Железный Кулак. Сага великих битв - Говард Роберт Ирвин (читать книги .TXT) 📗
— Да, ты у нас лучше, — заявил сей судия праведный.
— Как с ним, вообще, хоть кто-то заключает пари? — спросил я.
— А-а, — ответил мой парнишка, подавая мне губку — кровь утереть. — Некоторые вообще заложатся на что угодно. К примеру, я самолично поставил на тебя десять монет.
— Что я выиграю?
— Не-е. Что продержишься пять раундов.
В это время зазвучал гонг, и я ринулся на ту сторону ямы с весьма достойным намерением — стереть Слейда с лица земли, да только опять плоховато соотнес мощь своего броска с размерами ямы. Слейду явно некуда было убраться с дороги, но он решил задачу, упав на колени и предоставив мне кувырком лететь через его голову. И не просчитался.
— Фол! — закричал мой парнишка. — Он упал, когда его не били!
А этот гусь морду скорчил:
— Хрен те — «фол»! Слепому ясно, что он просто случайно поскользнулся!
Поднялись мы со Слейдом одновременно, но мне от этого падения лучше вовсе не сделалось. Упырь пропустил мою левую над плечом и ответил левым хуком в корпус. За сим последовали прямой правой в зубы и левый хук в ухо. Я вошел в клинч и молотил его правой по ребрам, пока трость рефери не заставила нас расцепиться.
И снова Слейд заманил меня в угол! Он-то в этой треклятой яме уже освоился, а я со своей привычкой к нормальному рингу все время забывал про тесноту, понимаете? Казалось, стоит шевельнуться — тут же натыкаешься на грубый цемент бедром или локтем или сдираешь шкуру с плеча. А на Слейде вовсе никаких отметин не было, кроме синяка на ребрах! Глаза мои от его прямых левой и тычков пальцем быстро заплывали, губы кровоточили, весь я был в ссадинах, но все же дела обстояли не шибко плохо.
Словом, выбрался я снова на середину и до самого гонга обменивался с Упырем ударами, причем здорово попал ему в висок — так что он, к немалому моему удовольствию, зашатался и «поплыл». Словом, дела во втором раунде было немного, больше вязали друг друга в клинче.
Зато третий раунд начался — точно ураган! Со звуком гонга Слейд вскочил, оказался в моем углу еще до того, как я успел подняться, ударил с левой, с правой, чем совершенно меня ошеломил, уклонился от моей левой, нырнул под правую и гвозданул мне в солнечное сплетение. Я согнулся вдвое. Да, этот малец, без сомнения, умел бить!
Разогнувшись, я ответил левым свингом в голову и в бешеном ближнем бою пропустил по два хука с каждой руки — все заради того, чтобы раз попасть ему правой по ребрам. Слейд крякнул, попробовал было сбить меня на пятки, а когда это не удалось, пригнулся, боднул меня в брюхо, задел коленом подбородок и черт знает, что еще проделал бы, кабы я не прекратил на время эти процедуры, выбив из него прыть ударом правой сверху в затылок.
Мы сцепились в клинче. Казалось, у любого осьминога щупалец меньше, чем у этого прощелыги рук, когда он входит в клинч! Всякий раз он ухитрялся не только связать меня до полной беспомощности, но и наступить на ногу, ткнуть пальцем в глаз или ребром ладони ударить по загривку. И вдобавок еще частенько притирал меня к стенке. Теперь вам, надеюсь, вполне понятно, с каким типом мне пришлось драться? Превосходство в весе и росте не давало никакого преимущества — тут требовались ловкость и быстрота. То, что Упырь был поменьше, как раз помогало ему, а не мне.
Однако я тоже задал ему приличную колотовку. К концу третьего раунда Упырь щеголял отличным синяком и несколькими отметинами на ребрах. Тут-то это и случилось. Я пошел вперед, работая свингами, он шагнул в сторону, выбрался из угла и, пока я старался оторваться от стены, чтоб было место для замаха, пару раз здорово достал меня левой.
Я ударил правой в корпус, и, хотя не думал, что попаду, Упырь, пошатнувшись, чуть приопустил руки. Я выпрямился, замахнулся правой и немедленно просек, что купился. Слейд переиграл меня. Стоило мне забыть об обороне и приподнять подбородок, он тут же ударил в него с правой. Голова моя треснулась о стенку так, что шершавый бетон рассек шкуру. Ошеломленный, не слишком-то понимая, что происходит, я отшатнулся от стенки — и прямехонько наткнулся челюстью на Слейдов кулак. Р-раз! В то же мгновение я сам изо всех оставшихся сил вогнал правую ему под сердце, и на пол мы рухнули вместе.
