Приключения Гаррета. том.2 - Кук Глен Чарльз (книги полностью TXT) 📗
— После того, как заварилась эта каша.
— Обрати внимание. Он отсутствовал много лет. Появляется дома зимой и всего лишь на несколько дней. Зима — самый отвратительный сезон в зоне военных действий.
Морли сурово посмотрел на меня и бросил:
— Твой основной недостаток, Гаррет, — отсутствие здравого смысла.
— Как это понимать?
— Ты не можешь оставить проблему в покое и обязательно должен продолжать копаться в ней, изыскивая для этого все новые и новые предлоги. Сейчас, похоже, здравый смысл начинает стучать в твою дверь. Забудь о Дождевике, Гаррет.
Я воздел вверх одну бровь:
— Вот как?
Неужели он сам разрабатывает Кливера?
— В данный момент он, Гаррет, подвижная мишень. Не волнуйся — не для меня. Но если ты будешь рядом с ним, тебя тоже может зацепить. — Он поднял руку, как бы отталкивая меня. — Уходи. Постараюсь выяснить все, что могу, об отце твоей новой леди.
53
Без волшебства здесь явно не обошлось. Когда я вернулся, посетив двух приятелей военных лет — теперь членов экстремистского движения за людские права, — мой дом был обложен со всех сторон. По всем углам расположились кровожадные пираты. Профи вернулся с друзьями. Неумеха тоже присутствовал и был не один — я успел на мгновение заметить Торнаду.
Оказывается, я вызвал интерес и у новых персонажей. Любопытно все же, сколько врагов и друзей у Дождевика?
Мне бы надо было собрать всех наблюдателей в кучу и произнести перед ними речь, призвав объединить усилия с целью избежать дублирования и ненужной затраты ресурсов. Но от этой затеи меня отвлекли топтавшиеся на ступенях Айви и Скользкий.
У Айви хватило совести покраснеть.
— Нас выгнали, — объявил он. — Я хотел объясниться, но нечаянно произнес слово, начинающееся на «П».
Что это за слово, начинающееся на «П»? Я посмотрел на Скользкого. Он выглядел просто ужасно.
— Вы знаете. То, после которого он начинает психовать.
Верно. Паузиффл.
— Просто из чистого любопытства хотелось бы знать: он помнит, что натворил, услыхав волшебное слово?
Ответ, очевидно, потребовал слишком большой нагрузки на интеллект Айви, и он ограничился пожатием плеч. У меня были соображения на этот счет, и я мог объяснить происхождение проблемы слова, начинающегося на «П».
Где-то кто-то много лет тому назад перекроил разум Скользкого, пытаясь превратить его в живое оружие, спусковым крючком для которого была бессмысленная фраза. Кто и когда сделал это — теперь не имело никакого значения. Эксперимент провалился. Скользкий вышел из-под контроля. Он попал в Бледсо незаконно, но все же, по совести говоря, его место было там. На воле его болезнь будет прогрессировать до тех пор, пока его кто-нибудь не убьет.
Вообще-то по меньшей мере половине обитателей Танфера следовало бы находиться в сумасшедшем доме. Здесь удивительно мало нормальных людей. По крайней мере на моем пути они почти не встречаются.
Я вошел в дом. Парни последовали за мной. Айви сразу же направился в комнатушку у входа, и Попка-Дурак тут же завелся на всю катушку. Я задержался и заглянул в глазок. Морли, наверное, уже носится по улицам, извещая всех и каждого, что я вновь взялся за дело.
Я с интересом заметил, что и друзей Дождевика, и его врагов смыло из окрестностей моего дома. Интересно, а не работает ли кто-нибудь из этих наблюдателей на папочку-волшебника?
При такой толпе соглядатаев невозможно поверить, что они не знают о существовании друг друга. Это, в свою очередь, порождает разные предположения.
Если бы я работал на Гвардию и знал, что кто-то рядом трудится на Кливера, то просто бы захватил этого парня и забыл о Гаррете. Неужели все настолько обленились, что решили взвалить поиски Дождевика только на меня? Не может быть. Они наверняка знают, что я не страдаю избытком честолюбия.
