В погоне за утром - Роэн Майкл Скотт (бесплатные серии книг TXT) 📗
Рассвета так и не было. И, может быть, больше не будет никогда. Передо мной не было ничего, кроме улиц, целого города поворотов, за которые можно завернуть, в надежде на то, что за каким-нибудь, за следующим… надеясь вопреки надежде. Сколько времени это займет? Опустошенный и больной, я вцепился в дверь склада, глядя вверх на пустые маленькие окна далеко вверху, на глаза такие же слепые, как и мои, к тому, что хотели бы увидеть больше всего. Оно было где-то за этими окнами, под всей этой современной мишурой, прошлое, заключенное в оболочку листовой стали, как в футляр, а, может, как в гроб?
– Эй! – заорал сердитый хриплый голос. – Эй, ты! Ты че здесь делаешь? Кончай давай! – Я чуть не бросился на него, но вовремя вспомнил, что в таких местах даже ночные сторожа должны носить оружие, да и вообще лучше не привлекать внимание к мечу. Свет прожектора проследил за мной пятном света, пока я удалялся. Я завернул за первый угол, в тень неосвещенных улиц. Темнота огромным кулаком сомкнулась надо мной, и тени заполнили голову. Потерянный, одинокий, я слепо брел, спотыкаясь, по вонючим лужам, глубже и глубже погружаясь в ночь.
Сначала я все еще пытался запомнить, куда иду, поворачивая в ту или иную сторону, разыскивая другой путь назад по затемненным проходам – к реке и докам. Но скоро мой усталый ум потерял след, а вскоре после я позабыл вообще, в какой стороне находятся доки, но продолжал идти, поскольку остановиться было негде. Время от времени я лихорадочно пытался думать. Что бы сделал любой потерявшийся турист? Пошел бы в британское консульство, придумав для удобства случай амнезии? Тогда меня отправят домой. Правда, придется многое объяснять – насчет того, как я здесь оказался, насчет золота, насчет того, что… случилось с Клэр. Мне повезет, если не попаду в психушку. А с таким грузом на совести из-за Клэр, может, я предпочел бы туда попасть…
Через некоторое время я обнаружил, что снова выбрался из темной дымки на более широкие улицы с огнями и освещенными окнами; однако что это были за улицы и где они находились, меня уже не интересовало. Некоторые были с кирпичными элегантными домами, какие я видел раньше, другие были нарядными и новыми, обрамленными сверкающими витринами магазинов и неоновыми вывесками – но все они были пустыми, голыми, мертвыми. Я налетал – не знаю на что: фонарные столбы, мусорные баки, уличный мусор, Я слышал голоса – сердитые голоса, но не знал, откуда они доносились. Возможно, на этих тротуарах все-таки были люди, но если и были, я их не видел. Только машины с шипением проносились мимо, сгустки света и шума без водителей. Иногда они внезапно шли прямо на меня, бешено сигналя, казалось, шли со всех направлений, и мне приходилось уворачиваться и проталкиваться сквозь них и, шатаясь, уходить прочь, пока они снова не подъехали.
Мое зрение было затуманено. Ощущение изоляции усилилось. Окружавшие меня краски и шум, все, о чем сообщали мне мои чувства, казалось, имели все меньше и меньше смысла, ничего не прибавляя ни к чему, ни к какой вразумительной картине. Я чувствовал, что должен продолжать двигаться любой ценой, чтобы этот хаотичный мир не мог сомкнуться надо мной и навеки меня отрезать. Но я уже очень устал, и время от времени под моими ногами земля неожиданно приподнималась, и я спотыкался. Сверху раздался знакомый мне звук – вой кружащего реактивного самолета, но я видел только рисунок бьющих в глаза огней, скользящих над пустотой и прикрыл глаза. Меня притягивали тени и тишина, и каким-то образом после часов блужданий я обнаружил, что бреду по маленьким улицам, пригородным аллеям, обрамленным домами более уютными и менее враждебными. Но освещенные окна по-прежнему злобно смотрели на меня, и мимо с шипением пролетали машины.
До тех пор, пока одна из них с поразительной внезапностью не остановилась позади меня, скрипнув тормозами. Она встала прямо на бордюр. Я круто развернулся, перепугавшись от неожиданности, и схватился за меч, а потом замер, полусогнувшись, когда бело-голубой свет мигнул мне прямо в глаза. Я никого не увидел, зато услышал голоса, твердые и резкие.
– ЭТО ОН! МЫ ЕГО ПОЙМАЛИ!
