Ведьмин огонь - Клеменс Джеймс (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Хорошо сссражаешьссся, человек ссс гор! Но эта ночь моя… шссс!
Крал гордо перекинул топор из одной руки в другую, однако это было пустой демонстрацией — он с самого начала знал, что эту битву со скалтумом проиграет. Как горец понял из предыдущей битвы, в темноте черная магия защищает скалтума от любого повреждения или раны. А до восхода солнца еще далеко, и столько времени ему не выстоять. Как не выстоять и Роршафу, которого раньше или позже заденет ядовитый коготь твари. Оставалось только выиграть как можно больше времени для Нилеи и пленника и увести чудовище как можно дальше от дома. Если, конечно, он сумеет продержаться хотя бы какое-то время.
Скалтум меж тем чего-то ждал и дышал все легче, по мере того как усталость отпускала его. Ему незачем было спешить и можно было поиграть с жертвой, как кошке с мышью. Он уже знал, что нужного ему ребенка среди убежавших нет, а значит и торопиться пока некуда. Крал сидел в седле неподвижно, давая возможность Нилен и Рокингему уйти от этого места как можно дальше. И если ему суждено умереть здесь, он все равно умрет с топором в руке и вместе с жеребцом, воспитанным им из сосунка.. Горец снова замахнулся, провоцируя чудовище, и скалтум действительно прыгнул, будь он проклят!
Теперь надо увести его подальше от дома.
Крал пришпорил Роршафа, заставив его быстро развернуться, а сам продолжал глядеть через плечо на противника. Конь встал на дыбы и повернулся, готовый мчаться к лесу. Скалтум, оставшийся позади, взревел, а Крал погнал лошадь мимо дома, в сторону, противоположную той, куда убежала Нилен. Но, проскакав несколько секунд, Роршаф вдруг остановился, намертво упершись копытами в грязь. Такая остановка поймала Крала врасплох и, не справившись с собственным телом, гигант перелетел через голову жеребца. Он упал умело, не сломав костей и даже не особенно сильно ударившись. Вскочив, горец первым делом посмотрел вперед, желая понять, что же могло так внезапно остановить Роршафа.
И тут отважный гигант увидел, что из-за угла медленно вышел второй скалтум, полностью отрезав Кралу всякую возможность не только отступления, но даже и маневра. За спиной у горца раздался насмешливый хохот первого чудовища:
— Возвращайссся, человечек… Мы еще не доиграли ссс тобой… шссс…
Пока Бол зажигал фонарик, потухший при появлении Филы, Эррил решительно направился к лестнице, чтобы узнать, что за грохот начался вдруг наверху в доме.
— Остановись, житель равнин!
Жонглер обернулся на голос призрака из зеркала. Свет так и струился, завиваясь вокруг прямой фигуры пожилой женщины.
— У меня там, в опасности, остались друзья, — твердо ответил Эррил.
— Они тебя уже не касаются, — холодно ответил призрак, сузив глаза. — Отныне ты страж Книги и должен охранять ту, ради кого она была создана. Надо спасти Елену. Черное Сердце не насытило своей похоти. Иди же! — Изображение в зеркале начало вспыхивать и гаснуть, как колеблемая ветром свеча, и последние слова призрака прозвучали уже тихо и прерывисто. — Темная магия… там наверху… она истощает мои силы… Бегите же, бегите, пока еще можно… И не обмани меня, Эррил из Стендая…
Призрак исчез, и темнота охватила пещеру.
И в этой страшной тишине Елена подошла вплотную к Эррилу как раз в тот момент, когда наверху раздался оглушительный грохот. Девочка вцепилась в его единственную руку. Он успокаивающе пожал ее, эту доверчивую детскую ладошку своей жесткой рукой. Как может это дитя быть ведьмой? Ведьмы это средоточие зла, это согбенные веками старухи в сырых болотах или красавицы, заманивающие любовников к себе в постель и убивающие их в полночь. А эта девочка, с полными страха глазами и полураскрытым от удивления ртом! Локон над ее маленьким ухом трогательно дрожал, и Эррил вдруг бесповоротно решил, что ведьма она или нет, теперь это уже не важно — она все равно будет под его защитой.
