Сказочная фантастика - Желязны Роджер Джозеф (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— У меня есть основание быть разгневанным, — ответил гном. — Вы куча дураков. Компания идиотов, которые влезли в то, от чего им надо бы держаться подальше. Но хуже всего, что об этом теперь знает агент Инквизиция — в его руках фальшивые свидетельства, которые, тем не менее, истинны, и как вы думаете, что он будет с ними делать? Я-то знаю, как он поступит — прямиком направится в Затерянные Земли. И не за Сокровищами, которые там упоминаются, а за древними книгами. Неужели вы не понимаете, какую власть и славу приобретут церковники, если найдут старые языческие книги и предадут их огню?
— Может быть, они до них не доберутся, — с надеждой сказал Джиб. — Попробуют, но у них ничего не получится.
— Конечно, они потерпят неудачу, — ответил Снивли. — У них нет ни одного шанса. Все Адские Псы Затерянных Земель пойдут по их следам, и любой человек, которому удастся выбраться оттуда живым, может считать, что ему просто повезло. Столетиями тут царил мир между людьми и Братством, хотя порой его было нелегко сохранить. Но теперь занимается пожар. Приграничье перестанет быть безопасным. Здесь снова начнется война.
— Кое-что удивляет меня, — заметил Джиб. — У тебя нет возражений против того, чтобы Корнуэлл отправился в Затерянные Земли — пусть ты считаешь это глупостью, но ты не возражаешь. Я думаю, что ты даже восхищаешься его мужеством. Ты собрался дать мне меч для него.
— Понимаешь ли, друг мой, — сказал Снивли, — есть большая разница между скромным ученым, который хочет проникнуть в Затерянные Земли, движимый академическим или интеллектуальным интересом, и воинством Церкви, которое двинется туда с огнем и мечом. Ученый, о котором известно, что его интересует только наука, еще имеет шанс вернуться оттуда живым. Это не значит, что путешествие его будет безопасным, потому что в Затерянных Землях обитают некоторые мерзкие создания, к которым я не испытываю никакой симпатии. С появлением ученого можно смириться, потому что он не представляет опасности для нашего народа. Его присутствие не приведет к войне. Если его убьют, то это будет сделано тихо и спокойно, и никто не узнает, как и почему это случилось. Конечно, кое-кто будет ждать его возвращения. И он может вернуться. Ты понимаешь разницу?
— Думаю, что да, — ответил Джиб.
— Итак, что же мы имеем? — задал Снивли вопрос Джибу. — Тебе предстоит путешествие, которое ты обязан совершить по долгу чести. Отшельник дал тебе книгу и топорик, чтобы ты передал их Епископу Башни. На этом пути твой драгоценный ученый будет рядом с тобой, а потом продолжит свой путь в Затерянные Земли. Я точно излагаю?
— Да, именно так, — ответил Джиб.
— Не собираешься же ты отправиться вместе с ним в Затерянные Земли?
— Думаю, что нет.
— А вот у меня есть такое намерение, — сказал гоблин-чердачник. — Я присутствовал при самом начале этой истории, и хочу быть и при ее завершении, каким бы оно ни было. Я зашел уже так далеко, что нет смысла поворачивать назад.
— Ты упоминал, что очень боишься открытых пространств, — сказал Хэл. — Ты назвал это…
— Агорафобией, — подсказал Оливер. — Я по-прежнему страдаю ею. Стоит мне оказаться на открытом воздухе, и меня охватывает дрожь. Небо над головой просто подавляет меня. Но я пойду. Так как все началось на чердаках Вайалусинга, я не могу повернуть назад, когда дело не доведено даже до половины.
— Ты пришелец, — предупредил Снивли. — Частично ты принадлежишь к Братству, а частично ты чужд ему. Ты столкнешься с настоящими опасностями. И они будут угрожать тебе так же, как и человеку.
— Я знаю, — ответил Оливер. — И все же я пойду.
— А как насчет того, что ты должен отнести Епископу Башни? — спросил Джиба Хэл. — Я ничего не слышал об этом.
— Я думал попросить тебя показать нам дорогу, — сказал Джиб. — Мы хотели бы идти, избегая проторенных троп. Боюсь, одни мы можем заблудиться. А ты знаешь путь.
