Обитель духа - Погодина Ольга Владимировна (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Нгу оказалась сметливой. Она быстро поняла, что Юэ является командиром и не собирается ее убивать. Участь остальных, многократно изнасилованных той ночью и последующими, ее тоже явно не прельщала, поэтому наутро она с деловитым видом прошествовала к реке и принесла Юэ воду для умывания в широком пальмовом листе. Глядя на ее некрасивое лицо с широко расставленными заискивающими глазами, Юэ мысленно проклинал свою командирскую должность – и свое мягкосердечие. Он кивнул, умылся из чаши и показал Нгу на голову, а потом на воду – помойся, мол. Вместо этого она принесла еще воды и окатила ему голову. Юэ вздохнул, но не ударил ее, отчасти потому, что на них глазело пол-лагеря. Нгу широко улыбнулась крепкими белыми зубами и сноровисто собрала в мешок его вещи, всем своим видом подчеркивая свою нужность. Теперь она всегда шла на шаг позади и слева от Юэ, волоча мешок с его пожитками, и, когда он оборачивался, улыбалась ему во весь рот.
При дневном свете она оказалась моложе, чем ему представлялось с вечера. Это, должно быть, казалось из-за более темной кожи. Сейчас, при свете дня, кожа у нее была цвета ореховой скорлупы, кое-где виднелись беловатые потеки раскраски – Юэ уже знал, что у бьетов принято раскрашивать свое тело белой глиной, и именно по узору на теле один род отличается от другого. Бьетские женщины вовсе не считали нужным прикрывать голые груди. Однако ему, Юэ, было даже неловко смотреть на эту, по его понятиям, бесстыдно обнаженную женщину, которая, судя по всему, даже не подозревает о своем бесстыдстве.
Гонг, ударявший над джунглями время от времени, извещал о продолжении пути и том, что разведчики не видят ничего плохого. Два коротких удара – привал. Непрерывные удары числом больше трех – тревога. Барабаны – сигнал к атаке.
Очищая себе дорогу с помощью своего меча, Юэ думал о том, что бьеты вполне могут сымитировать слышимые ими команды – и тем внести в их ряды сумятицу. А вот научиться говорить по-бьетски нужно во что бы то ни стало – и расспросить всех пленных. Конечно, у Сишаня, у Бастэ и других хайбэ были свои переводчики из числа пленных, а остальным сотникам полагалось лишь исполнять приказы командиров. Но Юэ чем дальше, тем больше уверялся, что служит под началом не слишком умного, да еще и невзлюбившего его хайбэ. В этом случае приходилось полагаться только на себя.
По мере того как они продвигались дальше, то, что начиналось как ручей, потихоньку превратилось в речку с заболоченными берегами, заросшими непролазными манграми. Идти становилось все труднее, а господин Сишань и не думал хотя бы изредка присылать кого-нибудь проверить, как идут дела. Просто Юэ казалось, что гонги стали слышны чуть дальше. Или это ему действительно кажется, возможно, из-за влажного воздуха?
Пару раз из леса прилетали маленькие иглы, – но то ли бойцов было мало, то ли по иным причинам, – бьеты не нападали всерьез. Впрочем, общего напряжения это не убавляло.
В одну из ночей он все-таки переспал с этой женщиной, – наверное, после того, как привык к ее запаху (и, надо сказать, все они скорее всего сейчас пахли уже ничуть не лучше). Нгу была скорее обрадована – по крайней мере его предыдущее поведение было ей непонятно, а теперь она широко раскрывала рот и задирала голову, встречая остальных пленных женщин. Ее право превосходства над ними было сейчас уже настоящим, а не видимым. Юэ это бы даже смешило, если бы он так не уставал.
Через несколько дней они наткнулись еще на одну брошенную деревню. Бьетов явно кто-то предупредил, и недавно, – в земляной яме, вырытой в центре деревни и предназначенной, вероятно, для общего очага, еще теплились угли и вилась вверх тонкая струйка дыма. Юэ приказал разделиться и прочесать местность, прежде чем двинуться дальше. Это было сделано не столько для того, чтобы поймать бьетов, сколько для того, чтобы избежать ловушек: лесные бьеты были мастерами замаскированных засад. Юэ это напоминало попытки бороться с москитами, которые ночью способны свести с ума своим назойливым монотонным звоном.
