Наследство Ушедших (СИ) - Артемьев Роман Г. (читать книги бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Пока распрягли волов, дали им воды и корма, выгрузили кое-какой груз, пообщались с подошедшими людьми, прошло не меньше часа. Вроде бы, ничем особенным не занимались, а время потратили. И это ещё быстро, потому что оскорбить заговорившего с тобой небрежением нельзя, он обиду запомнит и отыграется.
К избе, перед которой заседала старшина, мы пошли все вместе и толпой. Так как процедура рутинная, сотник проводил смотр в одиночестве с посильной помощью писаря. Зайцевы ещё не прибыли, казначей о чем-то спорил на торгу с пузатым купцом, сотенный посыльник осматривал лекарства на одном из складов и просил его не отвлекать. Нормальная ситуация, все заняты делом и вращаются в упорядоченном хаосе. Каких-либо подтасовок можно не опасаться — вокруг находилось достаточно свидетелей, которые не допустили бы серьёзных нарушений обычаев с обеих сторон процесса.
Смотр, при всей его формальности, являлся делом серьёзным. За несоответствие требованиям вполне могли выкинуть из сотни. Гридень или его заместитель должны были явиться оружны и одоспешенны, не иметь мешающих службе увечий и не накосячить в прошедшем году. На моей памяти одного кадра, пропустившего по пьянке набег малой орды, изгнали вместе с семьёй. Что касается оружия, то особых требований к нему не предъявлялось, его просто надо было показать и, иногда, продемонстрировать умение владеть им. Меч, копьё, лук.
Несколько сложнее дело обстояло с бронёй. Щиты не пользовались популярностью, потому что заклинания эффективнее, хотя иногда в сражениях применялись. Тем не менее — редкость. А вот кольчуги и шлемы носились повсеместно и рассматривались в качестве последней линии обороны. Бойцы побогаче надевали колонтари и панцири, но далеко не всегда. Местная школа боя ориентировалась на ловкость и подвижность, в силовом противостоянии многие чудища человека превосходят, поэтому ношение тяжелого доспеха особого выигрыша в столкновениях не давало. Двуногие же противники слишком любят швыряться огнём, от них защищаться проще либо заклятьями, либо бегством. Таким образом, кольчуга, прочная и мало весящая, становилась идеальным компромиссом.
На чем приехал или пришел гридень, никого не интересовало. На лошади, так на лошади, на своих ногах, так на своих. Лишь бы стоял уверенно и мог нести службу. Вот за состоянием здоровья следили — если возникало подозрение в несоответствии, назначалась проверка у лекаря, непрошедшего её заставляли предоставить замену. Впрочем, удовлетворить требованиям было достаточно просто, потому что в сотне и однорукий имелся, и одноглазый, и с наполовину откушенной ногой. Главное, что божье сплетение целое, а на лечение они рано или поздно заработают.
— Пересвет Святославов сын Острожский, десятник, — нудно принялся зачитывать писец, ставя отметки на бумаге, — и с ним двое же, Самбор Смеянов сын Острожский да Деян Пересветов сын Острожский.
— Я заместо отца, Смеян сын Самбора, — выступил вперед двоюродный дядя.
— Пометь, что нормально у них всё, — махнул рукой сотник. — Не первый год уже… На большую охоту-то придёт Самбор?
— Когда её затеваете? — спросил дед.
— А вот сегодня ближе к вечеру решим. Я отрока пошлю за тобой, когда со смотром закончу, тогда и подумаем все вместе.
— Присылай.
— Ну, жди. Чего там дальше?
— Милорад Пересветов сын Острожский, десятник, и с ним Сновид Самборов сын Острожский.
Дядя Милорад приехал в отпуск. Он по-прежнему живёт в лесной крепости, обеспечивает там интересы Острожских. Устроил кузню на участке, принадлежащем роду, нанятые работники помогают проезжим купцам с мелким ремонтом, заодно приторговывают всякой полезной в пути мелочевкой. Дядя ругается, ему в темном лесу надоело жить до смерти. Причем лес тщательно от чудищ и растений очищенный, понемногу светлеть начинает, возвращаясь к обычной жизни.
Пришла моя пора подавать голос.
— Я заместо дяди Сновида. Тихомир Ратиборов сын Острожский.
— Да? А не молод ли ты, Тихомир? — ожидаемо засомневался сотник. — По какой зиме?
— По пятнадцатой.
