Страж неприступных гор - Крес Феликс В. (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Существовали ли на Просторах земли, лишенные могущественной опеки океана?
В Дартане и Армекте никто не знал о том, что упала Полоса.
Какое-то время люди делали глупости и несли очевидную чушь — все, что только пришло им в голову. На этом фоне возникли многочисленные ссоры, раздоры, даже драки. Кто-то с кем-то не мог договориться, кто-то потерял партнера, а кто-то друга — но кто-то другой сказал наконец то, что давно уже носил в душе, благодаря чему обрел жену… Не случилось ничего особенного, если учесть, что была уничтожена одна из величайших Темных Полос Шерни.
Огромная впадина, возникшая в глади океана, была ровной, словно озеро; водная складка немного помаячила вдали и исчезла за горизонтом, оставив после себя странно провалившийся океан, — о чем, однако, команды двух парусников не знали, поскольку впадину таких размеров можно было заметить лишь с высоты птичьего полета. Какое-то время спустя под стоявшими на якоре кораблями начали перемещаться плоские, очень длинные волны. Но кроме этого, ничего больше не произошло.
Однако все видели Полосу.
На «Колыбели» кроме моряков Китара находились еще остатки команды Броррока — все те, кто избежал орудийных ядер, стрел, огня и, наконец, смерти в морской пучине. На «Гнилом трупе» была собственная команда. Всего около двух с половиной сотен людей, похожих друг на друга — и вместе с тем очень разных. Но после падения уничтоженной Полосы все ощущали одно и то же — подавленность. Было нечто внушающее ужас в этой монументальной смерти… хотя скорее не смерти, поскольку Шернь и так была мертвой. В этом… конце.
Невероятное, небывалое явление, которое до сих пор никто не видел, оставило после себя лишь одно ощущение — именно подавленность. Не было ни недоверия, ни удивления, ни страха… Шернь была слишком прочно связана с душами существ, которых она наделила разумом. Все это знали.
И все одновременно лишились кусочка души.
На его месте сразу же появилось нечто иное, заменив утраченный фрагмент. Но память о потере осталась, подобно далекому воспоминанию о смерти близкого человека.
На «Гнилом трупе» быстрее всех пришли в себя офицеры — но не потому, что ощущали чувство долга по отношению к команде… Что-то непонятное творилось с их капитаншей; нечто, чего никогда не случалось раньше.
Ридарета наблюдала за падением Полосы так же, как и вся команда. Потом перед ее потрясенным взором возник в отдалении водяной вал, который катился по океану, поднимая к небу горизонт, а какое-то время спустя исчез. Капитанша «Трупа» повернулась, прошла несколько шагов и ударилась о стену рядом с дверью каюты. Прежде чем ее успели подхватить, она уже билась на палубе, словно вытащенная из воды рыба, с пеной у рта. На глазах перепуганных офицеров и матросов у нее выпадали целыми горстями волосы — и тут же с невероятной скоростью отрастали новые. Лицо превратилось в лицо неизбалованной жизнью сорокалетней женщины, чтобы тотчас же помолодеть, а потом снова постареть… Все эти молниеносные перемены, то дрябнущая, то вновь натягивающаяся кожа на руках, щеках и шее, редкие седые волосы, тотчас же уступающие место каштановым кудрям, мелькающие из-под задранной рубашки порезы на животе и многочисленные жуткие шрамы, тут же сменяющиеся гладкой тугой кожей, то появляющиеся, то вновь исчезающие мозоли и утолщения на босых ногах — все эти атаки зрелого возраста, сталкивавшиеся с внезапными контратаками девичьей молодости, шокировали и внушали отвращение. Однако сами судороги наводили на мысль о приступе болезни, с которой Мевев когда-то сталкивался, хотя не помнил ее названия; вовремя сообразив, что страдающий подобным припадком человек может, сам того не зная, откусить себе язык, он раздвинул челюсти капитанши и воткнул ей между зубов обмотанный тряпкой деревянный черенок ножа, поскольку ничего лучшего не нашлось. Ее держали за руки, ноги и голову, которыми она билась о палубу. Она попыталась изогнуться дугой — и вдруг застыла неподвижно. Напряженные до предела мышцы обмякли. Мевев был уверен, что она умерла.
Однако вскоре он заметил, как слабо дрогнула грудь.
— Ты и ты, — тяжело сказал он, сидя верхом на Риди и держа ее крепче всех.