Яо умело разделил людей и поиски не заняли много времени: довольно широкая полоса свежих отпечатков босых ног (лесные бьеты ходили босыми) уходила в лес. Бросаться за ними в погоню было бессмысленно: во-первых, их могла ждать засада, а во-вторых, тропинка уводила в сторону от намеченного пути, и нарушать приказ хайбэ ради того, чтобы убить десяток безоружных босяков, не имело смысла. Юэ даже, можно сказать, обрадовался, что обошлось без лишней крови. Он дал сигнальщику приказ подать дымовой и звуковой сигнал, чтобы передать хайбэ сведения о них и брошенном поселении (его сигнальщик специально заучивал три десятка команд, разработанных лично господином Бастэ, посредством которых разбросанные по джунглям сотни могли ориентироваться и узнавать о происходящем друг с другом). Кроткая барабанная дробь эхом пронеслась по лесу, укатилась под широколистные кроны деревьев, почти не пропускающие солнечный свет. Какое-то время они напряженно ждали, закинув лица вверх, туда, где сквозь резной зеленый свод к ним просачивались солнечные лучи, кричали птицы и текла совсем другая, никак не соприкасающаяся с ними жизнь.
Из леса докатился ответ: шесть медленных ударов, четыре быстрых, два медленных снова. Господин Сишань приказывал остановить преследование и продолжать путь. Юэ мысленно возблагодарил богов, что послали хайбэ редкое для него мудрое решение.
Еще одна тропинка вела на юго-восток, как раз по направлению их движения. Юэ показал на нее Яо, который выслал вперед троих разведчиков, и они гуськом двинулись по ней, привычно рассчитавшись таким образом, чтобы всем не смотреть в одну сторону. Юэ оказался почти рядом с рекой – там, где мангры смыкали свои стволы в непроходимую чащу, срастались стволами, образуя причудливые пещеры, словно недра волшебных гор.
Юэ засмотрелся на невиданное зрелище и вытянул шею, чтобы посмотреть под ноги, куда уходили корни прямо из-под его ног.
Внизу он скорее уловил, чем увидел, какое-то движение. Машинальным, быстрым и осторожным жестом Юэ прижался к шершавому стволу ближайшего дерева, затем нагнулся и выглянул вниз – туда, где корни дерева, рядом с которым он стоял, образовывали пещерку прямо под его ногами.
Первое, что он увидел, были глаза. Много глаз – больших, черных, с яркими в полутьме белками и застывшим в них ужасом. Прямо под его ногами, замерев, будто застигнутые змеей птенцы, на корточках сидели дети. Один, два, три, пять, десять… Не меньше десятка, и, если он сейчас спрыгнет вниз, то под тропинкой наверняка он увидит еще. Чумазые, худые. Глаза как плошки, девочка, что стоит ближе всех, годов пяти от силы, засунула в рот грязный кулачок, и вся трясется от страха, слезы переполняют глаза и стекают на щеки, прочерчивая на них чистые ручейки…
– Что там, господин сэй? – шедший позади на довольно значительном расстоянии Яо уперся ему в спину и тревожно выглядывал из-за плеча. Еще чуть-чуть левее и…
Юэ махнул рукой и сделал шаг назад, возвращаясь обратно на тропинку.
– Ничего, – сказал он как можно спокойнее. – Показалось. Здесь, в этом поганом климате, все звуки как-то странно искажаются. Оказалось – птица.
Живот у него сжимался: только бы никто из этих глупышей не закричал, не заплакал прямо сейчас!
– И у меня так бывает, – кивнул Яо, отступая. Из-под его ноги выскользнул и осыпался в реку большой кусок красновато-черной земли. – Из-за каждой коряги что-то мерещилось… Надо догонять остальных, они, поди, ушли слишком далеко.
– Да, да. – Юэ с облегчением заторопился вперед по тропинке. Ему пришло в голову, что он уже давно нигде не видел Нгу: с момента того, как они вошли в деревню, женщина будто где-то растворилась. Ладно, в суматохе чего только не покажется!
– Господин сэй! Глядите – они свернули с тропинки! – Палец Яо указывал ему на следы, голос звучал встревоженно. – С чего бы?
– Всем быть начеку! – Юэ поднял руку, чтоб его увидели сзади идущие. И правда, в этом что-то странное. Ему послышались впереди какие-то звуки, и он побежал, пригибаясь и молясь, чтобы ему навстречу не вылетела из ниоткуда отравленная игла.
