Убийца Гора - Норман Джон (читать книги без txt) 📗
— Ремиус, — ответил я.
Вирджиния с благодарностью кивнула и низко опустила голову.
— А того парня, что иногда приходит вместе с ним, зовут Хо-Сорл, — добавил я.
— Это тот, противный? — заметила Филлис. — С черными волосами и шрамом на щеке?
— Мне он противным не показался, — ответил я, — если только ты имеешь в виду того же, о ком я говорю. У него действительно темные волосы и шрам на лице.
— Я его знаю, — сказала Филлис — Он все время таращится на меня. Это меня так раздражает!
— А я подумала, — вставила Элизабет, — что сегодня утром ты танцевала именно для него.
— Ничего подобного! — огрызнулась Филлис.
— А вчера, — рассмеялась Элизабет, — когда Сура попросила его подойти, чтобы одна из нас могла приблизиться и исполнить «Первый поцелуй пойманной рабыни», ты раньше всех вскочила на ноги.
— Точно, — заметила Вирджиния. — Я ещё ни от кого не видела такой прыти.
— Все это неправда! — воскликнула Филлис. — Неправда!
— Возможно, после этого он тебя и купит, — высказала предположение Элизабет.
— Я этого не хочу! — возмущенно заявила Филлис. — Как вы думаете, — обратилась ко мне Вирджиния, — нас выставят на продажу в Курумане?
— По-видимому, план Кернуса именно в этом и состоит, — ответил я.
— Вот бы меня купил кто-нибудь, похожий на Ремиуса, — мечтательно произнесла Вирджиния.
— Вполне возможно, — ответила Элизабет.
— Сомневаюсь, — сказала Филлис. — Ты слишком худая, и у тебя мешки под глазами.
— Но ведь я не уродлива, — стала оправдываться Вирджиния. — И что мне теперь делать, если я не такая красивая, как ты?
Она грустно вздохнула и опустила голову.
— Я вообще-то мужчин боюсь, — продолжала она. — Хотя, по правде говоря, теперь уже меньше. Они даже начинают меня интересовать. Я ещё не знаю, как себя с ними вести и что делать. Но теперь-то я рабыня, меня обязательно научат. Нет, теперь я их уже почти не боюсь, — она с вызовом посмотрела на Филлис. — Я даже хочу быть рядом с кем-нибудь из них.
— Рабыня! — презрительно фыркнула Филлис.
— А ты разве не хочешь иметь рядом с собой мужчину? — спросила Вирджиния.
— Нс вижу, зачем он мне может понадобиться, — высокомерно обронила Филлис. — Да и что я с ним буду делать?
— Ну уж это ты узнаешь, рабыня для наслаждений, — заверила её Элизабет. — Самой понравится!
Филлис наградила её испепеляющим взглядом.
— Интересно, каково это чувствовать себя в объятиях мужчины? — снова мечтательно спросила Вирджиния.
— Такого, как Ремиус? — поинтересовалась Элизабет.
— Да, — кивнула Вирджиния.
Филлис расхохоталась.
Вирджиния уронила голову.
— Нет, я уродина, — печально произнесла она. — Меня-то уж точно не будут продавать в Куруманском квартале.
— Нет, ты настоящая рабыня! — воскликнула Филлис. — Маленькая рабыня Вирджиния.
— Да, такая же, как и ты!
— Я не рабыня! — крикнула Филлис.
— Маленькая, хорошенькая рабыня для наслаждений, — смеялась Вирджиния.
— Никогда не называй меня так! — завопила Филлис, вскакивая на ноги.
— А я говорю, ты самая обычная рабыня! — завопила в ответ Вирджиния.
Филлис бросилась к ней, и через мгновение обе они покатились по полу, пиная друг друга и визжа что есть мочи.
— Останови! — обратилась ко мне Элизабет. — Прошу тебя!
— Свободные мужчины не вмешиваются в склоки рабов, — невозмутимо ответил я.
Девушки вскоре опомнились и перестали таскать друг друга за волосы. Филлис поднялась на ноги, тяжело переводя дыхание. Вирджиния тоже встала и, поправляя ленту на волосах, отошла в угол. Обе они посмотрели на меня.
— Извините нас, — глухо сказала Вирджиния.
— Вам пора возвращаться в конуру, рабыни, — заметил я.
