Николая было все готово для парадной встречи гостей. Николай выскочил на крыльцо и, подбежав к машине, помог Александре выйти.
— Здравствуйте, Федор Михайлович! Очень рад вас видеть!
— Я тоже, Николай Егорович, — Федор вышел из автомобиля.
Николай провел Федора в гостиную с большим панорамным окном и увел жену. Через несколько минут появился вновь.
— Федор Михайлович! Я очень рад, что Вы…
— Коль, успокойся. Мы не в Смольном на церемонии.
— Извини, Федь. Я уже совсем ничего не понимаю, с кем говорю, о чем… Пошли к столу.
За столом некоторое время молчали, отдавая дань искусству поваров. Затем Николай сказал:
— Федь, ты не представляешь, как я измучился. Я ее люблю, я все для нее сделаю!
Федор пожал плечами:
— Мы все так легко бросаемся словами…. Все… Что такое все? Принять ее, такой как она есть, ты сможешь?
— А какая она?! Что с ней? — Николай привстал на стуле, — Ей кто-то угрожал? Ты только скажи, я…
— Успокойся ты, сядь! — досадливо махнул рукой Федор на бизнесмена, — Как мне сказать это, что бы ты понял…
— Да уж не дурак я! Пойму, как-нибудь!
— Ты в сказки веришь?
— Про тебя кое-что слышал, — кивнул головой Акимов.
— Да при чем тут я? — поморщился Федор, — В сказки…
— Какие, Федь, сказки, когда я своей башке уже не верю. Вот ты, видел говорящих крыс?
Федор приподнял бровь.
— А я вот видел! И был я в тот день трезвый, как стекло!
Федор изящным жестом отмел говорящих крыс, как предмет недостойный. Затем, помолчав для акцента на своих словах, спросил:
— Ты веришь в совершенную любовь?
— Это что за хрень такая? — Николай безнадежно махнул рукой, — Два года назад я вообще ни в какую не верил… А вот ее люблю! И ты не поверишь, она меня — тоже.
— Почему не поверю? Она тебя очень любит. И очень боится потерять.
— Она меня не потеряет. Пусть что угодно делает, я ее все равно любить буду.
— Вот и второй раз за наш разговор ты бросил пустое слово. Все для нее сделаешь, все равно будешь любить…
— Это не пустые слова, Федор, — тяжелым и твердым, как камень, тоном, сказал Николай, — Я пустых слов не говорю. Другого кого за такие слова я бы уже с лестницы спустил.
— Если хочешь, я уйду сам, — дернул Федор плечом.
— Я хочу, что бы ты мне помог. Если не ты, мне никто не поможет. Вот скажи, зачем ты ей аборт сегодня сделал?
— Не делал. Эк тебя метнуло, аборт! Я что, гинеколог?
— Она уже один раз сделала. Два года назад. Все так хорошо было, три месяца уже! А она раз, на два дня пропала, потом приехала, лица на ней нет… Чем я ей не угодил, ну не знаю я! Кошек полный дом натащила… Я к ним так привязался… Они все понимают!
— Кошек? — удивился Федор.
— Четырех котят привезла. Слепых еще. Из пипетки их кормила. Как сумасшедшая, не подпускала меня к ним. Шипела! Я думал, просто сдохну. Я их ненавидел, ты не представляешь как! А потом… так привык… Выросли уже, здоровенные такие! Все понимают. И когда настроение у меня плохое, и, когда хорошее… Ты не поверишь, телефон приносят…
Федор усмехнулся, представляя всю глубину невежества Николая. Тот обиделся:
— Не смейся! Правда!
— Да я верю, верю.
Воцарилось молчание.
— Вот что, Коля. Знаю я одно средство, но спасет оно тебя или, наоборот, отравит — я не знаю. Ты можешь проверить себя. Если ты любишь свою жену совершенной любовью, то пройдешь испытание и… у тебя с ней будет много лет счастья, будут дети. Много. А если не пройдешь, то потеряешь и то, что есть сейчас. Три дня тебе на раздумья. И думай ты вот о чем — пути назад не будет.
Дождавшись, когда стихнет отзвук последнего слова, Федор встал и ушел, оставив Николая сидеть в тяжелых мыслях.
Глава 19.
Кузя, в камуфляжной форме с бейджиком "Охранник" сидел в глубине магазина за секретером стиля "ампир" и печально смотрел на саблю. Периодически он доставал из кармана армейскую фляжку и делал из нее глоток. Затем прятал фляжку обратно во внутренний карман.