Ох ты! Где-то далеко-далеко в вышине орали зрители, а лампы, свисавшие с потолка, казалось, плясали в густом тумане. А я понимал лишь одно: нужно как можно скорее подняться на ноги!
Тот масляный тип принялся отсчитывать секунды нам обоим:
— Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Упырь, так твою растак, поднимайся! Шесть… Семь… Проклятье, Упырь, шевели копытами! Восемь… Хуан, бей в гонг! Что ты за хронометрист?!
— Раунд еще не кончился! — заорал мой парнишка, видя, что я подтягиваю под себя ноги.
— Кто здесь рефери?! — завопил в ответ этот склизкий гусь, выдергивая из кармана пушку сорок пятого калибра. — Хуан, бей в гонг! Девять…
Хуан ударил в гонг. Секунданты Упыря спрыгнули в яму, уволокли его в угол и принялись приводить в чувство. Я уполз в свой. Там мой парнишка вылил на меня ведро воды, и мне здорово полегчало.
— Как ты? — спросил он.
— Отлично, — ответил я, хотя в голове еще все плыло. — В следующем раунде я из этого гуся половик сделаю. За честь и любовь прекрасной дамы. К славе наш маршрут пролег…
Он пожал плечами и откусил от плитки жевательного табака.
— Ладно. Бывает, людям еще хуже мозги отшибают…
Четвертый раунд! Слейд заметно ослаб, однако в глазах его еще горел дьявольский огонек. Я, в общем, был в порядке, только ноги что-то отказывались работать, как надо. Слейд явно чувствовал себя куда лучше. Видя это или чувствуя, что теряет силы, он отбросил осторожность и начал обмен ударами.
Публика обезумела. Правая! Левая! Правая! Левая! Я получал четыре удара за один, однако мои были гораздо мощней! Долго бой в таком темпе продолжаться не мог.
Тот, масляный, вовсю орал на Упыря, что-то советуя, и скакал на самом краю ямы, точно чокнутый. Мы сцепились в очередном клинче, он нагнулся, чтобы, как обычно, разогнать нас тростью… Уж не знаю, сам он нагнулся дальше, чем надо, или ему кто-то пособил — в общем, он шмякнулся на нас в тот самый миг, как мы расцепились и снова начали обмен ударами. Ну, а свалившись промеж нас, он поймал челюстью чей-то правый кулак, рухнул ничком — и больше не вставал!
Мы с Упырем по молчаливому соглашению приостановили военные действия, взяли нашего несчастного рефери за шкирку и за штаны, раскачали, выбросили наверх, а затем без единого слова возобновили бой. Конец был близок.
Еще несколько ударов — и Упырь вдруг подался назад. Я последовал за ним, работая свингами с обеих рук, и тут увидел, что он прижат чуть не к самой стенке. Ха! Вот теперь-то не уйдет! Я ударил прямым правой в лицо, но он опять упал на колени. Уй-й-я! Кулак мой, пройдя вскользь по его тыкве, врезался в бетонную стенку…
Треснула кость. Руку пронзило нестерпимой болью, и она бессильно повисла вдоль тела. Слейд, поднявшись, налетел на меня, но мучительная боль заставила вовсе забыть о нем. Это был конец, хотя я еще стоял на ногах. Упырь изо всех сил ударил левой, метя в челюсть, однако я поскользнулся в какой-то луже на полу, и удар пришелся по лбу. Я упал, но тут же услышал визг и поднял взгляд. Слейд корчился от боли, прижимая левую к груди.
Нокдаун малость прочистил мне мозги. Рука мгновенно онемела, и боль поэтому почти не чувствовалась, а Упырь, видимо, сломал левую о мой череп, как многие до него. Ну, это только справедливо! Я вскочил, и Слейд с отчаянием во взгляде бросился на меня, полностью раскрывшись, ставя все на один завершающий свинг правой.
Я нырнул под удар, вонзил левую ему в диафрагму и ею же ударил в челюсть. Он зашатался, руки его повисли, и тогда я послал левую «в пуговку», вложив в удар все, что только во мне оставалось.
Упырь рухнул наземь.
Человек восемь из публики выставили рыла над краем ямы и принялись считать — тот масляный гусь все еще был в отключке. Считали вразнобой, так что я как-то ухитрился опереться о стенку и, чтобы все было наверняка, держался, пока последний из них не сказал «десять». А уж после перед глазами моими все завертелось, я шмякнулся поверх Слейда и угас, точно фитилек в ночи.
