Ангел по контракту - Ипатова Наталия Борисовна (онлайн книга без .txt) 📗
— Ему пора вернуться, — сказал Санди. — Скажи ему, пусть поторопится.
Брик кивнул, не сводя с лица своего друга встревоженного взгляда.
— А ведь ты моложе меня, — сказал он.
— Я думаю, Брик, мы видимся в последний раз. Я бы хотел проститься.
— Ты болен?
— Что-то вроде. Сокрушения по этому поводу уже позади. Кто знает, Брик.
— Кто знает, малыш Санди. Кстати, я отдал Рэю Чайку.
— Что?
— Скучать она у меня стала. Я человек теперь солидный, семейный.
А она к нему просилась, я чувствовал. Его рука ей нужна. Так что я ему подарил ее. Меч, он, как женщина, предпочитает молодых.
— Ох, Брик, ты сам не знаешь, как этот твой дар может обернуться. Как этот твой порыв развернет весь здешний сюжет.
— Так ведь не забирать же?
— Ты и не сможешь. Ладно, посмотрим.
— Он стоит ее, Санди. Он в этом году фехтовальный кубок выиграл в Койре. Первый меч страны, не зубочистка. Кому ее еще носить, если не ему?! А на премиальные деньги купил себе коня, черного, как ночь, в масть себе. Так что он его драконом намерен транспортировать. Завтра-послезавтра жди своего парня. Не могу поверить, Санди, что я больше не увижу тебя. Прощай.
— Спасибо за дружбу, Брик. Прощай.
С ясного неба на залитую солнцем поляну планировал разноцветный дракон, отягощенный каким-то грузом, упакованным в большой деревянный ящик, подвешенный под блестящим металлическим брюхом. После нескольких примерочных кругов дракон опустился и завис в воздухе с таким расчетом, что ящик оказался устойчиво стоящим на земле.
С шеи дракона скатился седок, немного бледный после перенесенного полета. Он прислонился спиной к ящику, бывшему выше его роста, отдышался, освободил дракона от прочных шелковых строп и дружелюбно простился с ним. Дракон поднялся над поляной, описал в воздухе прощальный круг и растаял в небе среди игры солнечных лучей.
Путешественник обошел ящик, содержавший, по-видимому, ценный для него груз, и, примерившись, ударил в нескольких местах в крепящие рейки. Те треснули, и после некоторых дополнительных усилий ящик развалился. Широко расставляя длинные тонкие ноги, из него вышел великолепный вороной конь, чьи стати явно указывали на то, что он был выведен специально для ратной потехи. Налитый кровью глаз коня подозрительно оглядел окрестности, но хозяин, подойдя, потрепал его шею, легонько пощекотал дрогнувшие ноздри и в качестве взятки предложил пучок соблазнительной зелени. Конь, поразмыслив, решил сменить гнев на милость, тем паче окружавший ландшафт того стоил. Пока он знакомился с местной флорой, хозяин извлек из-под обломков ящика седло, уздечку и прочие предметы лошадиного обихода, и коню волей-неволей пришлось вытерпеть облачение во все эти причиндалы.
— Терпи, Расти, — приговаривал хозяин. — Согласись, было бы весьма глупо, если бы я, имея тебя под боком, сам тащил все эти твои шмотки. Более того, я рассчитываю на то, что ты прекрасненько понесешь на себе и мою персону.
Означенная персона представляла собой молодого человека лет двадцати, черноволосого и зеленоглазого, чей большой рот украшала обычно высокомерная, а сейчас — ласково-ироничная усмешка. Видимо, он был очень привязан к этому своему Расти. Его рост, ширина плеч и увесистый клинок на поясе должны были отбить охоту связываться с ним у самого отъявленного забияки, а внешность была того свойства, что заставляет встречных девушек оборачиваться и долго смотреть вслед. Юноша явно знал себе цену и, уперев руки в бока, оглядел местность критическим взглядом вернувшегося из долгой отлучки хозяина. Вполне очухавшийся Расти нервно мялся на месте, ожидая, когда хозяин соберется двинуться в путь. Большая ласковая рука взъерошила его холку, призывая к терпению, но замерла на месте. Глаза юноши вмиг сощурились, уловив подозрительное шевеление кустов на противоположном краю поляны. Рука его привычным жестом нашарила рукоять ножа, висевшего на груди, и, сделав пару как будто небрежных шагов, он встал так, чтобы Расти находился меж ним и угрожающим местом.