– УЧАСТОК? СВЯЖИТЕСЬ… ДА, МЫ КАК РАЗ СЛЕДУЕМ ЗА НИМ…
– СМОТРИ, СМОТРИ, ЗДОРОВЫЙ ПАРЕНЬ… ДАВАЙ С НИМ ПОЛАСКОВЕЙ… Эй, паренек!
Я вздрогнул и отскочил, когда хлопнули двери пустой машины.
– Господи Иисусе, что это? Мачете? – я посмотрел вниз. Инстинктивно я наполовину вытащил меч, и он выплевывал назад голубой свет, как ледяной огонь.
– АЛЛО! ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ ВООРУЖЕН, ПОВТОРЯЮ – ВООРУЖЕН…
– Эй, парень! Мы хотим просто перекинуться парой слов, никому вреда не будет! Так что убери свою палку, слышишь?
Я попятился и продолжал пятиться. Неожиданно в моей голове все ужасно прояснилось. Я никак не попаду в доки из полицейской камеры – или из психушки. Теперь я видел полицейского – дородного негра средних лет с огромными седеющими усами: он старался, чтобы его голос звучал ободряюще, но его толстая рука находилась рядом с расстегнутой кобурой. Второй, без сомнения, будет прикрывать его из машины. Я в отчаянии огляделся, и опять мое внимание привлекла темнота и тень: через дорогу между двумя домами открывался разрыв, там над обвисшей проволокой разрастались деревья. Я еще немного отступил, затем немного расслабился, наклонил голову, услышал, как толстяк облегченно вздохнул, – и выхватил меч из ножен, описав им шипящую дугу. Я не так хорошо управлялся с ним, как предполагал: меч, должно быть, почти раздвинул его усы. Полицейский отскочил назад с изумленным взвизгом, зацепился за гидрант и повалился навзничь. Это открыло мне путь, я сделал огромный прыжок, прямо над ним, затем на крышу полицейской машины и дальше – на дорогу, которая, к счастью, была пуста. В два прыжка я достиг травы, едва успел остановиться, чтобы не попасть под разукрашенный фургон, затем помчался прочь, потому что только что рядом со мной просвистела пуля. Фургон, скрипнув тормозами и отчаянно сигналя, описал дугу, от которой у него, по-моему, сразу облысела резина, и встал на траве между иной и полицейской машиной. Я добрался до изгороди, перепрыгнул через нее и приземлился по самые лодыжки в замусоренной траве прежде, чем сообразил, что, фигурально выражаясь, я здесь не один.
Если бы я лучше знал этот город, я бы не так удивился, приземлившись на могиле, увидев впереди обширные ряды огромных внушительных надгробий, разграбленных, заброшенных и заросших. Но сейчас это меня нисколько не волновало. Разрушенный город мертвецов казался самым безопасным укрытием, какое я только мог себе представить. Я побежал между могил, как человек, отчаянно старающийся добраться назад, в свою собственную. Где-то позади я услышал, как кто-то пытался перепрыгнуть через изгородь, но позорно оскандалился. И опять во мне заговорила совесть: я совершенно ничего не имел против этих полицейских. Мне ни капельки не нравилось то, что я делал, – зато теперь им было меня не остановить.
Я петлял и нырял среди рядов мертвых, прыгая от дорожки к дорожке, поворачивая и поворачивая, пока не потерял счет времени и направления. Иногда я проскальзывал в полуобрушившиеся слепки с греческих и римских усыпальниц, с трудом переводя дыхание в тяжелом воздухе и прислушиваясь, не идет ли погоня, пока не убеждался, что погони нет. Не было ни малейшего движения, ни дуновения ветерка. Я не мог упрекать полицейских за то, что они оставили погоню: в этом месте можно было играть в прятки всю ночь, а заросшие сорняком гравийные дорожки не оставляли следов. Если разобраться, то я и сам не был уверен в том, с какой стороны пришел. Я огляделся. Насколько хватало глаз, тянулись памятники, памятники, памятники, целый горизонт могильных крестов, венков, изваяний ангелов и других, более невероятных вещей. И никакого движения, даже дуновения ветерка не было в этом свинцовом воздухе; никаких признаков того, что где-то рядом есть город живых. Это придавало кладбищу какой-то вневременной налет, создавало ощущение, что оно висит в воздухе. Должно быть, я был в самом его центре. Зато, по крайней мере, поверхность земли здесь была достаточно ровной. Я пошел дальше, ориентировочно в сторону, противоположную той, откуда пришел. Мне ничего не оставалось – только идти, пока не наткнусь на какую-нибудь стену…
