Эти бессмертные - Проскурин Вадим Геннадьевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Разум все понимает, но душа отказывается следовать его повелению. Ивернес не раз сталкивался с такими случаями, когда приговоренный раб не убегал, хотя мог убежать, или, наоборот, впадал в паническую агрессию, когда нужно было затаиться и выждать. Или когда подмастерье глубоко и глупо задумывался, столкнувшись с неожиданным.
— Да пошло оно! — воскликнул Ивернес и отбросил тачку.
Круто развернулся и пошел прочь. Ему открылось правильное решение, теперь он знает, как заставить демона Павла побороть страх и нерешительность, как ускорить его шаги на предначертанном пути. Потом Павел все поймет и простит, а если даже и не простит — что ж, такова судьба. Может, в этом и есть главное предназначение первого спутника потрясателя?
Бригитта сидела в тени какого-то плодового дерева, Ивернес не мог точно сказать, какого именно, он не разбирался в сортах растений. Она смотрела на бывшего мастера смерти, в глазах ее читалось удивление, смешанное со злорадством. «Вот какой ты нежный, — как бы говорил ее взгляд, — командовать любишь, а попробовал сам тачку с дерьмом потаскать — сразу все силы закончились». Она не осмелилась произнести вслух то, что думала, но Ивернес и так все понимал, ее мысли были открыты ему, на своем веку он повидал не одну сотню таких девчонок. Сейчас она не осмелится ничего сказать, а потом, когда он скроется из виду, она вскочит и станет кричать ему вслед обидные слова, потрясая миниатюрными кулачками. Только Ивернес этого не увидит.
Он ошибся, она осмелилась раскрыть рот. Но произнесла она совсем не то, что Ивернес рассчитывал услышать.
— Ты правильно поступаешь, — сказала Бригитта. — Уходи и не возвращайся.
Ивернес саркастически ухмыльнулся и ответил:
— Ты ошибаешься. Я вернусь.
И удалился торопливым шагом прежде, чем она начала задавать вопросы.
Он шел очень быстро, дорога до замка заняла менее двух часов. Солнце только начало клониться к закату, а он уже вступил на площадку перед входом, когда-то ровную и вытоптанную, а теперь похожую на поле, вспаханное безумным холопом, решившим выстроить грядки в виде концентрических кругов. Круговые валы, поднятые заклинанием Людвига, сильно оплыли, но даже в таком виде они впечатляли. В самых высоких местах верхушки земляных волн доходили Ивернесу до пояса. Кое-где обнажились подземные каверны, созданные боевым заклинанием. Вокруг поля вздыбленной земли появилась свежепротоптанная тропинка, местные рабы предпочитали пройти лишние сто шагов, чем рисковать переломать ноги. Ивернес последовал их примеру и пошел по тропинке.
Она похожа на путь судьбы, не прямой, как полет заклинания, а извилистый, как след змеи. Или как путь раба, предающего хозяина. И неважно, сколь велика цель, послужившая причиной предательства, и сколь незначительно событие, ставшее непосредственным поводом. И можно ли это вообще назвать предательством? Неважно. Важно лишь то, что это событие позволит судьбе потрясателя совершить поворот и обойти опасное место, кишащее подземными ямами.
Через минуту раб Ивернес стоял перед бароном Людвигом и говорил:
— У меня есть важные вести для вашего высокоблагородия. Они касаются местонахождения барона Павла, бывшего ранее демоном, и рабыни Бригитты, бывшей ранее матерью незачатого.
8
Ивернес закончил свою речь коротким поклоном, достаточно низким, чтобы не стать нарушением этикета, но не более того. Этим жестом раб показал, что не отказывает барону Людвигу в должных почестях, но не собирается добавлять к ним ни единого знака почтения, исходящего не от обычаев, а от сердца. Потому что он не уважает барона.
Людвиг придал лицу задумчивое выражение. Он понимал, что сейчас должен принять решение и что решение это должно быть быстрым и точным. Нельзя давать рабу повод сомневаться в решительности молодого барона. Но как же трудно решать самому!
