Тень рыцаря - де Кастелл Себастьян (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
– Прекрасно, – сказал я и еще раз осмотрел зал, чтобы понять, не прячется ли кто из посетителей и нет ли раненых.
Похоже, все, кто мог, сбежали и наверняка сидели по домам. И тут я понял, что кое-кого я так и не нашел.
– Чертова святая Олария, Несущая облака, – ругнулся я.
– Что такое? – тихо спросил Кест, счищая кровь с клинка. Выглядел он уже нормально и был спокоен, как озерная вода.
– Трубадуры… Я хотел поговорить с ними.
– Они выбрались, когда все подходило к концу, – сказал Брасти. – Кажется, побежали к амбару. Почему в Тристии на постоялых дворах есть амбары?
– Раньше здесь были семейные фермы, – объяснил Кест. – Согласно третьей переписи населения, король Агрид…
– Пошли, – перебил я. – Хочу поговорить с этим сочинителем.
Все остальные последовали за мной в ночь.
– А куда торопиться? – спросил Брасти, когда мы пересекли мощенный камнем внутренний двор. – Я даже не успел взять кувшина с элем. Ты все еще злишься на них за то, что они твое имя переврали?
– Мне на это наплевать, – ответил я. – Но перед тем, как началась заварушка, он снова показал эту чертову монету. Я хочу узнать, откуда он ее взял.
В те времена, когда люди считались с плащеносцами, воровство монеты у присяжного было серьезным преступлением. Взяв монету, присяжный обещал исполнить приговор; она являлась символом чести, но более всего платой тому человеку, который рисковал жизнью и мог погибнуть, оставив своих родных без средств к существованию. Одна золотая монета могла целый год кормить семью, и мне не нравилось, что ее забрали у того, кому плащеносец ее вручил.
Когда мы подходили к амбару, кто-то нас позвал – я посмотрел вверх и увидел трубадура, который выглядывал из окна на втором этаже, держа в руках заряженный лук.
– Если вы пришли со злом, то предупреждаю вас: я такой же хороший лучник, как и ваш товарищ. Я могу всех пятерых застрелить быстрее, чем у первого кровь просочится сквозь одежду. Когда вы встретитесь с богами, ваши кишки будут извиваться, как змеи, ползущие с горящего корабля.
– Хорошее сравнение, – оценил Брасти.
– Неплохое, – ответил Кест. – Но если подумать, не так уж это и впечатляет: застрелить человека из лука, прежде чем он вбежит в амбар и поднимется по лестнице.
– Дело не в том, как это происходит в действительности, а в лиричности фразы. Он же трубадур, помнишь? Он должен уметь описывать всё поэтически.
– Вы закончили? – спросил трубадур.
– Лучше тебе сойти вниз и поговорить с нами, – сказал я.
– Приведи мне три причины, и если первые две мне не понравятся, то у вас останется лишь один шанс спастись.
– Видал? – сказал Брасти. – Он настоящий поэт.
– Отлично, – согласился я. – Во-первых, на твоем луке трещина, и он вот-вот сломается. Скорее всего, ты нашел его на стене, а это значит, что только святым известно, как долго он провисел под дождем и снегом. Кроме того, ты так держишь лук, что у тебя есть лишь один шанс попасть стрелой в стенку амбара – если ты ее случайно выронишь.
– Умно, – одобрил Брасти.
– Возможно, Фалькио тоже смог бы стать поэтом, – предположил Кест.
– Бьюсь об заклад, что лук продержится достаточно долго, чтобы вогнать стрелу в твою грудь, – сказал трубадур.
– Скорее всего, нет. Потому что если тебе и удастся выстрелить, и лук не сломается, и даже если стрелу подхватит ветер и выровняет твой плохой прицел, то все равно наши плащи очень сложно пробить.
– Тебе понадобится лук побольше, – посоветовал Брасти. – С длинным, может, и получится. А лучше всего шестифутовый. Бери тисовый, не прогадаешь.
Я посмотрел на Брасти.
– А что? – спросил он. – Если человек хочет научиться стрельбе из лука, то я не стану его отговаривать.
– Ты меня не убедил, – сказал трубадур. – Любой может заказать себе такой плащ, если у него водятся деньги.
– Не очень-то умно так тратить средства, – возразил Кест. – Потому что у человека в таком плаще меньше шансов дожить до старости.
– А я и не говорил, что вы умны. Приведи мне третью причину, а если ее нет, то лучше бегите, спасайте свои жизни.
