Песнь жизни (СИ) - Лисина Александра (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Хранитель в одно мгновение оценил масштаб разрушений и почувствовал нехороший холодок между лопатками: чтобы натворить такое, ему самому пришлось бы выложиться полностью, исчерпать себя до дна, включая даже заемные силы. Опустошить все свои амулеты, воззвать к помощи Родового Ясеня, а потом разом выпустить эту мощь наружу, после чего обессилено сползти по стенке и пару недель колдовать исключительно в мечтах. Потому что Чертоги сами по себе умели гасить чужую магию не слабее, чем специальные артефакты. А неведомый вредитель, кажется, даже не пострадал. По крайней мере, его заморенная тушка не валялась под дверями опочивальни. Гм, вернее, на том месте, где они когда-то были, поскольку в настоящий момент вход в спальню Темного Владыки неприятно зиял широкой пастью, развороченной все тем же Огнем, и теперь злорадно скалился прямо в лицо чужакам, пугая своей чернотой и подозрительным молчанием внутри.
Иттираэль мысленно выругался и, подозревая худшее, поспешно шагнул вперед.
Владыка Тирриниэль по-прежнему находился на высоком ложе, убранном в традиционных белых тонах, достойных повелителя эльфов. Он все еще был бледен, но уже не мертвенно, как накануне, а скорее, выглядел выздоравливающим после тяжелой болезни. Черты лица его смягчились, заметно разгладились, перестав казаться угрожающе острыми и какими-то потусторонними, как у подошедшего к последней грани мертвеца. Тонкие брови вернули себе благородную черноту, длинные волосы оставались посеребренными, но теперь не производили впечатление старческих лохм, как было буквально с утра, а мягко ложились на сильные плечи красивыми волнами, придавая царственному облику еще большее величие и какое-то нехарактерное умиротворение. Веки повелителя оказались прикрыты, но даже отсюда было отчетливо видно, как горят внутренним светом его глаза. Не нужно даже на ауру смотреть – жалобно мигающий амулет, готовый рассыпаться на части, красноречиво говорил: его бессмертный владелец каким-то чудом снова вырвал у Смерти небольшую отсрочку.
Возле Темного Владыки, осторожно присев на краешек постели, сидела Мелисса. Она бережно держала его за руку и незаметно гладила изящные пальцы, будто уговаривала взять еще немного сил. Ее огромные синие глаза были полны участия и еле сдерживаемой радости, потому что он выглядел заметно лучше, посвежел, снова помолодел и перестал, наконец, походить на засушенную мумию. И хоть глубокий черный цвет не вернулся к его роскошной шевелюре, все же Владыка был жив. Более того, поправлялся прямо на глазах, потому что в этот момент Тир как раз заканчивал наполнять силой изумруд в его золотом обруче.
– Вроде все, – беззвучно выдохнул юноша, поднимая голову. – Можешь открывать глаза. Я закончил.
Тирриниэль немедленно встрепенулся, торопливо оглядываясь, и сразу наткнулся на окаменевшего в дверях Хранителя: Иттираэль буквально врос в пол, жадно пожирая глазами изменившееся лицо повелителя и силясь уложить в голове то, свидетелем чему сейчас стал. Но Владыке было не до него – он с изумлением и гордостью повернулся к уставшим детям, совершившим для него настоящий подвиг. И если Тира он недавно уже видел в деле, то скромно пристроившаяся рядом девушка своими талантами потрясла его до глубины души.
– Как ты, дитя? – хрипло спросил Тирриниэль, с новым чувством изучая ее удивительно красивое лицо.
Мелисса смущенно порозовела, но не отодвинулась. Так и продолжала держать его руку, испытующе поглядывая сквозь полуопущенные ресницы.
– Хорошо.
– Ты…
– Потом, – быстро перебил родича Тир, подметив в дверях постороннего, а затем многозначительно покосился.
Владыка понимающе улыбнулся и, поколебавшись секунду, довольно уверенно сел. С легким удивлением осознал, что сумел сделать это сам, что отвратительная слабость снова отступила и больше не превращает его в немощного старика, который даже встать без посторонней помощи не способен. Затем с удовольствием вдохнул полной грудью и едва не рассмеялся: боги! до чего же хорошо чувствовать себя здоровым! Да, не полностью, да, позорная слабость затаилась на глубине, но сегодня, сейчас, он был жив, свободен и почти счастлив.
