Повелитель демонов из Каранды - Эддингс Дэвид (книги онлайн полные версии txt) 📗
Глава 14
День начал клониться к вечеру, когда они доехали до Мал-Рэкута – мрачного города-крепости на берегу мутной реки. За высокими стенами виднелись черные башни. Снаружи собралась большая толпа людей, уговаривающих горожан пустить их, но городские ворота были заперты, а у бойниц стояли стрелки, угрожающе натянув направленные на собравшихся внизу беженцев луки.
– Вот вам и ответ на вопрос, не так ли? – произнес Гарион, когда вся компания остановилась на вершине холма неподалеку от охваченного страхом города. – Нечто в этом роде я и ожидал увидеть, – сказал он. – У нас в Мал-Рэкуте никаких дел нет, так что не будем лезть на рожон.
В тот вечер они поставили палатки под сенью кедровой рощи на берегу реки. Небо, которое было голубым и безоблачным, когда они приехали в Маллорею, после заката солнца стало угрожающе серым, до них донеслись раскаты грома, а среди туч на западе несколько раз промелькнула молния.
После ужина Дарник и Тоф вышли из рощицы осмотреться и вернулись с мрачными лицами.
– Боюсь, что мы вступаем в полосу непогоды, – сообщил кузнец. – Она просто носится в воздухе.
– Терпеть не могу ездить верхом в дождь, – пожаловался Шелк.
– Как и большинство людей, принц Хелдар, – ответил Фельдегаст. – Но в плохую погоду, как правило, сидят дома; а если этот голодный путешественник, которого мы встретили днем, сказал нам правду, то не очень-то нам нужно встречаться с той публикой, что разъезжает по Венне в хорошую погоду.
– Он говорил о чандимах, – произнес Сади, нахмурившись. – Кто они такие?
– Чандимы – это орден гролимской церкви, – ответил ему Бельгарат. – Когда Торак построил Хтол-Мишрак, он обратил некоторых гролимов в сторожевых псов. После Во-Мимбра, когда Торак был погружен в сон, Урвон снова превратил половину из них в людей. Те, кто обрел человеческий облик, обладают волшебной силой и могут общаться с теми, кто остался псами. Они тесно связаны друг с другом – как стая диких собак – и фанатично преданы Урвону.
– На них-то главным образом и держится власть Урвона, – добавил Фельдегаст. – Их привычное занятие – плести заговоры друг против друга и тех, кто ими повелевает. Но чандимы Урвона уже пять веков поддерживают согласие среди маллорейских гролимов.
– А церковная гвардия? – спросил Сади. – В ней – чандимы или тоже гролимы?
– По-разному, – ответил Бельгарат. – Среди них, конечно, есть гролимы, но большинство – маллорейские ангараканцы. Их набрали еще до Во-Мимбра как телохранителей Торака.
– Зачем богу понадобились телохранители?
– Я сам этого никогда не мог понять, – признался старик. – Но как бы там ни было, они остались и после Во-Мимбра – и новые, и ветераны, получившие раны в боях, и отосланные домой. Урвон убедил их, что выступает от лица Торака, и теперь они к его услугам. Потом набрали еще молодых ангараканцев, чтобы восполнить пробелы в рядах. Сначала они лишь охраняли храм, но когда у Урвона возникли трудности с императорами из Мал-Зэта, он решил, что ему необходима поддержка, и сформировал из них армию.
– Хорошо придумано, – заметил Фельдегаст. – Среди чандимов Урвон имеет колдунов, которые держат гролимов в повиновении, а церковные гвардейцы стали силой, способной подавлять возможные протесты простого народа.
– Эти гвардейцы, значит, просто солдаты? – спросил Дарник.
– Не совсем. Скорее рыцари, – ответил Бельгарат. – Правда, они далеко не так великолепны. У них, конечно, есть и копья, и шлемы, и щиты, но полагаются они на кольчугу. Одна беда – глупы, как арендийцы. У тех, кто носит стальные доспехи, в голове бывает совершенно пусто – это уж во всем мире так.
Бельгарат оглядел Гариона с головы до ног.
– Ты в хорошей форме? – спросил он.
– Не сказал бы, а что?
– Нам, очевидно, предстоит столкновение с гвардейцами, а не с чандимами. Но если для борьбы с ними мы используем наши умственные способности, то шум будет такой, что чандимы налетят, как мошкара на огонь.
Гарион удивленно смотрел на деда.