– Отлично, – сказал я. – Третья причина в том, что меня зовут Фалькио валь Монд. Именно так, Фаль-ки-о. А не Фаль-си-о. «Валь» на древнепертинском означает «сын», а частицы «даль» в этом языке вообще нет. Дальше переводить не буду, лишь скажу, что я – первый кантор плащеносцев, а у тебя есть монета присяжного. И если мне не понравится твое объяснение, откуда она взялась, я поднимусь, отделаю тебя до полусмерти той палкой, которую ты держишь в руках, а потом суну ее тебе в задницу. Как тебе такая причина? – Я обнажил рапиру. – И пока ты обо всем этом думаешь, скажи своей подруге, которая прячется в кустах за амбаром, что если ей нужны пальцы, чтобы и дальше играть на гитаре, то пусть лучше бросит кинжал на землю.
Трубадур был окончательно сбит с толку.
– Я… Этот аргумент меня убедил. Погоди… Ты в самом деле Фальсио из легенд?
– Ну всё, – сказал я, направляясь к амбару. – Сейчас я его убью.
Брасти схватил меня за плечо.
– Да, это он. Великий Фальсио баль Джонд. Спускайся сюда и расскажи, где взял монету, и мирно разбежимся по служанкам… В смысле, по своим делам.
Из кустов вышла женщина, держа перед собой кинжал.
– Я просто отошла помочиться, – сказала она таким тоном, словно бросала вызов и ждала, что я начну спорить.
Минутой позже спустился и сочинитель: в руке он все еще держал лук, но выглядел испуганным и присмиревшим.
– Это правда ты?
Я кивнул.
– Думал… что ты будешь выше.
– Ох уж эти барды, – хмыкнул Кест.
– Это скорее творческое переосмысление, – объяснил тот, но я заметил, что женщина недовольно прищурилась.
– Видите, – сказал Брасти. – Я же говорил, что он поэт.
– Как тебя зовут, сочинитель?
– Колвин, – представился он, протягивая руку. – А эта милая дама – леди Нера.
– Просто Нера.
Я пожал им руки, несмотря на все сомнения. Я так до сих пор и не понял, в каких они отношениях, но решил вернуться к изначальному вопросу.
– Что ж, Колвин, давай на нее поглядим.
– На кого?
– Монету, черт подери.
– А-а! – Он сунул руку в карман штанов и отдал ее мне. – Можешь забрать, если хочешь. За причиненные неудобства.
– И ты вот так просто отдаешь золотую монету плащеносца? – удивился Кест.
– Нет, это медный грош с воробышком. Херворский. Если оставить монету на ночь в соке желтоники, то она на вид становится как золотая. Попробуй ее потереть. Видишь? Если особо не приглядываться, то кажется, что на ней корона и клинок.
Трубадур сунул руку в карман.
– А хотите, я каждому из вас дам такую? Я их могу делать по десять штук за раз. Только нужно найти еще медных «воробышков».
– А зачем тебе так много? – спросил Кест.
Колвин покатал монетку в руке и улыбнулся.
– Из-за девок, понимаешь? Уложишь ее в постель, обещаешь обязательно вернуться. А пока просишь сохранить монету плащеносца. Они тогда чувствуют себя особенными.
Брасти взял одну, посмотрел на нее, показал мне и Кесту.
– Представляете, что бы я мог сделать с ними? – Он повернулся к трубадуру и по-братски обнял его. – Ты – истинный бард!
– А что насчет истории? И меня? – спросил я. – Почему ты ее изменил?
– A-а, насчет этого. Прошу прощения, если я тебя обидел. Понимаешь, старые легенды все такие героические, а эта смешная. А больше смеха – больше и монет. Может, лучше скажешь, в чем я ошибаюсь? Трудно точно передать все факты, а правда всегда звучит… Ну ты же знаешь…
– Правдивее? – спросил Кест.
– Точно.
– Где ты услышал эту историю? – спросил я. – Про то, что случилось в Рижу. Если тебя там не было, то откуда ты это узнал?
– «Историю о Фальсио на Валуне»?
– Фалькио, – поправил я. – Фаль-ки-о.
– Точно, прошу прощения. Слухи об этом ходят уже несколько недель. Теперь нечасто услышишь хороший рассказ о плащеносцах. А деревенщина, ты же знаешь, любит подобные басни – просто приходится немного осторожничать, чтобы не услышали те, кому не надо. Рыцари, слуги герцогов и прочие. – Он хлопнул меня по плечу. – Можешь гордиться! Тем, что там произошло, – или, вернее сказать, тем, что ты там совершил. Слухи носятся быстрее, чем вор на добром коне. Скоро станешь на весь мир знаменитым!
