Чуб земли. Туланский детектив - Фрай Макс (книги без сокращений TXT) 📗
Я заметила, что ногти у него выкрашены блестящей синей краской — в полном соответствии с последним криком туланской моды, надо понимать. Смешной, нелепый обычай. Наши модники когда-то тоже увлеклись этой ерундой, но уже пару дюжин лет как опомнились. А у них, на Черухте, видишь, до сих пор ногти красят. Ну и дела!
— Известно ведь, что утратившие Искру угасают долго, — закончил туланец. — По крайней мере, в одну ночь точно не сгорают.
— Ну, положим, всякое бывает, — флегматично возразил Джуффин. — Но случай, скажем так, неординарный… Вот я вас слушаю, молодой человек, и спрашиваю себя: а на кой вас принесло сюда, в Ехо? Неужели какой-нибудь волшебный талисман из наших подпольных мастерских у старухи под подушкой нашелся? Потому что других разумных версий у меня нет.
— Совершенно верно. Только не под подушкой. Сама подушка.
— Подушка? — Джуффин приподнял бровь. — Ха! Небось от Мастера Совершенных Снов?
— Сперва и я так думал. Вернее, я-то сам ничего не думал, просто увидел, что подушка какая-то странная, показал ее знающим людям, и мне сразу сказали: угуландская работа. Потом разъяснили, кто такие эти самые «мастера снов». Дескать, у вас, в Соединенном Королевстве, полным-полно представителей этой профессии. Чудно! По мне, так нет на свете дела бесполезней, чем торговать сладкими снами. Ну вот разве что покупать эти самые сладкие сны, за свои же деньги. Это кем же надо быть, чтобы?.. Впрочем, простите мою горячность, возможно, я ошибаюсь. Я своего мнения никому не навязываю и даже высказывать его стараюсь как можно реже, а тут вырвалось…
— О, это очень редкое и прекрасное качество: не навязывать другим людям свое мнение, — похвалил его сэр Лонли-Локли.
Зато я была как никогда близка к возможности развязать международный скандал. У меня руки чесались съездить по шее этому наманикюренному умнику. Дело в том, что добрая половина моего огромного жалованья уходила в ту пору на оплату услуг Мастеров Совершенных Снов. Наяву мне было так тоскливо — хоть вурдалаком вой; сновидения, в которые мне удавалось погрузиться самостоятельно, не приносили ни радости, ни облегчения, ни даже пользы. Тогда я стала покупать подушки у Мастеров Совершенных Снов. Сперва — просто подушки, навевающие сладкие грезы, а потом нашла мастера старой школы, который умел заранее задавать тему будущих сновидений. То есть я видела не просто приятные и увлекательные сны, а именно то, что хотела видеть. Вернее, того … В общем, ладно, и так ясно. Такие подушки действовали всего одну ночь, а стоили в несколько раз больше, чем долгоиграющие изделия его коллег, — как все вещицы, сделанные с небольшим нарушением Кодекса Хрембера. Для изготовления такой подушки требовалось применять Черную магию двадцать первой ступени, а максимальной разрешенной пока оставалась двадцатая, да и то только для поваров. То есть, теоретически, мне полагалось арестовать своего благодетеля и проводить его в тюрьму. Другое дело, что мы всегда смотрели на такие выходки сквозь пальцы, в противном случае пришлось бы упрятать в Холоми половину горожан. Подумаешь, всего-то на одну ступень выше дозволенной, было бы из-за чего шум поднимать.
Разумеется, мой поставщик сладких грез не догадывался, с кем имеет дело. Я ходила к нему, изменив внешность. До нашего мастера превращений сэра Кофы мне, конечно, далеко, но белокурый парик, фальшивые веснушки, лоохи с вышитыми цветочками и одно простенькое заклинание помогали мне на пару часов превращаться в юную леди Мису, несчастную дурочку из богатой семьи. «Мой возлюбленный покинул меня и уехал на край света, хочу быть с ним хотя бы во сне», — лепетала — не я, а эта самая леди Миса, размазывая девичьи слезки по конопатым щекам. К счастью, Мастер Совершенных Снов не нуждается в излишних подробностях, ему достаточно знать суть заказа, без имен и описания примет, а то, конечно, плакало бы мое инкогнито.
— Так что там с подушкой-то? — напомнил туланцу Мелифаро. — Ты сказал, что сперва думал, будто это работа нашего Мастера Совершенных Снов. «Сперва думал» — значит, оказалось как-то иначе?