На первый взгляд все очевидно — нужно пойти и покарать дерзкого демона, вышедшего из-под контроля. Но получится ли? Барон Трей был гораздо сильнее Людвига, но демон его победил. А ведь тогда демон владел меньшим числом заклинаний, чем сейчас. Как жаль, что книга Хайрона попала в руки не повелителю, а этой мерзостной твари! А она ведь очень ценна, если ради нее демон променял пребывание в графском замке на грязь и тесноту холопской хижины. Страшно подумать, какой мощью обладает демон сейчас.
Может, лучше не трогать демона? Принять слова раба к сведению, отпустить его, а потом сделать вид, что ничего не было, что раб не приходил вообще? Но что потом скажет лорд Хортон, когда раб доложит ему о случившемся? Это ведь не просто раб, это мастер смерти, он обязательно придет с докладом к повелителю сразу же, как повелитель вернется, и он не умолчит о недостойном поступке новоявленного барона Людвига. Как же страшно…
Может, убить его прямо сейчас? Дескать, получи по заслугам, лжец и изменник. Нет, не пойдет. Надо быть совсем бестолковым дураком, чтобы не поверить объяснениям раба. Он действительно назначен повелителем присматривать за демоном, и когда демон вышел из-под контроля, он действительно принял единственно верное решение. Не стал пытаться превозмочь магию железом, а продолжал наблюдать, пользуясь тем, что изменник воспринимает его как союзника. Хорошо, что в мире, откуда пришел демон, не знают, что такое настоящая верность повелителю, иначе мастеру смерти было бы труднее убедить демона в своей лояльности. Но демон поверил, и это станет его фатальной ошибкой. Отмщение грядет, не за то, что демон оборвал жизнь гадкого глупца Трея, а за то, что демон позволил себе оскорбить лорда Хортона, убив вассала, временно владеющего его правами. Такие оскорбления не прощают.
— Если на то будет воля вашего высокоблагородия, я готов показать вашему высокоблагородию дорогу к месту обитания демона, — сказал мастер смерти и добавил: — Хоть сейчас.
Людвиг почувствовал злость. Его колебания превзошли пределы допустимого, это понял даже раб. А когда он понял это, то осмелился намекнуть барону, что тот нерешителен. И это правда, Людвиг действительно нерешителен, решительных воителей не называют наложницами.
В памяти всплыла Бригитта. Юная, чистая и свежая, не только телом, но и душой, гибким стройным телом и нежной незамутненной душой. Подобная нежному стебельку молодой травы, которому предстоит стать корнем могучего дерева. Точнее, предстояло, потому что теперь, когда лоно родоначальницы осквернено демоном, ни о каком дереве не может быть речи. Никогда дети Бригитты не станут воителями. Дети милой Бригитты, любимой, Людвиг любил ее, не так, как повелителя, но тоже любил. А теперь любимое существо осквернено и изнасиловано…
— Как Бригитта перенесла осквернение? — спросил Людвиг.
— Очень тяжело, — ответил раб. — Она сильно расстроена, постоянно плачет и почти не спит. Кроме того, она страдает от тяжелой работы, которую ей поручает демон.
— Какой работы? — не понял Людвиг. — Погоди… Он что, сделал из нее холопку?!
Раб молча кивнул. Людвиг почувствовал, как в его груди закипает бешенство.
— Пойдем, — сказал он. — Покажешь мне дорогу.
Они пошли. Они шли прямо на садящееся солнце, оно слепило глаза, и от этого на глазах наворачивались слезы. Да, именно от этого, воители не плачут, вместо них плачут те, кому они несут боль и смерть. Месть воителя неизбежна и неотвратима, и тем более неотвратимо наказание презренному рабу. Демон может сколько угодно называть себя воителем, бароном, но по сути своей он раб. Обычный раб, не имеющий никакого понятия о чести и достоинстве. Творящий одну мерзость за другой, и сколько он натворит еще, если его не остановить…
Солнце садилось. Скоро начнут сгущаться сумерки, и когда Людвиг подойдет к месту боя, наверное, уже совсем стемнеет. Так даже лучше — Людвиг не будет соблюдать ритуал боя с равным противником, он просто оборвет жизнь преступившего закон раба. И никто не упрекнет Людвига в трусости.
Мастер смерти неожиданно остановился и сказал:
