И. о. поместного чародея - Заболотская Мария (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Бабушка некоторое время стояла на пороге с пустой бадейкой — а заставить ее остолбенеть было довольно сложно, уж поверьте мне — и пыталась сообразить, стоит ли предложить стражникам у черного входа полотенце или о правилах хорошего тона теперь можно забыть за их полной ненадобностью. Впоследствии стражники появлялись в нашем доме едва ли не каждый день, и ко времени высылки нашего семейства из Арданции бабушка уже привыкла, что выбрасывать что-либо из окон, резко открывать входные двери или пытаться чистить дымоход, который особо рьяно проверялся на наличие в нем бунтовщиков, бесполезно и даже опасно.
Поэтому когда я, переодевшись в халат после купания, распахнула двери черного хода и окатила мыльной водой двух мужчин в зелено-желтой форме эсвордских стражников, то удивилась куда меньше, чем можно было ожидать. Стражники с достоинством обтекали, не проронив ни слова, что свидетельствовало о высоком уровне дисциплины в подразделениях эсвордских защитников законности и порядка. Поставив ведро на пол, я, стараясь не выказывать подозрительной поспешности, пошла к парадному входу, где уже слышалось: «Откройте, именем бургомистра!» — но, увы, не успела.
Дверь с грохотом упала на пол, в точности как описывала бабушка Бланка, и я смогла лицезреть на своем крыльце едва ли не всю эсвордскую стражу во главе с капитаном. Крыльцо было небольшим, поэтому мои незваные гости выглядели несколько сплюснуто и зажато. Я даже не сразу заметила, что из-под капитанской подмышки выглядывает пышущий злобой бургомистр.
— Где магистр Виктредис?! — выкрикнул он.
Тут я наконец смогла вдохнуть, потому что до этого чувствовала, будто все мои внутренности свело крайне болезненной судорогой, и подумать: «Это не за мной, а следовательно, я еще успею удрать через чердак».
— А в чем, собственно говоря, дело? — осведомилась я, лихорадочно обдумывая, на какие такие кулички услать магистра, чтоб все эти люди дружно отправились в том же направлении. Это дало бы мне время для обдуманного побега с теплыми вещами и припасами съестного. В тот момент побег в халате и шлепанцах не представлялся мне здравым решением. А зря.
— Это преступный сговор! — завопил бургомистр. Я сообразила, что напрасно надеялась на лучший исход, но было поздно, потому что далее последовало: — Взять пособницу злоумышленника!
Думаю, если бы я в тот момент была бы выспавшейся, не чувствовала ужасную боль во всем теле и могла бы здраво рассуждать, то бургомистр не успел бы договорить последние слова, как я бы уже преодолевала забор на заднем дворе, наплевав на халат, шлепанцы и правила приличия. Никоим образом происходящее не могло закончиться чем-то иным, помимо виселицы, поэтому нужно было попробовать пробежаться по потолку, ибо оно того стоило.
Но я чувствовала себя так, как будто меня повесили еще две недели назад, а мое бездыханное тело потом таскали на потеху горожанам вокруг Эсворда, привязав за ноги к лошади, согласно мудрым народным традициям. Упомяну справедливости ради, что и выглядела я не лучше. Все это в совокупности и стало причиной того, что я уныло протянула руки вперед, ожидая, что меня тут же закуют в кандалы. Постояв немного с вытянутыми руками и сообразив, что мысль о кандалах пришла в голову только мне, я пробурчала себе под нос проклятье. Капитан стражи, которого мои телодвижения, похоже, совсем сбили с толку, рявкнул что-то нечленораздельное, и двое стражников, протолкавшись в дом, взяли меня под локотки, явно испытывая облегчение, что им не приходится далее тесниться на крыльце, которое уже угрожающе трещало.
— Вы обвиняетесь в пособничестве злонамеренному магистру Виктредису, коий сегодня осуществил свой давний преступный замысел и покусился на жизнь моей супруги! — торжественно и злобно объявил бургомистр.
Даже мое плачевное самочувствие не помогло сгладить впечатление от этого заявления.
— Чего?! — потрясенно промычала я, вытаращив глаза на бургомистра.