— Всего-то?! Не, будь тут твой отец, я бы слова не сказал, он вой известный. А ты давай-ка, покажи, чего можешь. Упырь! Проверь … его.
Зван Рачин свой пост занимал уже не первый год, поэтому за языком следил. Интонации в голосе намекали, что ему очень хочется пройтись по мне насмешкой, да и короткая пауза в конце предложения намекала, что подразумевалось другое слово. Тем не менее, формально он ничего себе не позволил. Не усомнился в праве носить пояс — то, что я получил его полностью законно, всем известно, весть о том пришла давно и кто хотел, тот её проверил — и тем более не назвал отроком. Последнее вовсе было бы оскорблением.
А оскорблять меня в присутствии деда ему не стоит. Если перегнуть палку, тот ведь вмешается, и что тогда? До поединка дело не дойдёт, потому что поединок считается крайней мерой. Да и хлопотное это дело — старцев из ближайшей Обители звать, бумагу у чиновников оформлять, пошлины оплачивать, причем немалые… К тому же, старец ведь и отказать имеет право, если силы сторон заведомо неравны. Оружием, как правило, выбирают деревянные дубинки, чтобы избежать пролития крови, другие ограничения вводят. Нет смысла в поединке. Просто наш род в открытую поддержит тех же Зайцевых, и тогда на следующем Круге можно лишиться поста. Нужен Рачину подобный риск? Совершенно точно не нужен. Поэтому сотник сдерживался, хотя кому другому наверняка бы пару-тройку колкостей наговорил.
Впрочем, от небольшого намека, совмещенного с щелчком по носу, он не удержался. Никто бы на его месте не удержался. По его плану сейчас Упырь меня побьёт, после чего Рачин со снисходительным видом согласится, что Тихомир Острожский, конечно, пока слабоват, но из уважения к роду, так и быть… После чего мы в глазах окружающих станем ему слегка должны. Мне сценарий не нравился, поэтому я собирался его подпортить.
К слову, Упырь — нормальное имя. Как и Некрас, Голод, Блуд, Свин, Дурак и многие другие. В основном используются низшими слоями общества, но, случается, и в знатных родах детей зовут неблагозвучно. В Мстиславле деда нынешнего князя Трупом назвали. Слабенький был, мать над ним тряслась, вот и придумала имя, чтобы смерть обмануть. Стереотип, конечно, однако ж сработало! Выжил и тринадцать лет на княжьем столе провел.
Ристалище или, по-простому, вытоптанная площадка, где время от времени воины демонстрировали свою удаль, располагалось неподалеку. Фактически, она являлась куском поля, с двух сторон окаймленным постройками и раскладными шатрами. Насчет возможности что-либо поджечь случайным заклинанием народ не заморачивался — на опасных направлениях встали опытные гридни, готовые ловить угрозу на щиты, и на том противопожарные меры закончились. Посмотреть на испытание собрались едва ли не все присутствовавшие. Всё ж таки с развлечениями здесь негусто, вдобавок, большинству хотелось самому оценить юного выскочку, чтобы потом говорить «да он непонятно за что пояс получил», «я бы справился не хуже» или — самый невероятный вариант — «молодец, далеко пойдёт Тихомир!».
— Продержись подольше, — тихо шепнул дед. — Ты в заклятьях хорош, вот ими издалека и гвозди.
Пересвет, конечно, умный, но в данном случае он не прав. Чтобы работать на дистанции, надо использовать заклятья предельного для меня уровня. Они энергоёмкие, значит, силы быстро закончатся и на укрепление тела или повышение ловкости их уже не останется. А без усиления тела в ближнем бою шансов нет. Получается, сначала я брошу пару «тяжелых» заклятий и затем буду вынужден выдаивать последние капли энергии из божьего сплетения, стараясь поспеть за сократившим дистанцию противником. При таком раскладе после десятка секунд с мечем я свалюсь от истощения, ну или Упырь сможет делать со мной всё, что захочет.
Судил схватку отвлекшийся от морального угнетения окружающих ради такого дела казначей. Впрочем, его функции ограничились простым перечислением правил:
— Насмерть не бить, кровь не проливать. Начнете с полста шагов, вон там и там холмики насыпаны. Ты, Тихомир, на две ступени ниже, стало быть, тебе начинать. Но помни — не вплотную! Ежели промеж вами меньше десяти шагов осталось, Упырь тоже может заклятье бросить.