– Ты шутишь! Я же не Мандореллен!
– Да, ума у тебя побольше, чем у него.
– Я не допущу, чтобы при мне оскорбляли моего рыцаря! – горячо воскликнула Сенедра.
– Сенедра, – рассеянно бросил Бельгарат, – замолчи.
– Замолчать?!!
– Ты слышала, что я сказал. – Он так грозно поглядел на нее, что она отступила и спряталась за спину Польгары. – Понимаешь, Гарион, – продолжал старик, – Мандореллен тебя кое-чему научил, и у тебя есть опыт, которого нет у него.
– А доспехи?
– У тебя есть кольчуга.
– Но нет ни шлема, ни щита.
– Я мог бы тебе помочь, Гарион, – предложил Дарник. – У тебя найдется какой-нибудь старый котел, Пол? – спросил он.
– Какого размера?
– Такого, чтобы Гарион мог надеть его на голову.
– Ну это уж слишком! – воскликнул Гарион. – Я не собираюсь напяливать на себя кастрюлю вместо шлема. Я делал это, только когда был мальчишкой.
– Я немного изменю ее форму, – заверил его Дарник. – А из крышки сделаю отличный щит.
Гарион, ворча, ушел прочь.
Бархотка, прищурившись, поглядела на Фельдегаста. Ямочки исчезли с ее щечек.
– Скажите-ка, господин жонглер, – начала она, – почему это странствующему комедианту, который зарабатывает своими выступлениями в придорожных тавернах гроши, так много известно о жизни маллорейских гролимов.
– Я вовсе не так глуп, как это может показаться, госпожа моя, – ответил он. – У меня есть глаза и уши, и я знаю, как ими пользоваться.
– Ты неплохо ушел от ответа, – похвалил его Бельгарат.
Жонглер самодовольно ухмыльнулся.
– Я и сам так думаю. Ну да ладно, – продолжал он уже серьезно, – как говорит мой старый друг, если пойдет дождь, мы вряд ли встретимся с чандимами, потому что в плохую погоду псы обычно сидят в конуре. Скорее всего нам повстречаются церковные гвардейцы, потому что рыцарь, будь то арендиец или маллореец, не обращает внимания на дождь, барабанящий по его доспехам. Без сомнения, у нашего короля хватит сил сражаться с любым гвардейцем, но может случиться, что нам попадется не один воин, а целый отряд. Если произойдет такая встреча, помните: когда рыцарь разгонится, ему очень трудно свернуть с пути и изменить направление. Шага в сторону и легкого щелчка по затылку достаточно, чтобы выбить его из седла, а человек в доспехах, если его сбили с лошади, – это все равно что лежащая кверху лапами черепаха.
– Я догадываюсь, ты ведь не раз это проделывал? – тихо спросил Сади.
– Я не всегда был во всем согласен с церковными гвардейцами, – признался Фельдегаст, – и все же я жив и здоров и имею возможность с вами о них беседовать.
Дарник взял у Польгары чугунный котел и сунул его в огонь. Через некоторое время, когда котел раскалился докрасна, Дарник вытащил его из огня толстой палкой, положил на круглый камень лезвие сломанного ножа, а на него – котел. Затем он поднял топор, осмотрел его и занес древко над котелком.
– Сломаешь, – предупредил Шелк. – Чугун слишком хрупок для таких ударов.
– Положись на меня, Шелк, – подмигнув ему, сказал кузнец.
Набрав в легкие побольше воздуха, он начал несильно бить по котлу. И раздался не глухой звук ударов по чугуну, а чистый звон стали, знакомый Гариону с раннего детства. Кузнец искусно перековал котелок в шлем с плоским верхом, острым переносьем и тяжелыми крыльями. Гарион знал, что друг его немного плутует, шепча над шлемом заклинание.
И вот Дарник бросил шлем в ведро с водой, он громко зашипел, окутанный облаком пара. Теперь предстояло превратить крышку в щит, но это было сложной задачей даже для искусного кузнеца. Если ударами молота довести щит до нужного размера, он будет таким тонким, что не сможет отразить даже удар кинжала, не говоря уже о мече или копье. Поразмыслив, кузнец отложил топор в сторону и сделал Тофу едва заметный знак. Великан кивнул, спустился к берегу, вернулся с ведром, полным глины, и опрокинул его прямо на раскаленный щит. Раздалось шипение, и Дарник продолжил работу.