— Магистр Виктредис, настроенный враждебно к городу, вверенному его попечительству, и ко мне, как его главе… — Бургомистр в ответ прищурился и принялся цедить слова с самым проницательным и умным видом: — Упомянутый магистр давно уже вынашивал план, как отомстить мне за все действия, которые я предпринимал, дабы вернуть его на подобающую стезю защитника города. Не знаю, как долго он ждал подходящего случая, но именно сегодня он воплотил свое гнусное намерение в жизнь! В корзине, которую лакей принес моей жене, вместо заказанных ею снадобий находился гад самого опасного вида!
Волосы на моей голове зашевелились от ужасного подозрения, а бургомистр продолжал:
— Госпожа Винона впала в беспамятство от пережитого ужаса и до сих пор не пришла в себя. У нее началось нервическое расстройство, сопровождаемое горячечным бредом. Совершенно очевидно, что пресмыкающееся издохло в корзине от удушья либо другого неблагоприятного фактора — лакей признался, что пару раз ронял корзину по дороге. В соответствии же с планом магистра, моя супруга должна была стать жертвой хищной твари, и только счастливая случайность…
Я, слушая эту кошмарную историю, некстати подумала, что если бы моего випероморфа летучего можно было бы убить, запихнув в корзину и пару раз уронив, то я бы сейчас не чувствовала себя, как живой труп. Далее с тихим спазматическим писком умерла мечта, в которой я с достоинством принимала чествования горожан, кричащих: «Избавительница!», величаво шествуя по улицам Эсворда в развевающейся тоге.
Я толком не успела придумать, как именно будут радоваться эсвордцы, узнав о моем героическом поступке и оценив размах крыльев випероморфа, а уже приходилось представлять, как они будут ликовать, когда меня будут конвоировать от городской тюрьмы к эшафоту на площади.
Потом, желая прояснить все до конца, чтоб не заблуждаться насчет степени безнадежности ситуации, я спросила:
— А как, прошу прощения, вы поступили с содержимым корзины?
— Конечно же сожгли немедля! — предсказуемо ответил бургомистр, и я кивнула, не вслушиваясь в дальнейшие обличения.
Доказать, что именно летучий змей изводил местных жителей всю весну, теперь было невозможно. Мои догадки оказались верны. Все, что я пережила за последние два дня, не сыграло ровно никакой роли в общем итоге. Випероморф превратился в пепел, и мне должно было очень повезти, чтобы в результате меня не постигла его участь. Все же в провинции куда уважительнее относятся к традициям предков — виселицу могли признать неподходящим видом казни в данном случае.
С большим трудом все присутствующие развернулись (слышался треск расходящихся швов на одежде и приглушенные проклятия), несколько суматошно выстроились, и мы колонной двинулись к калитке по садовой дорожке. Первыми шли бургомистр с капитаном, затем волокла ноги я, теряя шлепанцы и кособоко кутаясь в халат. Два стражника бдительно поддерживали меня под руки. Сзади толпой брели остальные. Слышалось хлюпанье воды в сапогах у тех двух бедолаг, которым не посчастливилось сторожить черный ход.
«Скажу правду — повесят. В лучшем случае. И если скажу неправду — тоже повесят», — удивлялась я парадоксам жизни, но к определенному выводу прийти пока не могла.
Думать у меня получалось плохо. Если уж подбирать метафоры, чтобы описать то, что творилось в моей голове, наиболее удачным было бы сравнение со старой голубятней, загаженной по самую крышу и битком набитой пернатыми, в которую только что угодил метеорит средних размеров.
Смотрела я исключительно в землю, поэтому внезапная остановка стала для меня сюрпризом. Я едва не ткнулась носом в спину бургомистра, меня тут же подхватили под руки, отчего полы халата разошлись, не явив миру ничего приятного глазу.
— Позвольте пожелать вам доброго дня, господа, — прозвучал довольно звучный голос, в котором слышались властные нотки. — Могу ли я осведомиться, тут ли проживает магистр Виктредис, поместный маг Эсворда?
Хотя секунду назад я была готова поклясться, что меня не способно заинтересовать никакое событие, исключая разве что Упаколапсис, но тут вытянула шею и попыталась втиснуться между бургомистром и капитаном, которые загораживали мне обзор. Еще со времен работы в Академии я знала, что люди с таким голосом своим появлением зачастую кардинально меняют сложившуюся ситуацию, причем в любую сторону — как в хорошую, так и в плохую.