Бол, наконец, снова сумел засветить фонарь и указал им на единственный свободный выход.
— Туда, — старик сорвал со стены фонарь и сунул Эррилу, отчего тот вынужден был отнять руку у девочки. Тогда Елена намертво схватилась за полу его кожаного камзола.
— Идем, — снова поторопил Бол. — Я облазил все эти руины и прекрасно в них ориентируюсь. Однажды мне удалось выйти. Но здесь слишком много лабиринтов и зрительных ловушек.
Все трое углубились в проход, весь покрытый липкой холодной плесенью. Скорее всего, раньше здесь был школьный зал. Иногда в стене встречались альковы и ниши, в которых стояли статуи, разрушенные временем и водой до такой степени, что превратились в уродливые глыбы, пугавшие проходящих.
Эррил заметил, что чем дальше они углубляются, тем больше нервничает Елена. От каждого шороха она вздрагивала, рука ее дрожала, а губы шептали что-то несвязное, кажется, насчет змей. Эррил сжал зубы. Ребенок не спит вот уже больше суток, ей во что бы то ни стало надо передохнуть и прийти в себя. Иначе угрожает опасность не только физическая…
Ему хотелось обнять девочку и прижать к себе, но рука его была занята фонарем, и впервые за много-много лет старый воин пожалел о второй потерянной руке.
Шедший впереди Бол остановился у разветвления трех коридоров. И в былое время Школа представляла собой переплетение множества ходов, каморок и проходов, а сейчас руины были просто настоящим лабиринтом. Сначала Бол действительно шел по ним вполне уверенно, но чем дальше, тем чаще останавливался, щуря глаза и поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.
— Что случилось? — подошел ближе Эррил.
— Должно быть, я где-то неправильно свернул, поскольку этого перекрестка не помню.
— То есть вы хотите сказать…
— Да, я хочу сказать, что мы заблудились. Я исследовал только часть руин, а многое осталось так и не узнанным. Некоторые места опасны: стены там могут рухнуть в любой момент. В других помещениях полно подземных животных, и вход туда, мягко говоря, небезопасен.
— Но где же мы теперь?
И словно в ответ на его слова громкое шипенье эхом прокатилось по всему подземелью. Елена уткнулась головой в грудь Эррила. Бол взял у него фонарь.
— Как быстро вы сможете передвигаться, неся Елену? — прошептал он.
— Зачем?
Бол всмотрелся во мрак:
— Я не думал, что их власть простирается так далеко. Должно быть, в эти глубины загнал их зимний холод.
— Змеи? — прислушивался ко все нарастающему шипению Эррил.
— Хуже. Гораздо хуже. — Бол опустил голову: — Это скальные гоблины.
Встав на ноги, Крал почувствовал, как ветер бьет ему в лицо от движения крыльев обоих скалтумов. Одно колено все же болело, и для поддержки он схватился за стремя Роршафа. Конь, как жеребенок, сам прильнул к нему, и, несмотря на то, что глаза его покраснели от страха, а бока были в пене, он был готов защищать хозяина до последнего вздоха.
Скалтум позади снова засмеялся, и смех прозвучал предвестником бури:
— Мой птенчик сссломал крылышко… шссс… Иди сссюда, я его поправлю… шссс… — Крал почувствовал скрип костистых крыльев и стук когтей, приближающихся сзади. А руки его были пусты — топор выпал, когда он перелетел через голову Роршафа и теперь лежал на земле у ног второго скалтума. Больше оружия у него не было. Если только…
Вторая тварь напирала на него спереди.
— Мы проделали сссюда долгий путь… шссс… Нам надо немного подкрепитьссся прежде, чем рассстащить по досссочке дом и найти то, что мы ищем… шссс…
Оба скалтума шипели теперь в унисон, и зеленый яд капал с когтей переднего, глядевшего на Крала, как голодная собака на кость. Рука горца скользнула в набедренный мешок и вытащила лассо.
— И что же такого вытащил… шссс наш малышшш? — спросил задний. — Еще одно лезвие… шссс… Этим нам не повредишь, малыш, а лишь раздразнишь наш аппетит…
Но в мешке было не только лассо — там лежала отрубленная голова скалтума, которую припасливый Крал предусмотрительно взял с собой, чтобы показать дома.