Кусты расступились, и из их чащи вышел лишь пару раз виденный им в детстве белый единорог, плывущий в ореоле собственного волшебного света. Его крошечные острые копытца ступали так осторожно, что земля почти не отзывалась гулом на его шаги. Единорог остановился в почтительном — или брезгливом? — отдалении, глядя на Расти и его хозяина. Но волшебная тварь не была одна. На его спине — неслыханное дело! — сидел всадник, вернее, всадница, с неменьшим интересом рассматривавшая вновь прибывших. Потом она спрыгнула с единорога и пошла прямо к ним через поляну. Луговая трава расступалась перед ней.
— Брось прятаться, Рэй, — громко сказала девочка. — Неужели ты думаешь, я не узнала тебя?
Она подняла руку, украшенную подобной венку руной Ку, образованной сплетением мелких родинок. Юноша рассмеялся.
— Я узнал бы тебя и без Знака, Королева. Ну кто еще в Волшебной Стране способен оседлать единорога?
— Здравствуй, — сказала она. — Я ждала тебя, и хотела встретить тебя первой. Какой ты стал… — она смерила его оценивающим взглядом и признала:
— Красивый. И животина у тебя здоровая.
Ап! Его руки сомкнулись на ее талии и взметнули ее вверх, заставив на мгновение захлебнуться воздухом. Теперь она, сидя на спине у Расти, глядела на своего друга сверху вниз.
— Этак-то мне больше нравится, — сказала она, без тени сомнения устраиваясь в мужском седле и ничуть не заботясь о том, что исцарапанная коленка ее королевской ноги, украшенная колоритным, уже желтеющим синяком, находится теперь на уровне его глаз. Рэй взял Расти под уздцы, и все трое неторопливо двинулись к лесу, болтая о незначащих вещах, словно и не расставались на семь лет.
Солнечные лучи, пробившиеся через лесные кроны и позеленевшие на этом пути, играли в нечесанной несколько дней и явно все семь лет нестриженной шевелюре Королевы Соль, обретшей свободу и Могущество. Она самозабвенно играла в милостивую Королеву, и ее личико выражало отъявленное лукавство.
— Ты худенькая, — сказал Рэй, видя ее расплывающийся в мягком рыже-зеленом свете силуэт. — Твои эльфы плохо кормят тебя?
— Я расту, — с непоколебимым достоинством возразила она. — Рэй, я похожа на маму?
Он, смеясь, покачал головой.
— Твоя мама похожа на розу в цвету, а ты — на дикий бурьян.
— Ты ответишь за эти слова, смертный! — надменно произнесла она и прыснула, и не засмеяться вместе с ней было просто невозможно.
— Дай мне поводья, — попросила она. — Разумеется, Королева эльфов — ничья дочь, ничья сестра. Но иногда мне страшно не хватает папы и мамы. Я ведь даже не знаю, какие они люди, как живут. Я могу смотреть на Тримальхиар лишь издали. Ты ведь идешь туда, не так ли?
— Да, — признал Рэй. — Твой отец позвал меня.
— Мы ведь встретимся с тобой еще? Расскажешь мне, как они там?
— Где тебя искать?
— О, Королева найдет тебя.
Дергая поводьями, она заставила Расти танцевать на месте. Тот подчинялся, кося глазом в сторону хозяина и явно недоумевая, почему тот позволяет так с ним обращаться и, главное, почему он сам-то это делает, и какой властью над ним обладает этот невесомый, но такой хлопотный груз? Солли была удовлетворена его покорностью.
— И еще одно, — сказала она. — Ты красив. У тебя будет много женщин, и я не вижу причины, почему бы не быть так. Но — слышишь ты меня? — опасайся влюбиться, потому что тогда я сживу ее со свету. Я выбрала тебя для себя.
Рэй сощурился.
— Не рано ли ты ведешь эти разговоры, малявка? Да, я сказал однажды, что ты нравишься мне, но я — вольный человек. И ты еще слишком мало знаешь о любви.
Она склонилась к нему с седла.
— Пять лет, — сказала она, — я даю тебе на то, чтобы ты узнал цену своей воле. Сейчас ты легко говоришь о том, что я нравлюсь тебе, но через пять лет ты не сможешь без меня дышать. А о любви, — она расхохоталась и ударила Расти босыми пятками, и голос ее разнесся по чаще, — я знаю все, потому что я сама — любовь.