Вынув черенок ножа из стиснутых зубов, он встал и отошел в сторону. Указанные им матросы подняли бесчувственное тело и перенесли через порог каюты. Тихий показал на койку, куда ее и положили. Казалось, на мгновение она пришла в себя и что-то прошептала; в уголках рта и на щеке застыли остатки пены. Мевев быстро наклонился и сумел разобрать несколько слов.
Риди судорожно вздохнула, по ее телу пробежала дрожь, и она снова потеряла сознание.
Тихий выпрямился и задумался, уставившись на стену. Ему не мешали. Наконец он кивнул.
— Шлюпку на воду. Привезите сюда Китара. То есть… попросите его. Может, он согласится. Важное дело.
Матросы выбежали на палубу.
Тихий сел на табурет и многозначительно посмотрел на Сайла.
— Говно, — сказал он, не придумав ничего лучшего.
На какое-то время он забыл о боли в иссеченной бичом спине, но теперь вспомнил. Поморщившись, он пошевелил плечами. Рубашка присохла к свежим струпьям. На животе виднелись четыре красных пятнышка. Он получил самую смешную рану в жизни: выпущенная лучником с «Кашалота» стрела попала ему в живот, но сбоку — и плашмя вошла в кожу, словно щепка. Вонзившись с правой стороны пупка, она вышла в пупковой ямке, вонзилась с другой стороны этой ямки и вышла с левого бока. Четыре раны от одной стрелы.
— А тебе, Сайл, порой не хочется взять эту… за руки и за ноги, раскачать и вышвырнуть за борт?
Второй офицер сидел на столе. Он посмотрел на лежащую, которая выглядела хуже некуда — даже бледная и больная с перепоя она смотрелась лучше. Значительно лучше. Пожав плечами, он не то кивнул, не то покачал головой, словно говоря: «Да, но…»
— Когда-то хотелось. Но теперь нет.
— Прошло, говоришь? А почему?
— Потому что все еще ношу вот это. — Сайл показал на зеленый платок на руке, перевязанный клочком ткани. — Это ты придумал, не я. Я только помню, что стоял с петлей на шее, а она… княжна, которая могла править Агарами и сидеть сейчас во дворце… Она стояла на коленях перед теми старыми пердунами из городского совета. Стояла на коленях и решилась на изгнание, чтобы я мог таскать свою задницу по Просторам, — медленно и задумчиво говорил Сайл. — Я вообще не знал, что на самом деле такое бывает. Зачем она это сделала? До сих пор не знаю. Но тряпку носить буду и Риди за борт не выброшу. И никому не дам выбросить.
— Дурак ты, парень, ой, дурак… — сказал Тихий. — И я тоже. Но знаешь что? Она еще глупее нас. Я бы такого не сделал. Ну, может, ради брата… Был у меня брат, сукин сын еще тот, скажу я тебе. Я ему когда-то отдал пояс, но такой… в общем, на самом деле кусок пояса. До сих пор помню, как он мне понравился. Я его стащил из какой-то лавки. А знаешь, почему отдал? Потому что брат меня попросил, сукин сын! — Мевев рассмеялся и хлопнул себя по бедру. — Ну, я так и сделал.
Он замолчал, словно вдруг устыдившись, что все время говорит и говорит. Но на него словно что-то давило, и ему действительно хотелось поговорить — что бывало редко.
— Упала Полоса Шерни, — ни с того ни с сего сказал Сайл.
Мевев вопросительно посмотрел на него.
— Когда-то такое уже случалось, — объяснил тот. — Очень давно. Вроде как Шернь воевала с Алером. Ну, с той дрянью за северной границей Армекта. Алер — такая же сила, как и Шернь, только другая. Чужая. Не наша. Она явилась откуда-то из-за Просторов и хотела отобрать Шерер у нашей Шерни. Шернь, наша, настоящая, победила, а от Алера остался только кусок, тот самый, за северной границей. Поэтому ту землю тоже назвали Алером. По имени того, что над ней висит.
— Откуда ты все это знаешь?
— Ну… слышал где-то. Или читал.
Сайл был странным человеком. Он читал не только нужные вещи, такие как регистр кораблей. Когда-то они захватили шхуну, на которой был сундук со свитками, а на самом его дне несколько толстых книг. И Сайл все это прочитал, прежде чем продать. Какие-то вымышленные истории о том, чего не было на самом деле… Мевев тоже умел читать, плохо, конечно, но все-таки. Уметь читать было порой полезно. Но истории о том, чего не было? Можно послушать всякие байки в таверне за пивом, но… читать? Столько трудов потратить ради историй о том, чего не было?