– Здравствуй, Иттираэль. Ты несколько не вовремя.
Старший Хранитель, словно не услышав, пристально оглядел напрягшихся и заметно насторожившихся детей, которые даже не подумали подняться и выказать свое уважение, а напротив – незаметно сдвинулись ближе, словно закрывали от него царственного родича.
Обежав глазами помещение и выявив весьма странные возмущения эфира, он неуловимо нахмурился.
– Что произошло, мой лорд?
Мелисса предостерегающе сжала чужую руку.
– Ничего страшного, – ровно ответил Тирриниэль, понятливо погладив в ответ ее тонкие пальчики. – У Тира оказался при себе изумительный по силе амулет-накопитель, и он был так добр, что позволил мне им воспользоваться.
– Амулет? – чуть сузил глаза маг. – Я не чувствую на нем амулета, сир.
– Я тоже. Но это ничего не значит.
– Он заговорен, – кротко сообщила Милле, пряча горящие глаза от испытующего взора Хранителя. – Его невозможно найти магическим взором даже тогда, когда он активен.
– Неужели? – с заметной издевкой поинтересовался Иттираэль. – Никогда прежде о таких не слышал.
– Он достался мне от отца, – напряженно добавил Тир, но эльф только презрительно хмыкнул, потому как все амулеты лордов-наследников знал наперечет (сам же их и создавал когда-то!). Более того, был отлично осведомлен о свойствах искусственно созданных артефактов и был готов поклясться, что ни один из ныне существующих магов не способен сотворить нечто подобное. Великий Изиар, возможно, и сумел бы справиться, но нынешнему поколению этот подвиг явно не под силу. Да и невозможно спрятать амулет такой мощи ни под каким заклятием. О чем Хранитель не преминул немедленно и нескрываемым сарказмом сообщить.
Тирриниэль, выслушав колкий монолог, неожиданно нахмурился.
– Ты ставишь под сомнения мои слова, Иттираэль? Считаешь, я намеренно ввожу тебя в заблуждение? Может, полагаешь, что я опустился до прямого вранья? – в голосе Владыки эльфов прорезались прежние стальные ноты, а в глубине глаз мрачно зажглось знакомое пламя, способное за долю мгновения спалить половину Лиары. – Значит, ты обвиняешь меня во лжи, Иттираэль?
– Нет, мой лорд, – опомнился эльф и коротко поклонился. – Просто я не ожидал…
– Чего? Что я еще смогу встать?
– Нет, сир. Того, что у ваших… гостей найдется средство, способное вам помочь.
– То есть такое, которое не сумел найти ты? – холодно уточнил Владыка, и Старший Хранитель внутренне подобрался: он очень хорошо знал этот тон и совсем не желал испытать на себе знаменитую ярость истинного потомка Изиара. А то, что повелитель сердится, нетрудно угадать – у него снова полыхнули ярой зеленью глаза, и это означало только одно: его сила значительно возросла. Причем, возросла настолько, что он непроизвольно потянулся к дремлющему Огню Жизни, позабыв про недавнюю немощь и то, что ему строго настрого запрещено это делать. Он явно ожил за эти несколько минут наедине со своими детками. А еще – с этого самого момента целиком и полностью встал на сторону внука и его смазливой подружки. И больше никому, ни под каким предлогом не позволит к ним приблизиться. Уж тем более, не позволит пристально изучать, а это (к'саш!) было очень плохо. Потому что, кажется, с приближением смерти повелитель изменился слишком сильно и далеко не в лучшую сторону. Он стал чересчур зависим от эмоций, проявляет недостойную бессмертного привязанность, завел ненужные связи, поглупел и размяк. Оказался заложником собственных чувств. А, значит, больше не мог быть бесстрастным мерилом справедливости для своего народа. И все – из-за двух сопливых малолеток, обладающих редким умением портить чужие, тщательно продуманные и далеко идущие планы!
Иттираэль сжал зубы и снова поклонился, пряча гневный блеск в глазах.
– Простите за вторжение, мой лорд. Я просто почувствовал, что здесь происходит что-то необычное, потому и поспешил на помощь, боясь опоздать. Но я рад, что моя помощь не требуется и с вами все в порядке.