Вирджиния рассмеялась Филлис, не говоря ни слова, побрела к дверям и там остановилась, поджидая подругу и исподлобья поглядывая на меня.
Вирджиния робко переминалась с ноги на ногу.
— Вы — мужчина, — снова обратилась она ко мне. — Считает ли господин рабыню Вирджинию уродливой?
— Нет, — ответил я. — Рабыня Вирджиния вовсе не уродлива. Она красива.
В глазах девушки появились слезы.
— А как вы считаете, может такой мужчина, как Ремиус, желать себе такую рабыню, как Вирджиния?
— Если бы Вирджиния не была рабыней белого шелка, — ответил я так, словно этот неуместный вопрос вызвал во мне раздражение, — Ремиус, несомненно, уже давным-давно попросил бы её.
Девушка улыбнулась, надежда засветилась в её глазах.
Одна из привилегий свободного персонала работорговых домов заключалась в том, что служащий или охранник мог попросить себе — и, как правило, получал любую девушку красного шелка, какую он только пожелает. Это, однако, нимало не беспокоило Элизабет, поскольку, по общему признанию, она на время моего пребывания в доме принадлежала только мне.
— А не будь Филлис рабыней белого шелка, — добавил я, не спуская с неё глаз, — она, несомненно, была бы в услужении Хо-Сорла.
Покрасневшая Филлис тут же оставила комнату.
— Этой рабыне, — громко сказал я, зная, что она меня слышит, — придется ещё многому научиться у госпожи Суры.
Из коридора донеслись глухой стон и торопливые удаляющиеся шаги. Элизабет хлопнула в ладоши и рассмеялась. Я взглянул на стоящую посредине комнаты Вирджинию.
— Отправляйся к себе, — распорядился я и, подчеркивая, добавил: — Рабыня!
Вирджиния покорно склонила голову; на губах у неё играла улыбка.
— Да, хозяин, — ответила она и быстро выскользнула из комнаты.
Да, женщину с такой походкой уродливой не назовешь, подумал я.
— Трудно себе даже представить, — сказала Элизабет, провожая её взглядом, — что она когда-то преподавала древнюю историю в колледже.
— Да, — согласился я, — это верно.
— На Земле, — продолжала Элизабет, — я даже не думала, что женщина может двигаться так красиво.
— Мне тоже не приходилось этого видеть, — признал я.
Обучение девушек шло своим чередом. Настал период, полностью посвященный упражнениям и отработке того, как следует стоять, ходить, преклонять колени, вставать, подавать питье и многим другим мельчайшим, но столь же важным элементам, связанным с обучением рабыни для удовольствий. Девушки, даже Элизабет, менялись буквально на глазах. Некоторые из отрабатываемых ими приемов казались мне, правда, довольно глупыми и ненужными, но, видя происходящие с ученицами перемены, мне, однако, трудно было что-нибудь против них возразить.
Одним из них был, например, прием, когда девушка кормит своего хозяина виноградом, держа виноградину у себя в зубах. При этом руки девушки могут оставаться свободными либо скованными за спиной. Она усаживается на одну подогнутую под себя ногу, вторую вытягивает вперед и, изящно изгибая тело, берет губами лежащую перед ней на блюде виноградину. Мы с Элизабет долго смеялись над этим, однако оказалось, что на деле это производит весьма сильное возбуждающее воздействие на мужчину, что особенно заметно уже после третьей поданной тебе виноградины.
— Смотри, — как-то сказала мне Элизабет, — сейчас я продемонстрирую тебе двенадцатый способ войти в комнату.
Я понаблюдал за ней. Эффектное, надо заметить, зрелище. Хотя лично мне больше нравится десятый способ, когда девушка, войдя в комнату, на мгновение застывает у двери, прижавшись к ней спиной, стиснув сведенные вместе ладони и слегка расставив напряженно вытянутые ноги; при этом голова у неё должна быть слегка наклонена и повернута в сторону, а губы приоткрыты.
— И сколько всего существует способов войти в комнату? — поинтересовался я, сидя скрестив ноги на каменном ложе.
— Это зависит от традиций города, — ответила Элизабет. — В Аре это искусство развито больше, чем в остальных местностях. Здесь применяют сто четыре способа.
Я невольно присвистнул от удивления.
— И под каким номером значится просто обычное вхождение в дверь? — полюбопытствовал я.
Элизабет изумленно посмотрела на меня.