— Я там никогда не был, — возразил Хэл. — Но я знаю те холмы. Нам придется держаться в стороне от троп и дорог, особенно если агенты Инквизиции идут туда же. Думаю, мы сможем идти через Приграничье. По крайней мере до тех пор, пока не услышим о них.
— Если они мне попадутся, — сказал Снивли, — я хотел бы перемолвиться с ними парой слов.
— Если я иду с вами, — спросил Хэл, — когда я должен быть готов?
— Не раньше, чем через несколько дней, — сказал Джиб. — Марку надо окончательно прийти в себя, а я обещал Друду, что помогу ему заготовить дрова.
Снивли покачал головой.
— Не нравится мне все это, — сказал он. — Ничто мне тут не нравится. Я носом чую беду. Но если этот ученый парень все же двинется, у него должно быть оружие. Я обещал отдать меч ему, и да будь проклят тот день, когда гномы начнут брать обратно свои слова.
11
Они шли уже пять дней, и их сопровождали солнечные осенние дни и шелест листьев, которые неторопливо меняли цвета от дымно-золотого до кроваво-красного и коричневого, и от сказочного их разноцветья перехватывало дыхание.
Прокладывая дорогу, Марк Корнуэлл никак не мог отделаться от мысли, что за последние шесть лет своей жизни он что-то потерял. Замурованный в холодных каменных стенах университета, он забыл, что такое краски, запахи и величие осенних лесов и, что хуже всего, даже не догадывался, что было им потеряно.
Хэл вел их, в основном, по вершинам возвышенностей, но случалось, что им приходилось переходить с одной гряды на другую или спускаться в низины, дабы скрыться от взглядов, поскольку гребни были обнажены топорами дровосеков или мотыгами фермеров, готовивших землю под посадки. И хотя опасность их здесь не подстерегала, а напротив — встречало грубоватое гостеприимство местных обитателей, все же лучше было не попадаться никому на глаза. Известия переносились куда быстрее, чем передвигалась их разношерстная компания, и, если бы сведения о них достигли чужих ушей, их могла поджидать беда.
Спустившись с хребта в глубокую узкую долину, что врезалась между холмами, они оказались в другом мире, где царила глубокая похоронная тишина. Здесь лес был гуще и плотнее; вверх вздымались скалистые склоны холмов, и массивные валуны преграждали русла ручьев. Высоко над головой проносились порывы ветра, овевавшие вершины холмов, но в низинах не было ни дуновения, воздух оставался недвижим. В нерушимой тишине этих густых лесов невольно заставляла вздрагивать даже испуганная трескотня потревоженной белки. Внезапно зашумев крыльями, с ветвей срывалась птица и как призрак уносилась меж стволов деревьев.
Когда день клонился к вечеру, они обычно искали расщелину между холмами и останавливались на ночлег. Хэл, уходивший на разведку, искал промоины в известняковых склонах, нависший козырек которых мог укрыть их. Скупой огонь костра все же оберегал от ночного холода, отгонял тьму, давал хоть какое-то ощущение безопасности и уюта в окружавшей путников враждебной тьме леса.
У них всегда было мясо, потому что Хэл, чувствовавший себя в лесу как дома, не расставался с луком и доставлял к столу путешественников белок и кроликов; на второй же день он подстрелил косулю, а время от времени ему попадались тетерева. Поэтому они почти не притрагивались к припасам, которые несли с собой — дикий рис, копченая рыба, кукуруза — груз был объемистый, но легкий и не оттягивал плечи.
Сидя по ночам у костра, Корнуэлл вспоминал огорчение, с которым миссис Друд встретила известие, что ей не удастся устроить прощальную вечеринку, на которую можно было бы пригласить всех болотников, гномов и жителей холмов, чтобы проводить путников в дорогу. Вечеринка должна была получиться отличная, но она затруднила бы их уход, который, как все согласились, необходимо было держать в тайне.
Пять дней стояла солнечная погода, но в середине шестого дня пошел дождь; сперва поднялся легкий туман; он густел с каждым часом; потом ветер сменил направление и полил дождь; к ночи он шел уже плотной стеной и, подхватываемый ветром, иглами сек лица.
