Своя дорога - Ли Галина Викторовна (читать книги без регистрации TXT) 📗
И действительно, далее трапеза прошла под благодушную беседу Агаи и вождя, в обход интересующей меня темы: Кемрутль выпытывал у попавшего в гости бога тайны строения мироздания. Видно, знания Таниты вождя не устроили. Агаи отвечал, переводя и мне попутно, но постоянно увлекался, забывая объяснять своему товарищу и соратнику по божественному происхождению, о чем идет речь, так что довольно скоро мне стало скучно. Я боялся, что к «сыну бога смерти» тоже найдется пара вопросов, однако с этим вождь не спешил.
Ну и хвала Ирие! Я в теологии силен приблизительно так же, как рош-мах, не хватало только опозориться.
Макнув в соус последний кусок и запив его молоком, откланялся и вдогонку получил на пороге заключительный перл мудреца:
– Дракон не будет долго сидеть на дне пруда.
Эдхед то! Как хочешь, так и понимай. И почему некоторые господа не хотят изъясняться нормальным человеческим языком?!
Погода на улице соответствовала настроению: небо снова закрыли сизые тучи, и в лужах появились круги от первых тяжелых капель дождя. Стоило поспешить, если не хочу намокнуть.
К дому я шел очень быстро, почти бегом, распугав по дороге стаю рыжих куриц и обратив в бегство трех детей.
Да, сына бога смерти (или кем меня тут считают?) благословлять не позовут, не та репутация.
Я снова выругался.
Надоело мне здесь до ус… ужаса. Не люблю бесцельно шататься. Уже все, что мог, сделал: привел в порядок одежду, дождался, пока за пару серебряных монеток сошьют добротные рубашку, куртку и штаны из оленьей кожи – уж больно мне понравилась местная одежка. Отполировал до блеска оружие, пополнил запас еды, нарисовал приблизительную карту – хотя какая уж тут карта, так, не вполне достоверное изображение вероятных преград и ориентиров на пути – и даже выучил несколько приветственных фраз на языке росм. Больше занятий я себе придумать не мог и потому злился на задержку. Конечно, оставалась еще моя «супруга», но я не озабоченный юнец, чтобы довольствоваться исключительно плотскими утехами. Все хорошо в меру.
Кроме того, последние дни казалось, что драгоценное время утекает песком между пальцами. И хотя нас никто не торопил, меня не покидала уверенность – долгая остановка наверняка аукнется неприятностями в пути. В конце концов, осень уже не за горами.
Заботливая Ситлали, увидев мое сердитое лицо, тут же принялась ублажать своего «господина»: быстренько усадила на циновку, стащила сапоги и стала старательно разминать ноги, буквально ввинчивая свои сильные пальчики в самую нежную часть свода стопы. Приятная боль и удовольствие от растираний заставили меня сменить гнев на милость: на душу снизошло успокоение.
Дикари, а знают, как своих женщин воспитывать. Наших бы придворных прелестниц сюда – до совершеннолетия.
Я представил себе незабвенную Глорию, всю в шелках и кружеве, передо мной на коленях, массирующую своими холеными ручками натоптанные до костяных мозолей пятки, и хмыкнул.
Сто золотых не жалко за такую картину. Хотя нет, жалко. К тому же старая интриганка или в массажное масло яд подсыплет, или незаметно отравленной булавкой оцарапает. Ну ее, гадину. С ней общаться, все равно что кобру целовать.
Эх, поеду обратно, честное слово, заберу Ситлали с собой. Пусть рядом живет, детей мне рожает, раз у нас с ней такое взаимопонимание. И деньги сэкономлю – откажусь и от любовницы, и от служанки. Надо только обучить малышку готовить что-нибудь, кроме кукурузы.
Закончив массаж, Ситлали уселась передо мною на корточки и оживленно ткнула пальцем в сушеную ящерку. Она болталась у потолочной балки, подвешенная за костяную «бульбу», украшающую короткий и толстый хвост животного. Потом девушка аккуратно отвязала тушку и положила на массивный широкий камень, заменявший кухонный стол. Своеобразная форма хвоста рептилии придавала ему некоторое сходство с… очень необходимым всем мужчинам органом.