— Я почти уверен, что именно подушка ее и угробила. Это звучит как полный бред, я понимаю…
— Да нет, почему же? — пожал плечами Джуффин. — Такие штучки вполне в порядке вещей, бывает и хуже… Но мне интересно, сэр Лай, откуда взялась такая идея? Что именно было не так с подушкой?
— Да ну, тут все просто. Когда стало ясно, что никто из моих знакомых экспертов ничего толком не понимает — и чем больше я готов заплатить, тем меньше они понимают! — я взял подушку домой, положил под голову и попробовал немного поспать. Но уснуть мне не дали. Знаете, господа, у меня крепкие нервы, человеку моей профессии иначе нельзя, но когда в мою спальню вошел старомодно одетый кудрявый юноша, сел на край кровати и принялся гладить меня по голове… Скажем так, это было очень сильное и яркое переживание. Я вскочил, соответственно, убрал голову с подушки, и молодой человек тут же исчез. Я начал кое-что понимать и снова улегся. Красавчик тут же вернулся как ни в чем не бывало. Я быстренько убрал голову с подушки, и он опять испарился. После нескольких таких экспериментов я попробовал с ним заговорить. Бесполезно. Он только и мог, что гладить меня по голове и бормотать какие-то нелепые ласковые слова. То есть не сомневаюсь, он мог еще кое-что, но мне это было без надобности. Прикосновения его, надо сказать, были совершенно достоверные. Нормальные, теплые человеческие руки, не туманный кисель какой-нибудь. Даже удивительно, что он так быстро и качественно исчезал. Я чуть не свихнулся с этой подушкой, честно говоря…
— Ничего не понимаю! — озадаченно признался Мелифаро. — Этот кудрявый красавчик был наваждением? И оно действовало, только пока голова оставалась на подушке?
— Ну да. Причем он был не моим, а чужим наваждением. Если уж мне пришлось бы выбирать, что именно должно мне примерещиться, могу вас заверить, вряд ли это был бы какой-то незнакомый юноша. Есть на свете вещи и поинтересней. Думаю, юноша был старухиным наваждением, каким-то образом состряпанным специально для нее. Светлым воспоминанием юности, например. И одежда, между прочим, именно той эпохи, когда она была старшеклассницей, я проверял.
— Звучит очень разумно, — кивнул Джуффин. — Какая интересная игрушка, надо же!.. Но почему вы решили, что именно это развлечение убило старуху?
— Потому что я держал голову на подушке самое большее полчаса — ну, в сумме. А чувствовал себя наутро разбитым, хотя выспался как следует. Потом стал бриться, гляжу: рожа потрепанная, помятая, и даже несколько лет вроде как прибавилось… Знаете, есть один простой способ узнать, от чего заболел?
Мы дружно помотали головами.
— Ну как же, это очень просто. Если, скажем, проснувшись поутру, чувствуешь себя скверно, начинаешь вспоминать: что я вчера жрал? Чаще всего именно от еды плохо становится — по крайней мере, старым холостякам, вроде меня, которые жрут редко, зато где попало и вволю… В общем, вспоминаешь блюда, которые ел, одно за другим. И прислушиваешься к себе. Как только станет совсем хреново, начнет сильнее тошнить или пузо скрутит — ага, о чем сейчас вспоминал? О мясном танге? Ясно, значит, именно мясным тангом и отравился… Иногда, правда, бывает, что жратва тут ни при чем. Тогда приходится вспоминать людей, с которыми виделся, помещения, куда заходил. Рано или поздно, а причина найдется. Простой способ, я же говорю, зато верный. Он меня еще ни разу не подводил.
— Да, ничего себе способ, — авторитетно кивнул Джуффин.
Сэр Шурф тем временем строчил в своей тетрадке как сумасшедший, а Мелифаро и Нумминорих глядели на туланского мудреца с неподдельным уважением. Только меня, бесчувственную тупицу, не проняло. Мне все эти знахарские хитрости без надобности. Я никогда не болею, мой желудок способен переваривать камни, у меня даже похмелья не бывает. И умереть я могу только от оружия и еще от тоски; второе — гораздо вероятнее.
— Ну вот. И когда я вспомнил свои эксперименты с подушкой, мне стало так муторно — словами не передать. Ну ничего, быстро прошло, а к вечеру я и вовсе поправился. Но с того дня подушка у меня — подозреваемый номер один.