Скользкий, очевидно, забыв ориентиры, ведущие в кухню, побрел вслед за Айви. Пока ребята возобновляли знакомство с Попкой-Дураком, я нырнул в кухню и припрятал в укромное место свои хилые запасы.
Какой-то болван принялся колотить во входную дверь. И так требовательно, что я чуть было не поддался соблазну открыть ее.
Тем временем Попка-Дурак поминал всех предков Гаррета по прямой линии.
«Удушу цыпленка джунглей, а перья продам», — решил я и вернулся к дверному глазку.
И где только находят таких? Заморенных типов бухгалтерского вида, которые провели военную службу, перекладывая бумажки из одной папки в другую. Те, кто воевал по-настоящему и встречал этих мальчиков, клялись, что без всякой жалости утопили бы их в моче, представься такая возможность. Подобные типы редко осмеливаются возникать в моей части города.
Макунадо-стрит не Дно, но и на нее люди, родившиеся с серебряной ложкой во рту, заглядывают крайне редко.
Может быть, визит имеет отношение к Блейну?
Я открыл дверь. Это было ошибкой.
Возможно, неосознанно я предчувствовал неприятности — в одной руке я крепко сжимал дубинку. Теперь она пришлась весьма кстати: из пространства с обеих сторон двери материализовались двое громил и тут же попытались взять меня в оборот.
В изумлении отступив назад, я поднял дубинку. Ближайший противник возжелал сбить меня с ног. Я уклонился и опустил свое оружие ему на затылок. Эти клоуны явно явились в наш мир из иного измерения. Никто из наших не рискует нападать на меня в моем собственном доме. Покойник не выносит беспокойства.
Скажем так — обычно не выносит. Если бы я не был так занят, обязательно заглянул бы к нему и выяснил, что его сдерживает. Он не пошевелил ни единой мозговой извилиной.
Первый парень задремал, свернувшись калачиком. Его похожий на бегемота приятель сумел оценить обстановку и начал действовать не столь опрометчиво. Он не утратил уверенности в себе и решил нанести удар с фланга всей силой своего оружия.
Скользкий высунул башку из маленькой комнаты рядом с дверью. Судя по его виду, он не мог оказать большой помощи, но зато мог отвлечь врага, атакуя его с тыла.
— Эй, Скользкий! Паузиффл-физ!
Похоже, мое произношение оказалось вполне на уровне.
Вопли о помощи постепенно сошли на нет. Стихли стоны и треск ломаемой мебели. Стараясь производить как можно меньше шума, я отодвинул стол, подпирающий изнутри кухонную дверь, и осторожно выглянул в прихожую.
Айви, прижав Скользкого к стене, грозил ему пальцем. Попка-Дурак, сидя на плече малыша, распевал воинственную песнь.
Я вышел к ним.
— Зачем вы заставили его сотворить это? — простонал Айви.
— Эти ребята решили сделать мне трепанацию черепа, не получив на то разрешения пациента.
Даже тот парень, которого я уложил, получил дополнительные ранения и выглядел так, будто Скользкий упражнялся на нем в танцах.
— Он в порядке?
— Будет в порядке, но не вашими молитвами.
— Сейчас не время ссориться. Мы захватили пленных. Понял? Начинаем допрос.
Я открыл дверь в комнату Покойника. Интересно, какого дьявола он дрых, невзирая на весь этот шум? Увидел я лишь то, что и ожидал, — жирную тушу дохлого логхира, заполняющую собой пыльное кресло.
Моим приятелям требовалось руководство. Когда я окончил осмотр того, что раньше было моим жильем, пленные были связаны как свиньи, готовые к поджариванию заживо. Предварительная обработка пленников вернула Скользкого к жизни.
— Вам, ребята, когда-нибудь доводилось проводить допросы? — поинтересовался я.
Айви утвердительно кивнул. Скользкий выглядел дуб дубом. Ему это здорово удавалось. Природный талант.
— Мой подход — запугивание без причинения реального вреда, особенно если без него можно обойтись. У нас четыре пленника. Один из них наверняка окажется слабаком. Верно?
В ответ — абсолютно безмозглые взгляды.
— Давайте попытаемся сообразить, кто из них расколется раньше, чем мы будем вынуждены начать раскалывать их черепа.