Я сидел у очага и от нечего делать наблюдал за действом, к которому приступила девушка. Сначала решил, что она готовит новое блюдо, и обрадовался.
Ничего, что ящерица, в голодные годы крестьяне Наорга не только ползучими гадами, и жареными кузнечиками не брезгуют. Мне самому, бывало, доводилось есть змей и лягушек. Даже нравилось – не всякая птица до них по вкусу дотягивает.
Ситлали развела огонь, ловко замотала вокруг хвоста рептилии свежесрезанный дикий чеснок, смочила ящерку мутной жидкостью, судя по всему, местным крепким алкоголем, и сунула прямо в огонь. Пламя охотно приняло сушеные останки, обняло их своими желтыми язычками.
Запах сжигаемой плоти мне удовольствия не доставил. Как только он добрался до моего носа, я попытался уйти. Не получилось: девушка так умоляюще заглядывала мне в лицо, просительно лопоча при этом и на всякий случай цепляясь за рукав, что пришлось остаться, мужественно терпя не только бесцельное времяпрепровождение, но и вонь, которую источало горящее тельце. А Ситлали все добавляла и добавляла дрова до тех пор, пока от маленькой ящерки не остались одни угольки.
Наконец пытка, на протяжении которой я не раз себе напоминал, что мужчина должен относиться к безвредным прихотям своей дамы с должной терпимостью, закончилась, дав возможность сбежать и оставить Ситлали выгребать прогоревшие угольки из очага.
И за каким… демоном они ей понадобились?
Последний вечер у племени росм мы провели расслабленно: возлежали, словно герои древности, на домотканых ковриках у теплого очага за вкусным ужином и ленивой беседой.
Отъезд назначили на утро: вождь сказал, что я выполнил свою миссию (то есть даже если меня убьют за ближайшим углом – род Лироев не сгинет бесследно).
После известия о беременности Ситлали я долго размышлял: что же изменится в моей жизни, когда появится этот ребенок? Пока ничего похожего на отцовскую любовь я не чувствовал. Так… немножко удовлетворения от хорошо выполненной задачи, и все. Вряд ли меня вообще посетит столь светлое чувство. В конце концов, я не по своей воле дал жизнь малышу и любви к его матери не чувствовал. Только желание, замешанное на жалости и сострадании.
Ситлали, не ведая, что мои думы – о ней и ее нерожденном дитяти, уселась рядом и старалась не отлучаться даже на минутку, оставив за собой исключительное право ухаживать за «господином». Милая девушка была столь услужлива, что я незаметно для себя выпил чуть больше, чем рассчитывал, и с последним глотком в рот попало что-то противно скрипящее на зубах и горькое, как испортившийся сыр.
Я сплюнул, заметил, как Ситлали сжимает кисть в кулак, и схватил девушку за руку, не давая спрятать ее за спину. Хмель сдуло, словно его и не было.
Наверное, выражение моего лица было не самым приветливым, да еще Танита приподнялась на локте, грозно уставившись на девчонку, потому что Ситлали принялась торопливо оправдываться. Агаи, услышав ее лепет, упал на спину, закрыл руками лицо и захохотал как ненормальный. Рош-мах тоже успокоенно легла, вернувшись к прежней, расслабленной позе.
В глазах оборотня светилось лукавство, и она с великим удовольствием объяснила причину всеобщего веселья:
– Из-за того, что ты отказался принять любовь самых красивых девушек племени, росм теперь считают… гм… что подземному богу не хватает мужской силы. Ситлали больно слышать про своего спасителя и супруга такие вещи, и она решила… Немного подбодрить тебя напоследок.
Что-о?!!
Зараза сирин оторвал ладони от лица и, давясь смехом, проблеял:
– Жди гостей сегодня ночью! Она выбрала для тебя самых достойных, с ее точки зрения, подруг!
– Ах ты… Да я вас всех… В одно место!
– Не надо, Дюс! – уже стонал, будучи не в силах смеяться, волшебник. – Нас – не надо! У тебя и так заботы хватит!
Шутник недоделанный!
Ситлали по-прежнему стояла, вытянувшись в столбик, как суслик, и виновато моргала, переводя взгляд с меня на сирин и обратно.
Ну ладно, маленькая глупая дикарка, но эти два образчика городской… отрыжки должны бы понять, что совокупление без желания…
